хотите ли побриться?
– Я… Что?
Рука его автоматически взлетела к бороде. Она уже не была такой лохматой и неприбранной, как раньше, и стала, как ему казалось, достаточно ровной, и кроме того он ее недавно подрезал.
– А в чем причина этого вопроса? Это, конечно, не так важно, тем более что борода может и вновь отрасти, как мне кажется…
– Но вы же к ней не безумно привязаны, верно?
– Не безумно, нет. После галер мои руки тряслись, и когда я пытался бриться сам, то резался в кровь. А на цирюльника у меня не было денег. Потом привык к бороде.
– Вот и отлично!
Бергон подошел к двери и, высунув голову, позвал:
– Заходите!
Вошли цирюльник и слуга с кувшином горячей воды. Цирюльник заставил Кэсерила сесть и окутал белой простыней. Не успел Кэсерил произнести и слова, как тот густо намылил его, ловко взбивая пену. Слуга поднес к груди Кэсерила тазик, и цирюльник, что-то напевая себе под нос, принялся орудовать стальным лезвием. Скосив глаза вниз, Кэсерил увидел, как в тазик падают, скошенные умелой рукой, клочки черных волос, окутанные пеной. Несколько раз мастер обеспокоенно курлыкнул, но в конце концов удовлетворенно крякнул и широким жестом отвел тазик в сторону.
– Вот и все, милорд! – произнес он.
Горячее полотенце и кусающий щеки спиртовой раствор лаванды завершили священное действо. Король опустил в ладонь художника монету, и тот, низко кланяясь и пятясь к двери, ретировался.
Из коридора раздалось негромкое женское хихиканье. Чей-то (понятно, чей!) голосок прошептал:
– Смотрите, Изелль! У него тоже есть подбородок. Я вам говорила!
– Точно! И премилый!
Вошла Изелль. Держа спину прямо, в своем величественном наряде королевы (да еще явившейся из Храма с торжественного обряда возведения в должность!) она хотела держаться соответственно своему статусу, но, увидев Кэсерила, расхохоталась. Следом, легкой, фантастически изящной походкой вошла Бетрис, с ямочками на щеках, с ярко горящими карими глазами, с умопомрачительной прической, кольцами локонов обрамлявшей ее лицо. Изелль прижала ладонь к губам.
– Боги! – воскликнула она. – Кэсерил! Оказывается, если лишить вас этого вашего кустарника на щеках, вы будете выглядеть не таким уж и старым!
– Совсем не старым! – горячо возразила Бетрис.
Он встал при появлении королевы и отвесил глубокий поклон, одновременно тронув свой непривычно голый и холодный подбородок. Никто не предложил ему зеркала, чтобы он смог выяснить причину, по которой так веселились дамы.
– Ну что ж, все в сборе! – таинственным голосом проговорил Бергон.
Изелль, улыбаясь, взяла за руку Бетрис. Бергон взял руку Кэсерила. Изелль приняла соответствующую позу, и голосом, приличествующим тронному залу и тронной речи, провозгласила:
– Возлюбленная мною и преданная мне леди Бетрис ди Феррей попросила меня о подарке, которым я с радостью в сердце ее одариваю. Так как у вас нет отца, лорд Кэсерил, мы с Бергоном выступаем в его роли. Она просит вашей руки. Так как Нам величайшую радость доставляет то обстоятельство, что Наши самые любимые слуги также любят и друг друга, своей волей мы объявляем вас помолвленными женихом и невестой.
Бергон потянул Кэсерила за руку, Изелль сделала то же самое с рукой Бетрис. Король и королева сложили руки помолвленных, прижали их друг к другу и, сделав шаг назад, заулыбались.
– Но… Но… Но… – забормотал Кэсерил. – Это неправильно! Изелль! Бергон! Принести эту молодость и красоту в жертву моей седине – это ужасно!
Руки Бетрис он между тем не отпускал.
– От седины вы только что избавились, – парировала Изелль и, внимательно осмотрев его еще раз, добавила:
– Кстати, так вам идет больше.
– И ничего ужасного в нем нет, – добавил Бергон. – Скорее, напротив.
Ямочки на щеках Бетрис еще никогда не были так глубоки, а глаза буквально сияли сквозь скромно опущенные ресницы.
– Но… Но…
– И в конце концов, – продолжила Изелль, – я не приношу ее в жертву в благодарность за вашу мне верность. Я делаю ей подарок в награду за ее верность мне. Понятно?
– Ну что ж, так-то лучше…
Кэсерил прищурился, пытаясь привести в порядок свои мысли, и предположил:
– Но ведь есть лорды… более богатые, более молодые, более привлекательные, более достойные…
– Но она же просила не о них! – вставил свое слово широко улыбающийся Бергон. – Ей нужны вы! А о вкусах не спорят, верно?
– И я должна оспорить по крайней мере один пункт вашей самооценки, Кэсерил, – проговорила Бетрис. – В Шалионе нет лордов более достойных, чем вы.
И она еще крепче сжала его ладонь.
– Подождите, – сказал Кэсерил, испытывая примерно то, что испытывает человек, скользящий вниз по снежному склону. – У меня нет ни земли, ни денег! Как я стану содержать семью?
– Отныне мой канцлер будет состоять на фиксированном жалованье, – сказала Изелль.
Какие неожиданные переходы! Сразу – к делам!
– Как это сделал Лис в Ибре? – спросил Кэсерил. – Это очень мудро, моя госпожа! Теперь высший чиновник в государстве будет полностью подчинен королевской власти и не станет разрываться между интересами королевской семьи и своего клана, как это было с ди Джироналом. И кем же вы собираетесь его заменить? У меня есть несколько идей…
– Кэсерил! – смеясь, остановила его королева. – Канцлером станете вы! Кого еще я могу назначить на эту должность? Никаких других кандидатов и никаких пустых разговоров. Это место – ваше!
Кэсерил так и сел в кресло, где его только что брили. Руки Бетрис он не выпустил из своей.
– Начинать прямо сейчас? – слабым голосом спросил он.
Изелль вскинула подбородок.
– Конечно, нет! Сегодня у нас праздник. Завтра и начнете.
– Если будете себя хорошо чувствовать, – уточнил Бергон.
Некоторое время Кэсерил молча сидел, пытаясь осмыслить произошедшее, после чего произнес:
– Да, вот это новость!
Хотел синицу в руки, получил журавля. Ну что ж. Если выбирать… Кто-то, может быть, решил бы – за его заслуги – позволить ему до конца жизни существовать во славе, комфорте и покое… А кто-то решил пожертвовать его покоем и комфортом ради новых, больших дел. Лучше уж второе! Канцлер Кэсерил. Милорд канцлер. Губы его молча шевелились, привыкая к артикуляции этих непривычных пока сочетаний звуков.
– Официальное заявление мы сделаем сегодня, после ужина, – сказала Изелль. – Поэтому вам нужно соответственно одеться. Затем мы с Бергоном преподнесем вам цепь канцлера перед всем двором.
И повернувшись к двери, она отправилась на выход, бросив через плечо:
– Бетрис! Вы мне нужны…
Но вдруг остановилась, повернулась и, улыбнувшись, проговорила:
– Чуть позже.
И подхватив под руку мужа, вышла, предусмотрительно захлопнув за собой дверь.
Кэсерил протянул руку, обхватил Бетрис за талию и усадил ее себе на колени. От неожиданности она негромко
