class="p1">Первым к ним шагнул Графыч.
— Все целы?..
— Вроде, — ответил за всех один из мужчин.
— Сколько еще учеников сейчас в школе?
— Немного. Старшая группа успела уйти еще до того, как холл и выход исчезли, — пробормотала хрупкая девушка с длинными рыжими косами.
— А вы почему остались? — спросил я.
— Мы не поняли, что все вокруг меняется. Когда старшие заявили, что нужно бросить школу и бежать, никто из нас не поверил. И мы остались, ведь покинуть школу без разрешения великого учителя означает автоматическое отчисление. Конечно, старшие могли бы все толком объяснить, чтобы мы поняли… Но не захотели.
— Так сколько вас осталось внутри? — повторил свой вопрос Графыч.
— Человек пятнадцать, наверное. Все они собирались укрыться в библиотеке — это, вроде, старейшая комната восточного крыла. Ну а мы застряли здесь…
— Преступник — это я! — внезапно перебил ее второй парень, с каменным лицом выступая вперед. — И готов понести наказание!
Нергал взглянул на него через плечо, хмыкнул.
— Ты не преступник, а дурак, — сказал он, осматривая свой окровавленный кулак. — Но твоя вера в то, что именно твои слова заставили брата покончить с собой, оказалась сейчас очень кстати. Вот только настоящая причина была совсем в другом.
Он натянул на раненую руку перчатку и повернулся к Лилит.
— Заглянем в библиотеку? А потом пусть миротворец выведет их наружу.
— Хорошо, — отозвалась та. — Тогда идем!
Освобожденные, неловко переступая одеревеневшими ногами, медленно потянулись за нами.
Все, кроме признавшегося парня.
Тот так и остался стоять посреди класса, глядя в одну точку перед собой.
— Эй, тебя никто ждать не станет! — крикнул я ему.
Тот кивнул. Вытер глаза ладонью и поспешил догонять.
Но вскоре понукать пришлось всех. Бедняги еле плелись. И, к слову, никто из них так и не сказал нам «спасибо».
Шоком их так, что ли, накрыло?
А потом мальчишка-подросток вдруг уткнулся лицом мне в сумку и почти со стоном проговорил:
— Едой пахнет…
Я остановился. Потому что до меня дошло!
— Столовая. Она перестала работать? — спросил я.
— Сегодня третий день без еды, — проговорил избежавший кары псевдопреступник.
— Вот блин!..
Я стащил со спины рюкзак и вытащил из него пару колец колбасы. И даже не успел разделить, как ее уже разодрали на куски.
Тогда я вытащил всю оставшуюся колбасу и половину хлеба.
— Эй, сразу помногу сухомятку есть нельзя! — нахмурившись, скомандовала Ли ученикам. — Возьмите еще понемногу, а остальное другим оставьте!
К счастью, библиотека располагалась в реальном пространстве, и с ней ничего не произошло. Так что мы собрали всех учеников и отправили их вместе с Графычем наружу. С разрешения Нергала я отдал приятелю кристалл, чтобы голодных и уставших людей можно было привести к святилищу, где ими занялись бы кошки.
Так нас осталось трое.
До классов практики мы добирались не меньше четырех часов. И я порадовался, что не отдал всю еду спасенным ученикам, потому что сам здорово проголодался. Бессмертные снисходительно дали мне полчаса на отдых и перекус, а потом мы отправились дальше.
И, как предсказывала Ли, у нас начались трудности.
Пока мы с ней пыхтели, убирая начертания, Нергал успел и поскучать, и подремать, и лениво покурить сигару.
Лилит, до сих пор смотревшая на него почти с обожанием, внезапно разозлилась.
— Может, хватит вот так сидеть и пялиться на мой хвост? Нашел тоже кошку.
— Не льсти себе, я сфинксами не интересуюсь.
Она обиженно фыркнула. Подошла к Нергалу, встала в боевую стойку и скрестив руки на груди, спросила:
— А это ничего, что мы тут из сил выбиваемся, пока ты лежишь? Мы тебе отдыхать не мешаем? Не портим настроение своими потными лицами?
— Да нет, не мешаете, — снисходительно отозвался тот, выдыхая струйку ароматного дыма. — А запах пота вполне перебивает табак. Так что я вас прощаю, — царственно махнул он рукой.
— Сволочь бесстыжая, — прошипела себе под нос Лилит.
— Ты что-то сказала? — переспросил Нергал, приподняв одну бровь.
— Говорю, жалею, что не рыжая! — скривила губы демоница.
— А-аа, — умиротворенно кивнул Нергал. — А то мне чушь всякая слышится, вот я и решил…
Слова застыли у него на языке, выражение лица из расслабленного мгновенно стало суровым.
— Даня, ко мне!!!
Я пружиной отскочил в сторону от начертания, над которым сейчас корпел. И в то же мгновенье на этом самом месте с гулом раскрылась воронка — сразу огромная, больше двух метров в диаметре. Уставившись на нее, как зачарованный, я попятился.
— Господи, какая же здоровая!..
— Живей! — крикнул мне Нергал, подрываясь с места. Схватив за шиворот, он швырнул меня назад, и воронка рывком растянулась еще на добрый метр и заметно приблизилась.
От ее гудения у меня звезды из глаз посыпались. Зажав уши руками, я стиснул зубы от боли. Было такое ощущение, что все извилины разом решили выбраться из черепной коробки наружу.
— Осторожней!.. — ахнула Ли, когда Нергал запустил в центр искажения руку. — Она ведь может!..
— Знаю! — со злом рявкнул тот.
Я понял, что все будет хорошо, когда головная боль начала медленно отступать. Звук затихал и вскоре совсем прекратился.
Нергал тихо выругался.
— Надо, чтобы вы всегда были у меня за спиной, — сказал он, осматривая руку, на которой от перчатки остались одни лохмотья.
— Зато все начертания вычистились, — заметил я, разглядывая стены и пол.
Нергал с улыбкой взглянул на меня.
— Твой нездоровый оптимизм иногда просто пугает. Я до сих пор до конца не пойму — это проявление могучей силы воли или твоей абсолютной безалаберности?
— Это великий дзен, бессмертный брат мой, — с трагическим лицом проговорил я, двинувшись вместе с друзьями вперед. — Называется дао пофигиста. В нем есть три главные заповеди. Первая — нефиг нервничать по поводу того, что могло случиться, но не случилось. Вторая — нефиг нервничать о том, что еще не произошло. Ну а если что-то все-таки случилось и произошло, то тут вступает в силу третья заповедь. Она гласит: пофиг!
— Ничего себе пофиг, — буркнула Ли. — А если помрешь ненароком?
— Ну, если помру, переживать об этом мне уже точно будет поздно. Так что нафиг.
— Нефиг, пофиг, нафиг, — задумчиво повторил Нергал. — Должен сказать, фиговое у тебя дао, Даня…
— Истину говоришь, юный падаван. Поздравляю с достижением. Ты поднялся на первую ступень постижения великого дзена! — торжественно провозгласил я.
В ответ Нергал добродушно отвесил мне подзатыльник.
— Вот ведь бестолочь.
— Завидуешь его легкости? — усмехнулась Ли.
— Удивляюсь умению так вдохновенно врать! — с легкой улыбкой взглянул он на меня. — Поскольку будь ему на самом деле все пофиг и нафиг, то ни меня, ни тебя, ни его самого здесь бы не было. Но, к счастью, наш товарищ в каждой бочке затычка, так что… Там начертание, убери!
— А сам не можешь? — хитро зыркнула на него Лилит и вышла вперед, чтобы убрать светящееся на стене клеймо. — Все-таки в чем-то даже боги первого и второго поколения уступают чокнутым суккубам.
— Просто я не мастер по художествам. Искусство шинкования сволочей, достойных мучительной смерти — вот это мой профиль, — проворчал Нергал.
— А спасение других богов от несправедливости остального сообщества — это у тебя в какой категории? Вторая специализация, или просто увлечение для души в свободное от шинкования время? — поинтересовалась она.
Тот улыбнулся одним уголком рта — криво, и оттого нерадостно.
И ответил не сразу.
— Видишь ли… — задумчиво проговорил он. — В мире столько важных вещей, которых я не знаю. Но которые хотел бы знать, потому что это значительно облегчило бы мне жизнь. А может, и не только мне.
Сотот был добрым стариком. Общительным. Он любил беседовать со мной, но тогда мне это было не очень-то интересно. И я упустил свою возможность. Я даже упустил тот момент, когда он вдруг просто исчез.
Увы — когда мы молоды, то по большей части не задаемся вопросами. Нам интересней и важней действовать, рисковать, испытывать новые эмоции, чем разбираться в устройстве обыденных для нас вещей. Но чем больше накапливается опыта, тем отчетливей начинаешь понимать, что даже когда-то очевидные вещи на самом деле не столь уж очевидны. К примеру, взять пресловутую чашу. Ты когда-нибудь задумывался, что это такое? Эта штука держит за шею тысячи бессмертных, заставляя их прогибаться под сапог Совета. Но что она из себя представляет?
Я озадаченно почесал за ухом.
— Ну-ууу… Какой-то волшебный стакан, или что-то типа того. Куда собирается энергия.
— И каким же образом она туда собирается? Почему?
— А разве ты сам
