институт. Но сегодня день начался суматошный, необычный, и, познакомившись с Никифором Сомовым и вникнув в связанные с делом, которое он вёл, проблемы, она, вспомнив о детях, решила навестить их, испугавшись, что может вообще никогда детей не увидеть.
Аэромобиль Следкома действительно ждал её на парковке, в ряду других таких же растопырчатых машин.
Пилот Толя заметил Анну первым и подбежал.
– Мне приказали сопровождать вас в Дубну.
– Очень хорошо, только сначала я хотела бы заскочить в детсад на Живописной.
– Легко, диктуйте адрес.
Через минуту они взлетели, а ещё через шесть минут приземлились во дворе в окружении старых пятиэтажек, до сих пор не снесённых по программе реновации.
Оставив машину перед двухэтажным зданием детсада, Анна глянула на часы и ускорила шаг, хотя могла и не торопиться. Если бы она куда-то опаздывала, можно было вернуться в квартиру Истомина в Дубне, просидеть в ней, как в капсуле застывшего времени, рассчитанный временной интервал и выйти в нужный момент, скомпенсировав опаздывание.
В холле с ней поздоровался сторож, молодой парень лет двадцати пяти, который знал её в лицо, и Анне пришлось с минуту выслушивать его комплименты, пока она не заметила, что читает он Одоевского. Подняла брови:
– Саша, ты и в самом деле читаешь классиков?
– Не Глуховского же читать с Тармашевым, – засмеялся симпатичный блондин Саша. – Одоевский такую фантастику писал, что и не снилась нынешним фантастам, вечно обсасывающим апокалипсисы и Армагеддоны.
Анна покачала головой:
– С ума сойти! Не ожидала. Самой тошно и горько, что оскудевший умом российский читатель торчит от бесконечного «Метро», «Дозоров» и попаданцев, не говоря уже о чернухе Пелевина.
– Согласен на сто процентов.
– Ну-ну, ты меня прямо-таки порадовал. Не все мальчики в твоём возрасте читают русскую литературу. Мои здесь?
– А где же ещё им быть? – расплылся в довольной улыбке Саша.
Она поднялась сначала на второй этаж, где воспитывались старшие. Младший находился в другой группе, обучавшей самых маленьких. Понаблюдала за группой: все детки в количестве двадцати чинно сидели за столиками и что-то рисовали, слушая воспитательницу Ольгу Сергеевну, Анна заколебалась, стоит ли расстраивать детей и пугать воспитательницу. Беда с декогеренцией, ожидавшая всех на планете без исключения, отодвинулась куда-то в будущее, и ей показалось, что ничего страшного не произойдёт. Никифор, умница, должен был найти вариант, отрицающий грядущую катастрофу. Перед мысленным взором женщины возник следователь, губы которого сложились в уверенную складку, и она подумала об этом человеке с неожиданной нежностью, чего давно с ней не случалось. Впервые в жизни она подумала о разводе с мужем с облегчением, хотя планов по устройству своей личной жизни не строила.
Спустившись на первый этаж, Анна всё же зашла в ясельную группу, чтобы посмотреть на сына.
Ромашка – Роман Васильевич Ветлов – играл с мальчишкой по имени Даня (Анна знала всех детей из этой группы), собирая из блоков лего какую-то сложную конструкцию. Он с рождения проявлял качества исследователя и конструктора, а к трём годам уже мог легко изобрести машину из подручных средств. Анна надеялась, что творческие способности и воображение Ромашки помогут ему в будущем стать изобретателем или физиком, как она сама.
Воспитательница Маша с пониманием отнеслась к появлению родительницы и не стала возражать против её встречи с сынишкой. Анна в очередной раз порадовалась, что в этом детсаду работают хорошие воспитатели, несмотря на молодость, понимающие проблемы воспитания. Поговорив с Ромашкой несколько минут, она пообещала забрать его вечером пораньше, свозить на каток, залитый в парке недалеко от спортивного стадиона, и убежала, переключаясь на решение главной задачи на сегодняшний день – нейтрализации угрозы жизни города, а то и всей земной реальности (приходила такая пугающая стивенкинговская мысль). Практически почти никто из жителей Москвы, да и всей планеты, не знал о существовании накопителя энтропии, от которого зависела ни много ни мало судьба Вселенной!
Из кабины коптера она снова набрала номер Никифора, он не ответил, и Анна, чувствуя нарастающую тревогу, попросила Пашу лететь в Дубну как можно быстрее. Появилась идея, как если не остановить, то хотя бы притормозить «взрыв хаоса», чем, собственно, и являлся грядущий сброс энтропии.
Долетели за семь минут.
Пилот посадил аэромобиль у ограды пустующей в данный момент детской площадки, едва не задев выезжающий белый «Хавал», что послужило прелюдией к мелкому инциденту, возникшему на пустом месте.
Из внедорожника выскочил небритый толстяк кавказских кровей, замахал руками, рассматривая кузов своего «китайца», потом подбежал к коптеру, заорав:
– Ты куда смотришь, козёл?! Знаешь сколько стоит моя тачка?!
Паша тоже выбрался из кабины, осмотрел чужую машину, пожал плечами:
– Так ничего же нет, ни одной царапины.
– Водить научись, сявка! За скоко права купил?
Толя вернулся обратно, не ответив на злобный выпад.
Продолжавший кипятиться владелец «Хавала» выдал несколько матерных изречений, и Анна пожалела, что пилот коптера не боец ММА. Ей самой не раз приходилось выслушивать от таких небритых «суперменов» оскорбления в свой адрес, а уважали они только силу. Мелкие люди с мстительными характерами и с непомерно раздутым эго не ценили мнения других, зато понимали язык кулаков. Подумалось: будь рядом Никифор, небритый джигит вряд ли рискнул обострять ситуацию.
– Вас проводить? – спросил Толя, заметив, что пассажирка медлит.
– Нет, – очнулась она, вылезая. – Не ждите, я не скоро.
Хозяин «Хавала» наконец угомонился.
Анна оглянулась на пороге подъезда, помахала Толе рукой и с облегчением закрыла за собой дверь.
У квартиры сто двадцать один топтался боец группы Марина. Анна знала его только по фамилии, поэтому избрала отвлечённую форму приветствия:
– Дежурите? Всё в порядке?
– Так точно, – браво ответил сержант Тарасов, выпрямляясь. – Тихо, скучно.
– Ничего, скоро ваше дежурство закончится. Никто не приходил?
– Никто.
– И не выходил?
– Никак нет.
Анна кивнула, потянула за ручку двери, та открылась, и она вошла, преодолев лёгкий укольчик электрического поля и волну озона.
– Виктор, я пришла.
Никто не отозвался.
Не снимая сапог, она вбежала в гостиную, потом в кабинет. Ещё раз позвала:
– Виктор! Никифор!
«Люстра» в кабинете испустила рой искр.
Но временные жильцы не ответили. В квартире их не было.
И Анна поняла, что она попала в «хронопетлю», где время хотя и ползло назад, в прошлое, но каким-то другим путём.
Дубна
После одиннадцати часов утра
Намёки Анны подействовали на настроение, как дальние раскаты грома, предвещавшие грозу. Тем не менее Никифор не стал напрягать психику в поисках варианта спасения от неведомой катастрофы, мешать «новой» Анне он не рискнул и подсел к телевизору хозяина, чтобы немного отвлечься.
Новости передавались по всем каналам, повторяясь как кудахтанье кур, но все они перебивались оголтелой, давно набившей оскомину рекламой, отчего хотелось устроить садистскую пытку как для создателей рекламных роликов, так и их покровителей вместе с руководителями каналов: заставить их смотреть собственные изыски сутками.
Впрочем, не отличались от телеканалов и социальные сети, превратившиеся в гниющее, пузырящееся злобными выпадами блогеров и составителей всевозможных рейтингов в адрес ещё
