Административные и жилые помещения не строились, а вырезались в толще астероида, поэтому на стенах из грубо обтесанного камня все еще сохранялись следы от горных машин–роботов, прогрызавших скалу.
Коридор кончался шахтой, которая издали выглядела просто как ниша. Нарбаков шагнул внутрь этой ниши, согнул колени и подпрыгнул. Леонид сделал то же самое. Следующая площадка располагалась в десяти футах от пола, но благодаря почти несуществующей гравитации, торговец без труда выполнил этот прыжок. И даже успел схватиться за поручень, чтобы не врезаться головой в мягкий потолок.
Шедший навстречу техник кивнул, шагнул в пустоту шахты и поплыл вниз.
Леонид вытолкнул себя в главный коридор. Тут же справа находилась еще одна вертикальная шахта. Простота и эффективность этой системы доставляла торговцу истинное удовольствие.
В коридоре толпились горняки, техники и легионеры, и всем приходилось проталкиваться между роботами, автотранспортерами, грудами припасов, сломанного горного оборудования и мусора от непрекращающегося строительства. Теснота и скудное освещение создавали почти гнетущую атмосферу.
И людям полагалось быть хмурыми и подавленными. В конце концов они отрезаны от помощи и подвергаются постоянным атакам. Но Леонид был поражен и даже горд тем, что они вовсе не выглядели хмурыми. Шуток, улыбок и обычных приветствий было столько же, сколько всегда. Только усталые глаза да попадающиеся свежие повязки свидетельствовали о давлении, которое все испытывали. Нарбаков будто прочитал его мысли.
— Настроение удивительно хорошее и боевое. Леонид согласно кивнул.
Оба усмехнулись, зная, что относительно всего остального их мнения, вероятно, разойдутся.
Площадка перед главным шлюзом напоминала сумасшедший дом. Вонь застарелого пота облаком висела над толпой, лишь слегка разбавленная резким запахом озона и всепроникающим запахом химических герметиков.
В отсеке теснились человек сорок мужчин и женщин в разной стадии раздевания. Одни надевали свои скафандры, другие снимали. Шестеро были легионерами и встали навытяжку, когда появился Нарбаков. Откозырнув им, капитан хлопнул какую–то женщину по спине.
— Хорошая работа, сержант. Ваша команда действовала здорово.
Леонид понятия не имел, о чем говорит офицер, но улыбнулся и согласно кивнул. Очень важно показать, что штатские думают так же.
— В сторону! Расступитесь! Уйдите от люка! Голос шел из шлюза. Зазвучал клаксон, вспыхнула сигнальная лампочка, и двери открылись. Первой ворвалась струя холодного воздуха. За ней въехал транспортер, исключительно легкий, как большинство оборудования на Веретене, и оснащенный маленьким электромотором. Он слегка покачнулся, когда его надутые шины ударились о неровный пол.
Однако машина везла серьезный груз, включая двух раненых биотел, сильно покалеченного бойца II и трех врачей. Все, кроме киборга, были в скафандрах со снятыми шлемами. Один из врачей увидел медтехника и выкрикнул:
— У нас борг с остановившимся модулем жизненной поддержки, протекающей системой давления и большим количеством дыр, чем в швейцарском сыре! Скажи хирургии подготовить четвертую операционную, включить лазер номер три и быть наготове. Мы едем.
Леонид шагнул в сторону, чтобы дать дорогу транспортеру. За машиной, удерживаемое в воздухе благодаря отсутствию гравитации и втянутое всасыванием, следовало облако испарившейся крови. Раненые биотела были в сознании, но боец II просто лежал среди них, как великан среди лилипутов. Торговец пожелал ему (или ей) всего наилучшего.
Некоторые горняки замешкались, и Нарбаков толкнул одного.
— Оглох, что ли, черт побери? Убирайся с дороги! Горняк повернулся, поднял кулаки и остановился. Нарбаков, наверное, беспокоился о киборге и был готов сорвать на ком–нибудь свою злость. Это стало заметно, потому что горняк состроил гримасу и примирительно махнул рукой.
Нарбаков в сердцах вдавил большой палец в запирающую пластинку на своем шкафчике. Шкафчик с хлопком открылся.
— Штатская скотина!
Леонид подумал о таких же штатских мужчинах и женщинах, рискующих жизнью на поверхности Веретена, чтобы перевооружать киборгов, но не стал говорить об этом.
Они влезли в скафандры, проверили друг у друга герметизацию и вошли в шлюз. Он был до отказа набит ремонтными бригадами, легионерами и припасами. Несмотря на то что шлемы у всех были надеты, большинство оставили забрала открытыми и еще разговаривали между собой.
— Приятно видеть, что вы делаете какую–то работу.
— Работу? Да что ты–то знаешь о работе?
— Придержи язык, работничек. Я за одну смену делаю больше, чем ты за две.
— …его голову сразу. Не могли потом найти эту чертову штуковину. Должно быть, на орбите.
— Так где военно–космический флот? Где, хочу я знать, этот чертов флот?
— Она, значит, говорит: «Эй, пижон, хочешь развлечься?» — а я говорю…
— …вход в мой файл. Можешь поверить в такое свинство?
Завыла сирена. Голос принадлежал женщине, которая никогда не покидала планету Земля.
— Загерметизируйте ваши скафандры. Загерметизируйте ваши скафандры. Загерметизируйте ваши скафандры.
Болтовня мгновенно прекратилась. Забрала были загерметизированы, проверки приведены, и воцарилась полная тишина. Правила, касающиеся радиодисциплины, соблюдались строго. Посторонние разговоры могли стоить штатским недельной зарплаты, а легионеру — гауптвахты.
Никто не возмущался и не пытался эти правила нарушить, потому что делать это — значит рисковать жизнями. И своей собственной и других. На Веретене есть множество способов умереть, и хорошая, четкая связь просто необходима, чтобы сдерживать уровень смертности.
Люк открылся, и люди высыпали на поверхность. Леонид всегда с нетерпением ждал момента, когда он выходил из люка и окунался в тусклый красный свет.
Солнце было огромным и занимало четверть поля зрения торговца. Но его забрало лишь слегка потемнело, так как карлик излучал только четыре десятых процента той энергии, какую излучала бы та же самая площадь Солнца, видимого с Земли. Леонид скучал по Земле и больше всего — по теплу солнечного света и по белым облакам. Удовольствия, которые исчезают, когда живешь внутри астероида.
Это солнце было другим. Оно имело массу в двадцать пять раз больше массы Юпитера, или около одной сороковой от массы земного Солнца. Но несмотря на большую массу, карлик имел радиус всего 76900 километров и среднюю плотность 26. Есть чему удивляться, особенно если сравнивать ее с плотностью свинца (11), золота (19) и осмия (22).
