Учебные классы – на первом этаже. Туда даже людей иногда пускают. На второй нам можно заходить, там тоже ничего очень уж секретного нет. Только в компьютерный центр и в архив без разрешения войти не позволят. А на третий этаж ученикам подниматься нельзя.
– Не был здесь? – спрашивает Ольга. Охране она лишь кивнула – никто не стал ничего проверять.
– Нет, – говорю я.
На третьем этаже красиво и интересно. Вдоль всего коридора висят закрытые стеклом старые агитационные плакаты. На одном – два молодых Светлых мага о чем-то беспечно беседуют, стоя на улице. Под ногами у них трется белая кошка со злобными зелеными глазами. Надпись на плакате гласит: «Болтун – находка для шпиона! Черная тварь может таиться в белой шкуре!» На другом – симпатичная волшебница в ситцевом платье, почему-то похожая на Ольгу, и Светлый маг в спецовке стоят у пограничного столба с надписью: «СССР». Из-за границы на них скалится худой вампир, щерится облезлый волк-оборотень и размахивает склянкой с черной жижей мерзкого вида мужчина в смокинге. Подпись к плакату сообщает: «Темным силам даст отпор Пограничный наш Дозор!» Еще висит несколько пожелтевших номеров какой-то старой газеты с названием «За передовую магию!», но их рассматривать у меня времени нет, потому что мы идем по коридору все дальше и дальше. Похоже, к самому главному начальству. Я слышал, что кабинет Бориса Игнатьевича, директора нашего Дозора, – в самом конце коридора.
Круто! Будет что рассказать!
Мы действительно доходим до дверей с табличкой «Директор». У окна, облокотившись о подоконник, стоит Надькин папа и говорит по мобильнику. Когда мы приближаемся, он бросает в нашу сторону:
– Оля, я сейчас…
– Я уже его привела, Антон.
Ага. Значит, Надя не ошиблась, должен был прийти ее отец.
– Здравствуй, Витя. – Антон смотрит на меня и как-то очень быстро отводит глаза. – Мы тебя сняли с уроков, потому что…
– У вас есть для меня задание.
– Спредвидел? – интересуется Ольга.
– Нет, просто догадался, – честно отвечаю я. – Ну зачем еще меня вызывать к директору? За плохую успеваемость?
* * *
Я стою на стуле, будто малыш, собравшийся рассказать взрослым стишок. Уже от одного этого можно покраснеть.
К тому же я в одних трусах!
А на меня задумчиво смотрят Антон, Ольга и Борис Игнатьевич.
– Нет, он все-таки слишком крупный, – сказал Борис Игнатьевич. – Сколько тебе лет, Витя?
– Четырнадцать, – говорю я. Перед директором я даже не робею. Ну кто же робеет перед рисунком в учебнике или статуей в музее? Гесер ведь сам – живая история.
– Кхм, – кряхтит Борис Игнатьевич. – Да, ты… э-э-э…
– Мелкий, – подсказываю я. – Меня к докторам водили. Вроде все в порядке. Просто я буду не очень высокого роста. – И зачем-то добавляю: – Как Наполеон.
Борис Игнатьевич качает головой.
– Не надо как Наполеон. Несчастный был человек…
– Зато какой галантный, – бормочет Ольга. – Витя, подними-ка руки…
Я послушно поднимаю. Ольга еще раз меряет мне плечи сантиметром.
– Впритык. Ты мальчик худощавый, но…
– Давайте сделаем проще. – Антон подходит к окну и берет лежащий на полу пластиковый обруч. Возвращается, поднимает его над моей головой. Я жду – это уже делали.
Ой, нет!
Антон что-то негромко произносит – и обруч в его руках утончается, стекает вниз, заключая меня в тонкую полупрозрачную трубу. Ощущение не из приятных, я едва могу пошевелиться.
– Борис Игнатьевич, помогите…
Трубу подхватывают с двух сторон и кладут на пол. Я растопыриваю локти и коленки, чтобы удержаться.
– Витя, сможешь вылезти?
Я молча ползу по трубе. Не очень-то и трудно…
– Нет-нет, это не чистый эксперимент, – замечает Ольга. – Труба на самом деле идет с легким наклоном.
Антон со своей стороны приподнимает трубу. Ползти вверх сразу становится тяжело, но если упираться спиной… а потом плотно прижимать ладони к стенкам…
– Надо будет одеть мальчика в футболку из шершавой ткани, – предлагает Ольга. – Ой, нет! Лучше нашить полоски из наждачной бумаги! А еще перчатки и носочки. Или кроссовки? Есть такие шикарные кроссовочки, специально для занятий скейтбордом…
– Кирзовые сапоги, – мрачно изрекает Борис Игнатьевич. – Нет, мне не нравится. Слишком опасно, чтобы посылать туда ребенка.
– Ну нет у нас сотрудников мельче! – с искренним сожалением произносит Антон. – Я узнавал, все лилипуты, которые стали Иными, первым делом добивались разрешения на увеличение роста! Хотите – уменьшите меня магией!
– Нельзя, почуют, – резко отвечает Ольга.
Наконец-то выползаю. Антон протягивает руку и помогает мне встать. За моей спиной труба с легким хлопком вновь превращается в обруч.
– Я мелкий, но не маленький, – заявляю я. – Сколько надо проползти?
Ольга и Борис Игнатьевич переглядываются.
– Гесер, он справится, – говорит Ольга. – Цепкий мальчик, я сразу поняла.
* * *
Антон расхаживает по кабинету и рассказывает:
– Это довольно-таки частая ситуация, Витя. Иногда открыться людям хотят Светлые. Иногда – Темные. Причины самые разные… Но допустить этого мы не можем. Ни в коем случае. Понимаешь почему?
– Мы учили, – отвечаю я. – Паника. «Охота на ведьм». Развитие у обычных людей комплекса неполноценности. Очень много причин.
Я говорю, а сам все смотрю на автомат, который чистит Ольга. У нее бережные, четкие движения рук. Автомат очень красивый. Это «Вереск». Оружие спецназовцев, под особый патрон. Мелкий.
Ольга негромко произносит:
– Тут особые пули. Заговоренные. Это должно сработать… если уж что-то пойдет не так. Но мы обойдемся без стрельбы… надеюсь… Ты умеешь стрелять?
Я пожимаю плечами.
– В тире стрелял немножко. И в игрушках.
– Игрушки не считаются… – хмыкает Ольга. – Эх, нельзя на тебя наложить заклятие… почуют…
– Их около десяти, – поясняет Антон. – Темные Иные. Я уж не знаю, зачем они решили поведать о нас людям… но информатор убежден, что решение принято. Через шесть часов на законсервированной станции метро они встретятся с группой людей: журналистов, фотографов, телевизионщиков. Продемонстрируют вещи, которые убедят любого скептика…
– Если вы знаете время и место, – говорю я, – то надо туда пойти самым сильным. Гесеру и вам и еще кому-нибудь… Нет, я не боюсь, но ведь Гесер бы справился?
– Справился бы, конечно, – кивает Антон. – Вот только пока преступление не совершено – у него нет оснований останавливать Темных. А когда оно совершится… не факт, что мы успеем их задержать. Гесер, конечно, способен так закрыться, что его никто не почувствует…
