— Ничего хорошего, Егор, ничего хорошего. Пойдем отсюда, и постарайся не шуметь.
— Там тоже есть эти твари?
— Как ты их назвал: твари? — от Егора Чужинов впервые и услышал слово «тварь» в отношении этих существ. Позже выяснилось, что так их назовут повсеместно. — Да, Егор, есть. По крайней мере, они там были.
С возвышенности хороша была видна лента шоссе и автобусная остановка на противоположной стороне дороги, установленная на развилке, идущей на дачный поселок. Обычная остановка, из бетонных плит, украшенная примитивным граффити и надписями не совсем приличного содержания. Недалеко отсюда расположен город, названный в честь советского физика-атомщика. Он тоже не гигант, но в сравнении с Ильино едва ли не мегаполис. И еще издали Чужинов обратил внимание, что совсем не слышно звука моторов несущихся по шоссе машин.
То, что он видел сейчас, объяснило сразу все: возле остановки стоял автобус, старенький ЛАЗ. И выглядел он в точности таким же, как и те, которые он наблюдал у моста при въезде в Ильино: без стекол, с распахнутыми дверьми и выбитыми окнами. На неровных бортах автобуса, и рядом с ним, на асфальте хватало пятен и потеков, не могущих быть ничем иным, как кровь.
Некоторое время они шли вверх по течению мелкого ручья, вспугивая стайки мальков: Глеб тогда еще не знал, что нюх у тварей ничуть не лучше человеческого и решил таким образом спрятать следы. Наконец ручей вывел их в небольшое озерцо, и им поневоле пришлось выходить на берег.
Егор сразу же рухнул на землю:
— Глеб, давай отдохнем, я больше не могу.
— Конечно, отдохнем, Егор. Ты ноги закинь на эту кочку, пусть от них кровь отхлынет. Если хочешь, вздремни, я покараулю.
«Мальчишка очень устал, устал до такой степени, после которой наступает полнейшая апатия ко всему. Даже к собственной жизни и смерти, и это безотносительно ко всем, кто бы ни был и какой бы подготовкой ни обладал. Пусть отдохнет», — думал Глеб, пытаясь сообразить: что же им делать дальше? Неужели Кошелев был прав, и беда пришла сразу для всех? Знать бы наверняка, и действовать уже от этого.
— Глеб, а как ты думаешь, там, — Егор неопределенно махнул рукой, — тоже такое происходит, как здесь?
— Не знаю, Егор, — честно признался Чужинов. — Очень не хочется в это верить. Но, как говорил твой дедушка, — исходить всегда необходимо из самого плохого варианта.
Егор открыл рот, собираясь спросить что-то еще, когда Чужинов шепнул:
— Тихо! Замри! — и следом: — Дай-ка мне твой пистолет. Только постарайся не делать резких движений.
Мальчишка заметно напрягся и протянул ему оружие. Причем не стволом вперед, даже замечание ему делать не пришлось. Глеб осторожно выпрямился, вытянул вперед руку с пистолетом, подставив ладонь другой под рукоять, прицелился. Выстрел прозвучал негромко, как будто переломился под ногой толстый сухой сук.
Подхватив ружье, Чужинов отошел куда-то в сторону и вскоре вернулся, держа за уши зайца.
— Вот и обед нам почти сам в руки пришел. Зайчатину пробовал?
Егор кивнул:
— Пробовал. Дед охотник… был.
Не зная, что сказать, Глеб потрепал его по волосам.
У самого него родственников почти не было. Лишь бабушка, она его и растила. И которую, вернувшись из армии, он уже не застал. Всего нескольких дней и не хватило. По большей части он и попал-то, куда попал, именно из-за того, что был круглым сиротой. Там, где он служил, таких, как он, было большинство, если не все.
* * *
— Ровно через четырнадцать дней каждый из вас должен оказаться в славном городе Владивостоке, — прохаживался перед коротким строем человек в камуфляже без всяких знаков различия. — Опоздавшие даже на день пойдут дослуживать в один из тех замечательных родов войск, коими наша армия полна. На ваш выбор, — подсластил он пилюлю.
Добраться, каждому отдельно, предстояло на противоположный край необъятной родины. Без денег, без документов, а в качестве стимуляции умственных процессов, как выразился тот же самый инструктор, — все они были объявлены в федеральный розыск. Хотя относительно последнего он, возможно, и пошутил. Что, впрочем, далеко не факт.
— Грош вам цена, если вы в родной стране, в мирной обстановке, не сможете этого сделать. И повторяю: чтобы никаких жертв, а там хоть «Боинги» можете угонять, если ума хватит.
Они, четырнадцать человек, стояли и, переглядываясь, ухмылялись: после того, что им уже пришлось испытать, задача казалась увеселительной прогулкой.
Им хватило ума, всем четырнадцати, явиться вовремя по указанным адресам. И сколько потом было рассказов, в основном забавных. Знакомств, как правило, приятных. Потому что красивых девушек в родной стране ровно столько же, сколько во всех остальных вместе взятых. И все они единодушно сошлись во мнении: несмотря ни на что, получился отличный двухнедельный отпуск.
* * *
— Вкусно? — поинтересовался Глеб у Егора, наблюдая за тем, как тот за обе щеки уплетает запеченного на вертеле зайца.
Костры Чужинов умел разводить всякие, научили: от сложенного особенным образом эвенкийского, когда спокойно можно выспаться на открытом воздухе в пятидесятиградусный мороз. До совсем уж специфического, которого и костром-то назвать нельзя: из туго скрученных тряпок, дающих возможность вскипятить кружку воды, когда ничего более подходящего под рукой нет. Но сейчас подошел другой — который давал мало дыму и много жару.
Они снова расположились у дерева, вполне подходящего для того, чтобы успеть на него взобраться в случае внезапной опасности. Пока заяц запекался, Егор успел немного поспать и проснулся сам, от аромата жарившегося мяса.
— Угу, — буркнул он набитым ртом и тут же вгрызся в половинку тушки так, что только хруст раздался. — Соли бы еще.
— Уголек возьми, — посоветовал ему Глеб, подумал, отломил от своей доли почти половину и положил перед ним на лист лопуха. — Не торопись, жуй хорошенько.
Егор только и промычал что-то в ответ — до разговоров ли тут, когда не ел почти сутки?
— Что будем делать теперь, Глеб? — мальчишка, если и не повеселел, то явно приободрился. Как же: еда и сон — неплохие лекарства против стрессов, если не самые лучшие.
— Потерпи, воду пока не пей.
Зайчишка попался молоденький, явно последнего помета, мясо нежное, и жирка на нем хватало. Так что, если попить некипяченой воды, может случиться казус, а они сейчас ни к чему. Хотя воду вскипятить не проблема: вокруг полно берез, и если с одной из них содрать подходящий по размеру кусок бересты… Но особой необходимости нет, так что лучше все же потерпеть.
Глеб взглянул на часы, затем на небо. Время почти пять и там, в небесах, должен пролетать самолет какой-то скандинавской авиалинии, направляющийся в Москву. Но нет его, как не было весь день ни других самолетов, ни оставшихся после них инверсионных следов. И ночью не было видно от них огней. Неужели и вправду все так печально?
