мы должны действовать наобум. Подразделения, которые идут своим ходом оставляем у Днепра и гоним вверх, к Минску. Если уж Суворов говорит, что надо укреплять дальние рубежи, значит так оно и есть. За земляные работы будут отвечать граф Рублев и княжна Лугуй.
— Как скажешь, дорогой. — смирно ответила Инга.
— Боевые подразделения разделим на два равных кулака. Княжна Пожарская-Рублева, возьмет под свое крыло крейсер Гривна и Черепаху, вместе с подразделениями с пятого по восьмое уйдет к Риге устраивать там экстренные укрепления. — обозначив направление движения приказал я. — Первая рота, в составе пяти взводов и фрегата Гнев империи, под моим командованием, возьмет укрепления во Львове, о которых говорил Роман. Попробуем оттеснить зараженных на дальние рубежи и обеспечить жителям запас времени для эвакуации.
— Будет сделано, ваше высочество. — с мрачным удовольствием сказал Таран.
— Не радуйся особо, ты возглавишь вторую роту, штурмовые взводы с шестого по десятый, и вместе с Вяземской отправишься на север, контролировать укрепление реки Буг, в качестве оперативного резерва и командования в одном лице. — приказал я, успокаивая пыл бурята. — Там больше двух тысяч километров, так что придется мотаться по вызову и спать в полглаза. Но вы справитесь.
— Справимся. — кивнул Таран. — Разрешите идти готовить штурмовые подразделения?
— Погоди, вместе пойдем. Третья рота, взвода с одиннадцатого по пятнадцатый, переходят под командование княжны Морозовой и батюшки Иоана. — проговорил я, и наткнулся на холодный взгляд супруги. — Их задачей станет обеспечение оперативного резерва на балтийском направлении.
— Избавится от меня решил? — спросила Мария.
— Никак нет, дорогая. Туда же должны начать поступать излечившиеся части твоего отца, так что ты сможешь найти общий язык с его офицерами, благо некоторые из них и вовсе тебе приходятся двоюродными племянниками прочими родственниками. — сказал я, и на лице Марии промелькнуло понимание.
— Найти общий язык, сформировать штаб и позицию, помогать великим родам, которые еще не принесли нам клятву. — проговорила Мальвина, постучав себя пальчиком по подбородку. — Хороший план, дорогой, извини что ен сразу его оценила.
— Наша главная задача — спасение как можно большего количества жизней. Но не в ущерб себе. Каждый боец первой роты должен вернуться домой живым. Каждый. Надеюсь это всем понятно? — спросил я, осмотрев собравшихся. — Ну и отлично, в таком случае приступаем к подготовке. У нас не так много времени.
— Что делать ордену Александра Невского? — спросил капеллан.
— То же что и всегда, поддерживать первую роту. — пожал я плечами. — Сколько у нас человек приходится на одного рыцаря?
— Как и положено — по пятьдесят. — ответил Иоан, на мгновение выбив меня из колеи, только мое смущение он понял по-своему. — Можем набрать больше, но пока — только так. Три взвода мотопехоты, один взвод инженерных войск и один мед обеспечения для помощи на поле боя.
— У нас еще резерв в Сибири остался. — напомнил Рублев. — С князьями Долгоруким и Оренбургским. Почти двенадцать тысяч человек.
— И здесь семь с половиной тысяч пехоты и почти двадцать тысяч флотских. — задумчиво проговорил я, а затем вновь обратил внимание на карту. — И всё равно, этого явно недостаточно. По человеку на километр, который мы должны перекрыть…
— Будем надеяться на естественные преграды рельефа. — сказал Таран. — И оперативные группы.
— Да, будем надеяться. — выдохнул я. — Хорошо, начинайте готовить десант. Через три часа мы будем на передовой. Каждое подразделение должно быть в максимальной боевой готовности.
— Люди достаточно отдохнули в лагере. — заверил меня Таран. — Всё будет в полном порядке.
Спорить с ним совершенно не хотелось, тем более что по средним меркам армии мы были подготовлены на двести процентов. Лучшее из доступного вооружение. Подготовленные войска. Самая большая доля одаренных на корабль. Если и был на фронте кто-то кто мог с нами посоперничать, то это элитные подразделения северного флота, попавшие под теракт в Варшаве.
— Это что? — нахмурился я, когда вместе с Тараном спустился в десантный отсек.
— Совместно с его святейшеством было принято решение о перекраске всех штурмовых доспехов. — не без гордости ответил бурят, пока я осматривал ставшие совершенно черными доспехи, щеголяющие белыми крестами на кирасах и наплечниках.
— Мнда… ладно, а мой вы тоже в черный выкрасили? — уточнил я.
— Обижаете, ваше высочество. — ответил Бурят, подведя меня к стойке с эксклюзивной броней. — Ваш в золотой! С крыльями!
Хорошо хоть «крылья» за спиной не сделали, а просто разместили на кирасе золотой герб Российской Империи. Но смотрелось и вправду внушительно, и внимание притягивало как новогодняя ёлка. А что еще надо, чтобы спровоцировать врага и выманить его из плотной застройки.
— По подвалам сидят, твари. — зло выругался старвод первого, которого я легко вспомнил по голосу, вроде Дмитро, но это вообще не важно. Сейчас у меня под командованием пять взводов одаренных и почти две с половиной тысячи… хотел бы я сказать простых людей, но это же будет враньем, все они были искаженными в той или иной степени.
У кого-то едва заметные, никак не проявляющиеся изменения, а у кого-то, в основном у капитанов рот — вполне сформировавшиеся естественные щиты, способные удержать пистолетную, а иногда даже и автоматную пулю. Скрывать подобное будет крайне тяжело, так что может и хорошо, что наш орден госпитальеров становится таким особенным и показательно непохожим на остальные.
— Снайперы на позиции. — раздался в наушнике негромкий голос одного из командиров отделений и я, подтвердив, вышел на небольшой перекресток. Чувство опасности едва заметно кольнуло, но это было и не удивительно, мы только приземлились и выдвинулись на передовую, пока Гнев вел обстрел с воздуха окраин.
Львов, прекрасный город, с узкими европейскими улочками и каменными мостовыми под Римский стиль. Не хотелось превращать его в руины, но от нашего желания мало что зависело. Как Роман и сказал, они сжигали целые кварталы, когда становилось понятно, что выживших нормальных людей там нет. А что до искаженных…
— Спасите! Спаси-ите! — на одну из боковых улиц выскочила девчушка, лет двенадцати, с ярко розовым рюкзаком за спиной и куклой, прижатой к груди, она бежала прямо на меня, с зареванными глазами и подбежав уткнулась в пластину брони. — Спаси дядя! Дяденька.
— Спасу, конечно, спасу. — произнес я, сдержав вздох сожаления.
— Правда? — вскинула на меня личико девочка. — Дяденька вы такой красивый. Спасете…
— Конечно. — ответил я, и девочка, обнявшая меня за ногу, улыбнулась… лицо ребенка разошлось в стороны, обнажая кости черепа превратившиеся в жуткие, заполненные игольчатые зубами челюсти. Тварь молниеносным движением бросилась вперед, целясь мне в сочленение брони, но дернувшись распалась под клинком, который я поставил прямо у доспеха.
Выпученные, вылезшие из орбит, словно у рака, глаза несколько мгновений смотрели на меня с удивлением и укором, пока голова катилась с пригорка, а затем со всех сторон раздался жуткий вой. Твари поняли, что засада не удалась и бросились на меня с разных сторон.
Максимально разряженная маскировочная сфера, не способная ничего удержать в себе, окутала белесым туманом перекресток и всё что на нем происходило, и твари, подбадриваемые криками товарищей, с ревом бросались в атаку, одна за другой выскакивая из подвалов и окон первых этажей, чтобы утонуть в тумане.
Я выжидал больше минуты, надеясь, что все желающие соберутся в зоне досягаемости, а затем ударил во все стороны одновременно. До предела сжатая волна, превратившаяся в смертоносное лезвие, ударила по столпившимся у непробиваемого щита тварей и мясные ошметки разлетелись в стороны, оставляя после себя лишь потоки крови.
— Начать зачистку. — приказал я, убедившись, что больше никто на перекресток не вылезет. — Кто сунется впереди штурмовых команд — отправится под трибунал. Работаем, братья.
— За империю! За Александра! — раздались воодушевленные крики в рации и пять десятков рыцарей в резонансных доспехах как один шагнули к оккупированным домам. И я старался от них не отставать, держась на острие атаки.
Что такое пятьдесят человек в полуторамиллионном городе? Даже не капля в море, скорее капля в океане. Что такое половина первой штурмовой роты одаренных рыцарей госпитальеров не стесняющихся применять свои силы и подпитывающие свои тела техниками боевой медитации? Это неостановимая мощь!
Конструкты пролетали офисные здания насквозь, снося и гипсокартонные перегородки и прячущихся за ними слабых искаженных. Твари, сильнее ощущая свою беспомощность в ярости пытались набросится на штурмовиков, но тут же оседали под выстрелами снайперов и легкой бронетехники, поддерживающей нас
