– Вы только посмотрите на это чучело! – вскипел Шнобель. – Ты что, не мог вторую пирогу прихватить. Нас здесь десять человек.
– А мне откуда знать, – в свою очередь возмутился Рябой, косо посматривая на двух чужаков. – Вучко сказал, что вы все на базе сгорели. Вот уж действительно – «Последний приют».
Рябого, неосторожно ступившего на берег, тут же оттолкнули в сторону. В пирогу сели шесть человек во главе с Базилем Лавальером, оставив отзывчивого человека куковать у костерка вместе с Мансуром, Шнобелем и двумя чужаками.
– Если бы не я, вы до утра бы здесь танцевали, – обиженно пробубнил Рябой. – Ключник у нас сегодня на часах, а он туговат на оба уха.
– Держи, – протянул Соломон патрон обиженному животноводу. – За труды.
– Разжился, значит, – протянул Рябой, пряча подарок щедрого товарища в карман.
– Сам видишь, в золоте купаюсь, – криво усмехнулся Шнобель.
– Вот я и говорю, не всем везет, как Вучко. Тот целый грузовик добра приволок. А общине, между прочим, одну коробку показали. Так эти придурки даже завопили от восторга. И приняли шестерых чужаков как родных.
– Каких чужаков? – насторожился Шнобель.
– Один вроде штурман с Элиота, а остальные точно фиолетовые. Да что я, по-вашему, цепного пса от шавки не отличу. Их же по выправке видно. Ты мне скажи, Соломон, зачем взрывникам стричь головы под гребенку?
– Ты это о чем, животновод? – вскипел Шнобель.
– О динамите, – ухмыльнулся Рябой. – Аккуратные такие брикеты, каждая в своей упаковке. Я уж обрадовался, думал мыло, ан нет, Десантник меня разочаровал.
У Соломона возникло горячее желание дать в ухо обидчивому животноводу, любившему говорить загадками, но сдержал свои чувства под осуждающим взглядом Мансура, внимательно слушавшего Рябого. Польщенный его вниманием и в надежде на заступничество животновод залился соловьем. По его словам выходило, что он один приметил грузовик на пристани. В темноте кар перегнали в пещеру и там, похоже, спрятали. Поскольку никто больше в поселке это чудо цивилизации не видел.
– Выходит, не почудилось мне, – задумчиво почесал затылок Соломон. – Зря вы надо мной смеялись.
– Может, он пустой был, – предположил Мансур.
– Оси прогибались, – хмыкнул Рябый. – А в кузове, по их словам, кроме Барсука и коробки динамита ничего не было.
– Барсук, выходит, жив?
– Ранен. Но Химик обещал его вылечить. Все-таки Вальтер человек знающий.
– Ты это к чему нам рассказал, – насторожился Шнобель.
– Я это к тому любезный Соломон, что Феликс Буров большую силу в общине взял. Вам с Базилем с ним не справиться. Новички за него теперь грудью стоять будут. А ребятушки как на подбор – ражие. Опять же стрелять обучены. И динамит у них есть. А у вас, извините, только побитые морды.
– Но ты, правдолюб, – подхватился на ноги Шнобель. – Я тебя здесь же урою.
– Убить меня дело не хитрое, Соломон, тем более что поспешил я к вам на помощь безоружным. Но ведь тебя после этого повесят, в назидание другим. И никто слова в твою защиту не скажет, даже Мансур со Снайпером.
Животновод был, конечно, редкостным занудой, но в данном случае правда оказалась на его стороне. К тому же сведения, которые он сейчас сообщил, смело можно называть бесценными. Как только Шнобель додумался до столь простой мысли, он мигом остыл. И даже попытался наладить с Рябым добрые отношения, подарив ему еще один патрон.
– За что я тебя ценю, Соломон, так это за щедрость и готовность поделиться с ближним последним куском.
– А Бурова ты за что не любишь? – не поддался на явную провокацию Шнобель.
– Умный он больно, – зло процедил сквозь зубы Рябой. – А других за дураков держит. Меня вот все животноводом обзывают, а того не понимают, что Анкилоша для меня защита и страховка на будущее. Еще месяц назад меня все шпыняли, кому не лень. А ныне стороной обходят.
– Почему? – спросил заинтересованный Мансур.
– Ты папу Анкилоши видел, золотой мой человек? Он ударом хвоста Тиранозавра валит. Вот подрастет мой добрый пес и будет мне верной защитой. Гуляй с ним по гинкговому лесу без всякой опаски. Мне Вучко сказал, что Эдем отныне закрытая планета. Тут даже фиолетовых не будет. Соображаете, о чем я?
– Просвети, – попросил заинтересованный Шнобель.
– Пока вы к побегу готовились, Буров нарабатывал авторитет. Теперь он силен как никогда, и вам с ним ссориться не след. На вашем месте я бы овечками прикинулся. И тихо сидел бы в Старой пещере, зализывая раны. Копил бы силы.
– Анкилозавров выращивал бы, – хмыкнул Соломон.
– Хоть бы и так, – окрысился Рябый. – Это же танк. Его убить можно только выстрелом в голову. Пустил впереди себя целое стадо, они тебе любой поселок разнесут. Сила на Эдеме всегда будет в цене, любезный Соломон. Буров это понял, потому и припрятал динамит. А если вы хай будете поднимать, он на вас общину натравит. Как ни крути, а вы нас надули. Многие на вас за это в обиде. Опять же фиолетовых в долину привели. Или тоже, скажете, взрывники? Я ведь не сужу вас, Соломон. Люди, по всему видать, опытные, и в большом деле пригодятся.
– Каком еще деле?
– Любом, – улыбнулся Рябый. – Вам автономия нужна.
– Какая еще автономия? – изумился Шнобель.
– Вроде как со всеми вы, но на особицу. И главным у вас не Буров, а Лавальер. Не обижайся, Соломон, но ты против Базиля пожиже будешь. Опять же выдержки тебе не хватает.
– А я думал, ты сам метишь в нашу автономию президентом, – зло засмеялся Шнобель.
– Я свое место знаю, – холодно отозвался Рябой. – Буду вашими глазами и ушами по эту сторону ручья. Собирайте всех обиженных из нашей долины, Соломон. Приглашайте людей со стороны. Их много по округе ходит. И лишь потом заявляйте о своих правах.
– Он дело говорит, – остановил Мансур вспылившего было Шнобеля. – С этой планеты нам уже не выбраться. Придется обосновываться тут. С удобствами.
То ли старания Агронома и Фермера с их полеводами сказались, то ли почва в долине была уж очень плодородная, но урожай зерновых действительно выдался на славу. А ведь посеяли-то всего полтора центнера, по горстке собранных из вещевых мешков новопоселенцев. Федеральное правительство, не рассчитывавшее, видимо, на старательность смертников, крайне скупо снабжало их посевным материалом. Каждому заключенному выдавали по килограмму пшеницы, двести граммов овса и по небольшому пакетику семян овощей. С овощами дело наладилось на удивление быстро. Рачительный Агроном уже успел снять два урожая помидоров, огурцов, редиса, моркови, свеклы, редьки. Что касается фруктов, то тут приходилось ждать, пока выращенные из семян ростки достигнут возраста зрелости. Урожай овса уже успели убрать. Пятьдесят килограммов семян дали тонну отборных зерен. Пшеницы Агроном рассчитывал получить до двух с половиной тонн. Осторожный Фермер намекал, что ожидания Милоша сильно завышены. Тем не менее, две тонны зерна, по его словам, это совсем неплохо. А учитывая, что климат на Эдеме позволял выращивать по два урожая в год, то очень даже хорошо.
