что голос циркача дрожит и явно не от холода. Он с трудом подтянул непослушное тело к краю телеги и округлившимися глазами посмотрел на причал, к которому медленно приближался могучий черный корабль. Бут нервно рассмеялся и сделал шаг назад, а потом тихо прошептал. – «Черная чайка». Не врали, значит, легенды…
Подобного корабля ему видеть еще не доводилось. Длинный, крепкий, с мощным носом, созданным для тарана, он больше походил на изготовившегося к прыжку хищника. Но на кораблях, которые видел Эйден, обычно сновали моряки и горел какой-никакой свет. Этот же был мрачным и безлюдным. Черные паруса лениво извивались под порывами холодного ветра, а со стороны палубы не раздалось ни звука. Лишь заскрежетала огромная цепь, сбрасывая в ледяную воду якорь и мягко опустился трап на просоленные доски причала.
Слабо поскрипывал такелаж, пахло солью и тухлой рыбой, а сам корабль был погружен в темноту. Ни единого проблеска света не было видно на его палубе, ни один человек не нарушал ночную тишину звуком своих шагов, даже наглые чайки, которым было плевать и на погоду, и на людей, не решались нарушить зловещую тишину. Но как только Бут ступил на скрипучие доски причала, на корабле зажегся огонек.
– Остановись, – потребовал холодный, властный голос и циркач подчинился. В голосе послышалась улыбка, от которой Эйдена пробрал мороз. – Назови себя.
– Бут, господин. Бут Камайн из Алии.
– Чего ты ищешь, Бут Камайн из Алии? Денег? – спросил голос. Эйден прищурился и углядел на корабле одиноко стоящую фигуру в черной мантии.
– Нет, господин. Этот мальчик… – Бут еле шевелил одеревеневшими губами.
– Этот мальчик обречен на смерть, – жестко закончил за Бута неизвестный на черном корабле. – Поэтому ты пришел сюда под покровом ночи, чтобы отдать его Владыке Тосу. Ты слышал зов
– Да, господин.
– Понимаешь ли ты, что судьба его будет хуже смерти, Бут Камайн из Алии? – жестко рассмеялся человек на корабле. Бут сжал зубы и кивнул. – Как тебя зовут, мальчик?
– Эйден, господин. Эйден Мордред.
– Иди ко мне, Эйден Мордред, – велел человек. Он поднял масляную лампу, и мальчик увидел, что часть лица у него скрыта под белой маской. Эйден кивнул и попытался встать, но у него ничего не получилось. Ноги отказывались слушаться. Человек на корабле сухо рассмеялся. – Либо ты приползешь сюда сам, либо Бут Камайн из Алии отвезет тебя в лес, как собирался изначально.
Бут вздрогнул, услышав эти слова, и снова попятился. Но человек в белой маске смотрел только на Эйдена.
– Я пытаюсь, господин, – Эйден закусил губу до крови и, свалившись мешком с телеги, пополз в сторону трапа. Ногти ломались об колючий лед, колени быстро стерлись в кровь, но мальчик полз, понимая, что, если не доползет, Бут отвезет его в лес и оставит там умирать. Холод обжигал живот и пах, но Эйден наплевал на боль. Он полз вперед, медленно, но верно. Болели руки, болели не успевшие зажить пальцы, а он полз вперед, оставляя за собой кровавый след.
– Ты отчаянно цепляешься за жизнь, мальчик.
Эйден с трудом задрал голову и увидел перед собой ноги в добротных сапогах из оленей кожи. Затем его подняли в воздух сильные руки и в нос ударил мягкий, еле уловимый запах роз. Эйдену захотелось зареветь, но он сразу же отмел эту мысль, понимая, что окажется в ледяной воде, не успев пикнуть. Однако мальчик рискнул повернуть голову и посмотреть на того, кто его нес.
Это был мужчина, но Эйден не мог сказать, стар он или молод. Лицо красивое, благородное. Гладко выбритые щеки, тонкие губы, тяжелый подбородок. Глаза отдавали то синевой, то беспроглядной тьмой, а левая сторона лица была частично скрыта за белой маской, настолько искусно подогнанной, что казалось будто с мужчины сняли кожу, оголив кость. Двигался он мягко, но быстро, и не успел Эйден подивиться, как обнаружил, что сидит на палубе черного корабля, прислонившись спиной к шершавому борту.
– Владыка благодарит тебя, Бут Камайн из Алии. В тебе больше нет нужды. Убирайся, – произнес мужчина, повернувшись к Буту. Эйден не видел циркача, но услышал его бормотание. Теперь Бут молился Одноглазому старику и Попрошайке. В пальцах человека в белой маске сверкнула серебряная монета. Сверкнула всего на миг, но Эйден вздрогнул, услышав, как она заплясала внизу, ударившись об доски.
*****
Бут секанул хлыстом по крупу лошади, заставив её сорваться с места с быстротой молнии. Телега кряхтела и стонала на ухабинах, но циркач, сжав зубы, гнал вперед, не рискуя оглядываться.
– «Легенды не врали. Не врали», – пульсировали в его голове собственные слова. – «Черная чайка». Зов… Зов Тоса».
Перед воротами циркового лагеря Бут остановился, вытер дрожащей рукой пот со лба и вытащил из нагрудного кармана монету. Тяжелую, серебряную монету, украшенную таинственными рунами. Перевернул её и сплюнул через плечо, увидев злое и надменное лицо темного бога. Размахнулся и зашвырнул монету подальше, после чего поплевал себе на руки и яростно растер слюну, пытаясь отмыться. Впрочем, сердце уже успокоилось и билось ровно. Бут не знал, зачем вдруг свернул с дороги в лес на тракт, приведший его на пристань близ Коксли. Старая бабка, когда еще была жива, любила ему рассказывать страшные сказки о Белых масках.
– Бывает, что сердце вдруг хватает холодная лапа, забирая треть отведенной тебе жизни, – негромко говорила она долгими ночами, когда за окном бушевала вьюга и детвора собиралась у огня, чтобы погреться. – И ноги сами несут тебя к ближайшей пристани. А там уже стоит на якоре «Черная чайка». Темный бог сам выбирает себе слуг…
Глава вторая. Остров Лабран.
Корабль скользил по черным водам, отдаляясь от земли. Эйден с тоской смотрел на заснеженные вершины, пока они окончательно не скрылись за горизонтом. Мужчина в белой маске тоже куда-то исчез и от наступившей тишины, нарушаемой только скрипом такелажа и шелестом парусом, становилось не по себе. Словно и не корабль это был, а огромная плавучая могила, ведомая темными духами, которых простой человек не мог видеть.
От плеска волн за бортом и прохлады, Эйдена начало клонить в сон. Однако мальчик раз за разом заставлял себя проснуться. Бил по щекам, щипал непослушные ноги и царапал обломанными ногтями доски палубы. Но увидев, как неподалеку колыхнулась тьма, распахнул от ужаса глаза и вжался спиной в борт.
– Не стоит так трястись, – недовольно протянул мужчина в маске, бесшумно подходя к нему. Он поставил перед Эйденом ведро и бросил на колени мальчику тряпку. – Путь неблизкий, а лентяев на
