верил — ты это знаешь.
Поэтому я вернусь к тебе.
Это случится не скоро. Пройдут месяцы. Или годы. Но я обязательно вернусь.
Это моя последняя работа, но от нее теперь зависит все. Если задуманное исполнится, то я заберу тебя из „Мундийской красавицы“ и увезу на острова или еще куда-нибудь подальше от городов и людей. Мы заживем так, как всегда мечтали. И никто нам не помешает.
Если все еще любишь меня — жди.
И пожалуйста, не плачь. Каждая твоя пролитая слеза оседает раной на моей душе. А ведь она и без того изувечена. Единственный, кто способен ее вылечить, — это ты.
А теперь прощай. И помни: я вернусь.
Следи за тенями в ночи, ведь некоторые из них могут оказаться призраками.
Твой М.»
Морк дочитал письмо, но его глаза по-прежнему бегали по строкам.
Хорошо ли у него получилось? Должно быть, хорошо, потому что он старался. А когда стараешься, то все получается.
— Для кого письмо? — прозвучал голос за спиной.
Морк резко убрал листок, свернул его и сунул обратно в конверт. Обернулся.
Перед ним стоял Бен-Саллен в полном обмундировании. Кожаный костюм с множеством застежек и шнуровок, из-за спины торчат две изящные рукояти тошийских мечей, к правому боку пристегнута кобура с огнестрелом. Левый глаз прикрыт наглазником, на котором вышит белый крестик.
— Для того, кто мне дорог, — тихо ответил ассасин, сунув конверт обратно за пазуху.
— Неужели наемные убийцы ценят что-то — или кого-то — кроме золота? — спросил следопыт, крестик на наглазнике словно усмехался, вторя ему.
«Да», — мысленно сказал Морк, но вместо ответа отвел взгляд и снова уставился вдаль. Море сегодня было спокойное, почти бесшумное.
Бен-Саллен, видимо, уловив настроение ассасина, не стал развивать тему. Чуть помолчав, спросил:
— Как думаешь, что нас там ждет?
Наемный убийца покачал головой.
— Но хоть какие-то догадки есть?
— Неприятности.
— А я почти уверен, что, прибыв на остров, мы встретим толпу голых женщин и целое озеро вина, — усмехнулся следопыт.
Морк промолчал.
— Маги, наверное, все знают. Но молчат, потому что понимают, что никто не согласился бы плыть в такую даль, чтобы напороться на нечто ужасное, — спустя паузу произнес Бен-Саллен. — Вот и разыгрывают из себя глупых баранчиков.
— Возможно, все так и есть, — кивнул наемный убийца.
— Мы для них такие же наемники, как Черные Плащи. Погляди, как хорошо таскают ящики.
Морк посмотрел на трап, который скрипел и прогибался под тяжестью двух Черных Плащей, несущих на носилках огромный ящик. За ними шли еще трое — у каждого за спиной по пухлому тканому мешку. Магистр подготовился к путешествию основательно. Наверное, один из таких ящиков под завязку набит золотом для капитана «Нагой девы».
— А ведь эти парни — отличные бойцы, — продолжил Бен-Саллен, — но вынуждены выполнять работу носильщиков и грузчиков. А все потому, что в первую очередь они наемники. Как и мы.
В голосе следопыта Морк слышал сожаление, которого не разделял. Он полагал, что в наемничестве нет ничего плохого. Ведь он сам наемник. Главное — быть профессионалом своего дела.
— И что с того? — спросил ассасин.
— Что с того, — хмыкнул следопыт. — А то, что наемников можно использовать так, как вздумается. Черные Плащи должны махать мечами, но вместо этого таскают ящики. А мы… каждый из нас способен на многое, но магам мы интересны только как дефены. Как расходный материал. Вся эта история с Богоподобными Творцами и Барьером нужна лишь для отвода глаз. Цель нашего путешествия размыта и неясна. Неспроста же магистр умалчивает о том, что нас ждет на том острове.
— Не думаю, что он собрал нас для того, чтобы подурачиться. Его план служит какой-то цели, как и все в этом мире.
— Ты во всем видишь закономерность? — В голосе Бен-Саллена проскользнула осуждающая нотка. — Даже в том, что слабые устраняют сильных с помощью таких, как ты?
— Слабый тот, кто проиграл. Или погиб. А сильный тот, кто выиграл. И не имеет значения, каким путем добыта победа.
— Хочешь сказать, что результат важнее способа его достижения?
— В конце пути всегда важен только результат. А способы… они у всех разные, и не мне судить о них.
Бен-Саллен снова усмехнулся.
— Знаешь, а ты мне нравишься, — проговорил он серьезно. — У тебя свой храм в голове. Свои убеждения. Своя философия. И у тебя тоже есть цель, верно?
— Цели есть у всех…
— Да, да, все в этом мире служит какой-то цели. Я понял. Но ты задумайся: а что, если нет цели? Я не говорю: прими за истину и поверь в нее. А только представь.
— Ты имеешь в виду хаос?
Бен-Саллен медленно кивнул, наблюдая за реакцией наемного убийцы.
— Зачем ты меня об этом спрашиваешь? Какого ответа ждешь?
— Мне кажется, ты в этом кое-что смыслишь. Я, конечно, могу ошибаться, но пока что ход твоих мыслей мне интересен.
Морк не знал, что ответить. Как раз таки сейчас мыслей не появлялось.
— Хорошо. Поставим вопрос другим боком: зачем, по-твоему, существуют… ну, скажем, вампиры… или оборотни?
— О вампирах уже давно ничего не слышно. Богоподобные Творцы истребили их еще две тысячи лет назад, если ты не знал. Что же касается оборотней… — Наемный убийца призадумался. О ликантропах ему еще не приходилось рассуждать. И с чего вдруг следопыт завел этот разговор? — Нет, о них я почти ничего не знаю.
— Зато я знаю. И могу с уверенностью сказать: в существовании оборотней нет никакого смысла. Они — ошибка. Понимаешь?
Ассасин пожал плечами, его совершенно не волновали ни оборотни, ни цель их существования.
— Но не смотря ни на что, они существуют. И отравляют всем жизнь. — Бен-Саллен прищурился, в глазу блеснул недобрый огонек.
— К чему ты ведешь?
— К тому, что наше предприятие может оказаться не спасением мира, как нам пытался втолковать чародей, а чем-то иным.
— Чем?
— Жертвой.
