сказал, что там нас ждет то, с чем мы не сможем справиться.
Девана насторожилась. Но все же выдавила из себя несколько слов:
— Не бойся. Все будет хорошо. Просто тебе приснился дурной сон.
— Это не сон! — Девочка отодвинулась от женщны, мокрые от слез глаза вспыхнули от возмущения. — Он сказал это, правда.
«Бедное дитя», — снова с жалостью подумала Девана, но говорить ничего не стала, а снова погладила ее по голове.
— Ты мне не веришь, да? — спросила девочка с обидой.
— Ну почему же?..
— Не веришь! Думаешь, что я все выдумала.
— Ты просто наслушалась россказней Бен-Саллена об оборотнях и колдунах и немного переволновалась.
— Нет. — Айлин медленно покачала головой. — Магистр Рохнар говорил, что ты не поверишь. Поэтому просил тебе передать, что с Элдредом все хорошо.
— Что? — У Деваны перехватило дыхание, а сердце словно выпрыгнуло из груди. Она не рассказывала девочке об Элдреде. Никому не рассказывала. Неужели Йов ей что-то наплел? Он ведь слышал, как она упоминала при нем имя покойного мужа. — Что ты сказала?
— Магистр Рохнар велел передать, что с твоим мужем все в порядке. Он ведь умер, верно?
Девана сглотнула и кивнула — язык у нее будто отнялся.
— Теперь он в Низшем Мире, и ему хорошо там. Он просит тебя не беспокоиться за него и не думать о плохом. Всему свое время.
Руки у Деваны задрожали, а в глазах закололи слезы. Элдред любил повторять фразу «всему свое время». Откуда она могла узнать?
— Откуда…
— Не беспокойся, Девана. — Теперь девочка погладила женщину по распущенным волосам. — Магистр Рохнар — призрак. И твой Элдред — тоже призрак. А призраки о призраках все знают. Так говорил Лорри. И еще они способны видеть будущее. От этого мне и страшно.
Девана начала понемногу приходить в себя.
— Что он еще сказал об Элдреде?
— Больше ничего. Только предупредил об опасности.
Женщна потерла лоб. Голова шла кругом, мысли путались. Магистр Рохнар. Элдред. Опасность.
Что все это значит?
— А какая опасность нас ждет?
— Он не сказал. Точнее, я не дослушала. Потому что сильно испугалась и выбежала из комнаты — и сразу к тебе.
— Ну ничего, все уже позади.
— Да, — кивнула девочка и снова прильнула к Деване. — Можно, я останусь у тебя до утра?
— Конечно, до… милая. — Девушка прикусила язык. «Дочь» едва не вырвалось у нее. Слезы снова покатились по щекам. Мысли об Элдреде и не родившейся дочери не покидали ее ни на миг. А сейчас, после странного рассказа Айлин, они словно обрели новую силу.
«Вы справитесь с любой опасностью, Девви. Я верю в тебя», — раздался в голове голос мужа, и Девана вздрогнула. Она и прежде слышала его, но понимала, что это лишь разыгравшееся воображение. Но сейчас голос Элдреда был как никогда реален.
«Конечно, Эл, — мысленно ответила она, и на нее вдруг снизошло спокойствие. — У нас все получится. А потом я отомщу за тебя».
Через несколько минут Девана уже спала, нежно, по-матерински обняв Айлин.
Погода с утра выдалась солнечной и ясной — не в пример позавчерашнему дню. На небе — ни облачка, словно боги стерли их навсегда. Только виднелось размытое пятно одной из лун.
Морк стоял на пристани, глядя вдаль и размышляя. В его карих глазах застыла печать скорби и усталости. Последнюю ночь он почти не спал. Запах плавящегося воска до сих пор стоял у него в ноздрях. Он сжег с полдюжины свечей и испортил листов десять бумаги. Благо этого добра магистр ему предоставил с лихвой.
Писать Морк не любил, притом получалось у него это не сказать, чтобы плохо. Грамоту он знал, мог читать и считать. Особенно ему нравилось вести счет своих жертв — их количество уже равнялось тремстам сорока семи. Да и чтение доставляло немалое удовольствие, особенно грело душу изучение философских трактатов и исторических хроник времен правления Богоподобных Творцов.
Но вот с письмом у него как-то не заладилось.
Ассасин глубоко вздохнул, сунул руку за пазуху и извлек незапечатанный конверт. Покрутил в руке, а потом вытащил из него свернутый лист бумаги, развернул и принялся читать:
«Любимая моя Шиала.
Прежде чем написать тебе это письмо, я очень много думал. Ты знаешь, я люблю это занятие. Могу часами созерцать звезды и луны и размышлять о своем, никому неведомом. Ты всегда это повторяла. И была права.
Сначала я хочу попросить прощения за то, что так внезапно исчез. На то были причины. Я не хотел, чтобы все именно так произошло, но на тот момент мне пришлось принять это решение.
Буду откровенен с тобой — я хотел покинуть тебя навсегда. И причина не в том, что я тебя разлюбил — пусть я тотчас же провалюсь в Низший мир, если это так! Нет, причина как раз заключается в обратном. Я слишком сильно люблю тебя. А для человека моей профессии это непозволительно. Я тот, у кого не должно быть слабых мест. Я камень.
Но вся загвоздка в том, что уже поздно что-то утверждать. Потому что я люблю тебя. Эти слова кажутся странными, когда я их мысленно произношу, но принимают совершенно иную форму, когда проговариваю вслух. Я люблю тебя. Это как музыка. Как бесконечная песня. У нее нет начала и конца. Она вечна.
К сожалению, мы не можем быть вместе.
Такова воля богов. Или судьбы. Или еще неведомо кого. Я — лорд теней, ты — королева удовольствий. В нашем союзе есть что-то прекрасно-чудовищное. Дикое и нежное. Страстное и безмятежное. Грешное и святое. Но чего нет в нашем соитии наверняка, так это уверенности в будущем. Ты рождена для роскоши. Ты утопаешь в цветах и благоухании. Я — дитя ночи. Лезвие тьмы. Смерть из покровов сумрака. Мы не должны быть вместе.
Но знаешь, что недавно я понял?..
Мне плевать!
Да, плевать. На богов и судьбу. Ни в то и ни в другое я никогда не
