кошмар рассеялся, и все, что я увидел, была Цурико, которая нависла надо мной и заткнула рукой рот. Ее глаза поблескивали яростью.
— Ты че орешь на ночь глядя, дебил?! Решил весь лес на поздний ужин собрать, сучонок?! Эй, ты меня слышишь?!
Но я был… еще немного не в себе. Понадобилось несколько секунд, прежде чем мне перестали мерещиться ужасы за спиной Цурико, после чего я убрал ее руку со своего рта.
— Кошмары, — хрипло ответил я.
— Я тебя сейчас сама откошмарю, если орать так будешь, ты меня, млять, понял?!
У них тоже были здесь маты, но пользовались они крайне редко, поэтому было довольно необычно услышать его. По крайней мере это слово я переводил именно так.
Однако Цурико слишком задержалась надо мной, и между нами повисла тишина. Я смотрел на ее лицо, на глаза, которые злобно щурились, после чего…
Резко перевернулся, и вот уже она подо мной, а я сверху. Цурико попыталась тут же вырваться, но это… выглядело скорее как для справки, чем реальная попытка. Потому что желай она выбраться — выбралась бы, и нихрена бы я не сделал.
— Ты че, охерел? — прошипела Цурико, покрывшись румянцем. — Ты только по…
Но я попробовал — наклонился и поцеловал ее в губы прямо в засос, с напором, не давая ей возможности отнекаться.
Да она сильно и не пыталась, сосалась так, будто ей поставили задачу на самый жесткий и агрессивный поцелуй, изворачиваясь и так, и эдак головой, чтобы поудобнее присосаться. Наши языки коснулись друг друга, будто пытаясь переплестись, а ее руки уже оперативно развязывали мне ханьфу. Я же помогал ей избавиться от трусов, задирая повыше юбку и спуская пониже топик.
Особенно смешно было смотреть, как Цурико целуется. Вся красная, как рак, и жмурится так, будто ей в лицо прожектором светят, даже сейчас хмурясь.
Вот моя рука помяла ее грудь, вот я уже сам разорвал поцелуй и губами пополз ниже.
— Куда пополз, а ну… с-стоять! — на последнем слове она выдохнула, когда я добрался до ее груди. Обхватил губами одну, разминая другую, после чего переключился. Кстати, они не такие уж и большие. Какой это размер? Второй, первый? Такие холмики под ладонь прямо, которые мягко выпирали? Плевать, но я уже обе груди опробовал, и Цурико была не против, сама прижимая меня и тяжело дыша.
Ну а теперь самое важное.
Пальцами пробежав ниже, там, где уже было пушисто, мокренько и тепло, я пристроился, чего она не могла почувствовать, и…
— Эй, а ну пого… — слегка выпучила Цурико глаза. — Я ТЕБ-М-М!!!
Разрешения не давала, хотела она сказать, но кому твое разрешение нужно? Рот заткнула и наслаждайся, еще выеживаться ты тут будешь в такой момент.
Шлепок наших тел, и я уже внутри. Все внутри сжалось, и я тут же погнал, взяв хороший темп.
— М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…
На каждый ее громкий «М-М-М» я входил в Цурико со шлепком, с силой, да так, будто пытался достать до самых ее гланд, от чего она немного подпрыгивала от каждого входа. С силой, чтобы сученьке нашей злобной по саму старость это запомнилось, иногда опуская рукой вниз и трогая ее упругую задницу. Правда, чет как-то узковато все внутри у нее прямо-таки.
Оторвался от нее, тяжело дыша, и, немного замедлившись, окинул Цурико взглядом.
— Нихера у тебя ареолы…
— Да пошел ты в жопу! — и отвесила мне звонкую пощечину, что сейчас скорее была приятно, чем больно. В отместку я ей засадил еще сильнее. — Ублю… ах… ублюдок, я… я… ах… сука… ты-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…
Я заткнул ее рот своим. Еще, блин, слушать ее не хватало сейчас. Но она и не против, только мычит постоянно. Ногами обвила меня сзади, пальцами царапая спину. От чего-то мне даже захотелось пошалить, почему моя рука скользнула ниже, там, где влажно, а потом еще чуть ниже и… хоп! После быстрого сопротивления как по смазанному вошел, от чего она протестующе издала:
— М-М-М-М-М-М-М-М-М, — и злобно посмотрела на меня. — М-М-М-М! М-М-М-М-М-М! М-М-М!!! М! М-М-М-М!!!
Она явно что-то пыталась до меня донести. Что-то очень важное… Ну и ладно, только че злиться? Ни разу у проктолога не была? К тому же, я чувствовал самого себя через стенку, что возбуждало еще сильнее. Но это все было очень быстро забыто, когда она начала подходить к кульминации.
— Быстрее… да че ты… тормоз, быстрее… Сильнее, блин, ты там… ах… сдох?.. Сильнее! АХ… Еще… АХ… Ну же… — да заткнись ты уже, вечно недовольная. Куда еще сильнее? — М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…
Ее руки перешли на мою задницу, вцепившись в нее когтями, словно сама пыталась мной управлять, пока наконец ее тело не содрогнулось и…
— А-А-А-М-М-М-М-М-М-М-М!!!
У нее так все содрогнулось и сжалось, что я сам как-то непроизвольно и закончил.
И еще кто-то мне говорит не кричи?! Но она реально не просто кричит, а именно… я даже не знаю, вскрикивает на всю округу, как сирена.
Минуты через две она наконец смогла отдышаться, и я позволил себе убрать с ее рта ладонь. Осторожно привстал, не выходя, и окинул взглядом ее тело. Хочу сказать, что Цурико одетая и Цурико полуголая выглядят совершенно по-разному, как два разных человека.
Она вся красная и… опять хмурящаяся, все с этим же прищуром сдула челку с лица. Я ущипнул ее за грудь, заслужив злой взгляд, после чего осторожно лег рядом и притянул ее тугое тело, которое было все мокрым и разгоряченным, к себе.
— Отпусти меня, придурок блин…
— Да закрой ты свой рот уже… — вздохнул я устало. Не могла успокоиться даже сейчас.
— Мне жарко!
— Да кого это волнует?
— Меня! Я тебе сейчас по репе съезжу!
— Да вообще плевать!
И я притянул ее к себе только плотнее, укрывшись моим же ханьфу, заткнув ее рот ладонью. Она еще че-то там повозилась, помычала протестующе, но как-то вырываться особо не пыталась, да и не так уж и тепло сегодня ночью, чтобы тут еще гулять после такого забега.
Так мы и проспали до самого рассвета, а под утро я позволил себе попытаться сделать девушке приятное и заварить чай. Помыл руки после вчерашнего, залил воды, вскипятил, заварил. И, когда я обернулся, уже зачерпнув кружку из котелка, она сидела и покуривала свою трубку, задумчиво глядя куда-то в лес. Встретившись со мной взглядом, она тут
