Демьян слышал, как Михаил звал его по имени, но не отозвался. Будто лёд на реке, холод сковал голос. Но только в этом мире — потому что там, за чертой, он видел едва различимое мерцание свободы. Безграничной и светлой, представить которую не способен никто.
Москва, Россия, май 2014 г.
В комнате без окон время течет по-особому. Ничего не объясняя, его перевезли в другую тюрьму, в относительно человеческие условия. На новом месте у зверя была своя клетка — с раздолбанной душевой, грязным санузлом, обогревателем, раскладушкой и старым покрывалом. Здесь Джеймс мог свободно перемещаться, а не сидеть скованным, но каждое движение отзывалось болью.
Навскидку угадывались сломанные ребра и отбитые почки — в последний раз допрос прошёл с особым пристрастием. Когда он взглянул на свое отражение в заляпанное и потертое зеркало, распухшее лицо напоминало маску для Хэллоуина. Под коркой засохшей крови синяки, ссадины, сильно рассечена скула, один глаз полностью заплыл.
Ему приносили еду, но первые попытки поесть после голодного пайка закончились неудачно. Постоянно хотелось пить, и если бы не обезболивающие и антибиотики, которые ему кололи, пришлось бы совсем плохо. Продирающий до костей холод полуподвала, свет в который проникал через крохотное окно с мутным, как гнилая вода, стеклом, Джеймс помнил отчетливо. Руки, стянутые за спиной, чувствуешь с трудом, яркий запах крови. Он знал, что когда всё начнется по новой, боль в вывернутых суставах и натянутых мышцах будет одуряюще яркой, поэтому наслаждался временной передышкой.
Во время допросов Джеймс продержался на мыслях об Оксане. Нелёгкая принесла в Москву Рэйвена. Надо было пристрелить его на том складе в Солт-Лейк-Сити. Из-за него он не успел добраться до Осиповой. Не сумел защитить Оксану.
Осипов не послушал его, но оно и понятно: не осталось ни одного свидетельства против Анжелы. Все доказательства Джеймс уничтожил сразу после того, как переслал информацию Корделии. Не хотелось, чтобы до его наработок через Орден добрался тот, кто дергал их всех за ниточки.
Он не знал, почему его оставили в покое и кого благодарить за щедрость в виде лекарств, еды и лежанки. Что это? Выжидательная тактика, за которой к нему придут с очередными вопросами? Сотрудничество с Осиповым не задалось с самого начала. Для него был только один выход — последний. Страха мысль о смерти не вызывала, разве что досаду и злость на себя — за то, что не помог Оксане.
Услышав лязг замка, он даже не пошевелился. Когда дверь открылась, Джеймс с закрытыми глазами полусидел на раскладушке, привалившись к стене. С ним не разговаривали, просто ставили поднос на пол и уходили, но сейчас визитёр не торопился. Мысль о продолжении пытки заставила внутренне содрогнуться. Тем не менее, Джеймс неловко выпрямился, поднял голову и встретился взглядом с Оксаной.
Она смотрела на него и, едва не плача, кусала губы. Джеймс резко поднялся, задохнулся от боли, но все-таки шагнул навстречу, а Оксана всхлипнула и бросилась к нему. Замерла, перед тем как обнять — осторожно и легко, словно он был бесценной древней реликвией. Царапнула мысль, что Оксана подставилась, когда пришла к нему, а он только что довел дело до конца. Оглушило осознанием нежности и тревоги, но Джеймс прижал Оксану к себе, и сразу стало легче. Будто гора с плеч свалилась. С ней все хорошо.
Она судорожно всхлипывала, плечи вздрагивали, и его рубашка быстро намокла от слез. Они замерли в объятиях друг друга, и время будто остановилось. Он боялся запустить часы реальности, потому что настоящее никто не отменял. Вряд ли Осипов подпустил её к нему от доброты душевной. Если Демьяну придет в голову использовать Оксану, для давления на него, он ничего не сможет сделать, чтобы её защитить.
Она затихла в его руках, и только тогда Джеймс тихо спросил:
— Как ты здесь оказалась?
— Демьян умер. Инсульт, — Оксана подняла голову и оттерла слезы тыльной стороной ладони, — сейчас делами заправляет Миша. Помнишь его?
Джеймс кивнул.
Новость о том, что Осипов мертв, оказалась внезапной. В прошлую встречу он не мог похвастаться богатырским здоровьем, но и умирать явно не собирался. Ирония жизни.
Оксана пересказала ему подробности встречи с Демьяном и об Анжеле Осиповой. Об обещании Стрельникова устроить им свидание, и о том, что выдержала всё это только благодаря Саше. Сестра не оставляла её одну ни на минуту.
— Я думала, что с ума сойду раньше, чем увижу тебя.
Заплаканная и взволнованная она выглядела родной и близкой, как никогда раньше. Джеймс не удержался, заправил за ухо прядь её волос и поморщился от боли в мышцах.
— Но ты дождалась.
Оксана улыбнулась сквозь слёзы.
— Да.
Что изменила смерть Демьяна? Покровитель семьи Миргородских теперь мертв, хорошо хоть проблема с Анжелой отпала сама собой. Так или иначе, Стрельников вряд ли откажется побеседовать с ним о многом. Есть ещё Рэйвен. Он тоже будет рад вытащить всю информацию, которая ему пригодится.
Джеймс подумал о Дженнифер и её семье, о матери. Теперь, когда все завязалось в такой тугой узел, Сантоцци с него с живого не слезет. Джентльменские методы — не в его стиле. Чтобы всех их оставили в покое, ему придется умереть. На этот раз по-настоящему.
Стрельников тоже устроил им встречу не из человеколюбия. Либо Оксана должна уговорить его сотрудничать, либо ему хотят показать, что у них есть, на чем его зацепить. Может статься, и первое и второе вместе.
— Стрельникову нужна информация?
— Да, — встрепенулась Оксана, с мольбой заглянула ему в глаза. — Джеймс, помоги Мише, а он поможет тебе.
Он замер, когда она назвала его настоящим именем: неуверенно, будто пробуя на вкус. Замешательство позволило выиграть время перед тем, как сказать: «Нет». Он привык к имени Семен, потому что слышать, как Оксана произносит его, было непростительно тепло.
Что ещё ей о нём рассказали? Стояла бы она сейчас здесь, если бы знала всё, что знает он? Да и так ли это важно?
Оксана побывала у Демьяна и столкнулась лицом к лицу с убийцей, хотя боялась этого до дрожи в коленях. Оксана просила за него Михаила и пришла сразу, как только ей позволили. Оксана смотрела на него, и в её глазах Джеймс читал просьбу, которую не готов выполнить.
Он мог рассказать всё о себе, вывалить всю грязь, чтобы Оксана бежала от него быстро и не оглядываясь, вот только ради чего? Ради правды, которой так хотела от него Хилари? Джеймс никогда не спрашивал жену о том, что осталось в тени, но она говорила, говорила и говорила. Об измененных, которые уничтожали, об измененных, которые спасали, об измененных-людях, и об измененных-нелюдях, о боли, страхе, отчаянии, жизни и смерти внутри теневой расы. Снова и снова.
