— Черт, она прижата чем-то, — выругалась Маша. Девушка пыталась открыть люк, но ей что-то мешало. Деревянный квадрат поднимался лишь на пару сантиметров.
— Да что за дерьмо?! — выругался Зыков. — Слазь!
Едва маша приземлилась на бетонный пол лестничной клетки, как я увидел безобразное туловище монстра, бегущего за желанной добычей.
Грохот выстрелов и вонь пороховых газов заполнили пространство — автоматная очередь угомонила тварь, однако вслед за ней спешили новые.
— Все, готово! — крикнул Зыков. — Ершова, бегом!!!
Подняв голову, я увидел, что мужчина таки справился с люком и уже готов был нырнуть в черный провал чердака. Маша на крик отреагировала молниеносно, и вновь ухватилась за железо лестницы.
Следующую тварь, бегущую к нам, я раньше видел только на картинках, поэтому не сразу вспомнил, чем именно она опасна, а зря. Монстра, покрытый костяными наростами от кончика носа до хвоста, легко пережил попадание автоматной очереди и атаковал в ответ. Тело урода как-то странно изогнулась, а затем в нашу сторону полетело сразу несколько костяных шипов.
Отреагировать на такое я не успел бы при всем желании, и острый стержень длиной в десять сантиметров пробил мне грудь, застряв в легком. Темнота. Я вновь вижу, как туловище монстра изгибается, готовясь выпустить свои смертоносные снаряды, но теперь знаю, чего ждать и легко ухожу от выстрела.
Болезненный стон раздался сверху. Подняв голову, я увидел, что один из снарядов попал в Машу. Девушка почти упала с лестницы, и если бы не Антон, ухвативший ее за руку, неизвестно чем бы все это закончилось. Не позволяя панике завладеть мозгом, я как мог, попытался помощь Зыкову, и совместными усилиями мы втолкнули девушку на чердак. Следом влетел я, чувствуя всем телом, как гребаный метатель шипов, готовит новый залп.
В темном и пыльном пространстве чердака практически невозможно было хоть что-то рассмотреть. Тусклый свет давали лишь несколько вентиляционных отверстий, да дыры в кровле, однако даже этого хватило понять — дела у Маши очень плохи. Девушка болезненно стонала, держась руками за живот. Не знаю, куда именно попал костяной шип, но такое ранение не может быть легким.
— Макс, завали пока люк, — крикнул Антон, — я посмотрю, что с ней!
Конечно же мне хотелось быть сейчас рядом с Машей, но Зыков говорил правильные вещи, если на чердак сейчас проникнет какая-нибудь агрессивная тварь, мало никому не покажется. К тому же, у Антона под рукой были стимуляторы, я краем глаза заметил, как он пытается вытащить из рюкзака бутыльки с эликсирами.
Чем завалить люк, я нашел быстро — рядом лежала чугунная батарея, которая, видимо, и мешала Маше открыть створку. Поднапрягшись, я сдвинул железный раритет так, чтобы он полностью лег на деревянную поверхность. В принципе, этого мне показалось достаточно. Даже если кто-то из монстров умеет ползать по вертикальной лестнице, открыть дверь на чердак у него вряд ли получится, по крайней мере бесшумно.
Как только батарея заняла свое место, я вернулся к Маше и Антону. Мужчина уже зажег бензиновую зажигалку и приготовил стимуляторы. Девушка при этом находилась в каком-то странном полуобморочном состоянии. Она вроде бы все понимала, но ничего не говорила, прижимая руки к животу, из которого торчал окровавленный шип.
— На держи, — Зыков протянул мне источник света, — так, Маша, выпей это.
В тусклом, пульсирующем свете зажигалки я увидел бутылек с зеленой этикеткой. Антон отвинтил крышку и теперь прикладывал пластиковое горлышко к губам девушки.
После того, как Маша сделала несколько неуверенных глотков, опустошив сосуд, Зыков выждал несколько секунд и протянул следующий стимулятор. Процедура повторилась.
— А теперь будет немного больно.
Антон ухватился за костяной шип и резко его выдернул. Маша выгнулась дугой от боли, но так и не проронила ни слова.
— Вот и все, — Зыков отбросил окровавленный стержень, — стимулятор через минуту подействует, а потом у нас полчаса, чтобы найти место для ночевки. Перевяжи ее пока.
Маша, получив дозу лечебного пойла на какое-то время отключилась. Осторожно сняв с нее рюкзак и куртку, я вытащил бинты, приложил к ране марлевую прокладку и принялся за перевязку.
Костяной шип едва ли не насквозь пробил живот девушки. Опасная рана, но, как уверил меня Зыков, не смертельная, было бы куда хуже, если бы пострадало сердце, от такого наши стимуляторы помочь не могли.
Пока перевязывал Машу, взгляд зацепился за маленький кулон в виде совы, висящей на тонкой золотой цепочке. С ним девушка никогда не расставалась. Насколько я помнил, он ей достался от матери. Забавно, но именно из таких мелочей зачастую складываются воспоминания о человеке. Родинка на губе, колечко на пальце, особая улыбка, мы запоминаем это и бережно храним в своей памяти. Наверное, потому, что в какой-то момент только они продолжают нас связывать близкими с ушедшими так рано. Да, стоит признать, я очень боялся потерять Машу.
Через минуту, как и обещал Антон, начал действовать второй эликсир. Открыв глаза, девушка недоуменно посмотрела на меня, потом на перебинтованный живот, видимо вспомнила, что произошло, и разразилась матерной тирадой, высказав все что думает, про тварей синей зоны.
Удар по люку, от которого батарея ощутимо подпрыгнула, заставил ее замолчать и спешно подняться на ноги. Маша, получив дозу обезболивающего, вообще не показывала, что рана на животе ее хоть как-то беспокоит, и даже начала подгонять нас, желая, как можно быстрее свалить из опасного места.
Так как дом, в который мы забежали, был соединен с двумя другими, нам удалось пройти по чердаку до крайнего подъезда. Из-за скудного освещения, идти приходилось очень осторожно. На пути попадались кирпичи, птичьи скелеты, какой-то мусор, но больше всего бросались в глаза скопления синих прожилок по углам. Здесь их было очень много, они будто не любили свет и прятались от посторонних взглядов, закручиваясь в неприятные сгустки. Наверное, где-нибудь на таких вот чердаках или в подвалах можно найти те самые синие кристаллы, которые так ценятся в этом мире. Впрочем, это лишь догадки.
Люк наружу, покрытый толстым слоем пыли, на удивление, удалось найти почти сразу. Ветхая конструкция оказалась не заперта, и подняв ее, мы по очереди спустились на лестничную клетку, мало чем отличающуюся от той, где пришлось побывать несколькими минутами ранее.
В подъезде царила тишина. Лишь ветер лениво гудел в трубах вентиляции, да периодически громыхал лист железа на откосе окна. Ни монстров, ни выстрелов. Спустившись на первый этаж, мы открыли дверь на улицу и осторожно выглянули наружу, стараясь не привлекать лишнего внимания. Чисто.
До того времени, как Машу скрутит отходняк после применения стимулятора, оставалось около двадцати минут. Нужно срочно было искать укрытие. К тому же, не за горами сумерки, и не дело в темноте шляться по зонам.
Изначально Антон планировал заночевать в одной уединенной сторожке, расположенной в лесу. Как правило, после перезагрузки, здания оставались на месте, так что шанс найти нужный домик был велик, но так как наш маршрут внезапно поменялся, пришлось подбирать что-то другое. Тем не менее, из земель сектантов мы ушли без новых неприятностей и вскоре нашли место для ночевки.
Старое кирпичное строение, будто вытащенное с территории какого-то завода и поставленное в поле, Зыкову изначально не слишком понравилось, но других вариантов поблизости не наблюдалось, а Маше с каждой минутой становилось все хуже. Девушка старалась не подавать виду, но я четко видел — ей больно, ей чертовски больно. В конце концов, после нескольких моих попыток помочь, она все-таки сдалась и едва ли не повисла на моем плече, с трудом переставляя ноги.
Толстая железная дверь тихо скрипнула, впуская нас внутрь помещения, заставленного ржавыми, покрытыми синими прожилками станками. Почти минуту мы стояли, вслушиваясь в тишину, но покой забытого цеха никто не потревожил. Ни одна тварь не свила себе гнездо в заваленных хламом углах, никто не прятался в темноте, поджидая неосторожную добычу.
