вынужден согласиться, и пообещал в качестве аванса передать трактат сразу же после своего обращения к дефенам.
И вот он явился.
Булфадий отложил раскрытую книгу в сторону, отодвинул чернильницу и взял тубу из промасленного бамбука, плотно закупоренную с обеих сторон пробками. С глухим хлопком выдернул затычку и вытряхнул содержащийся в тубе свиток. Посмотрел на некроманта.
Как только Нондер увидел вожделенную бумагу, его зеленые глаза засияли ярче лун в безоблачную ночь. Он сделал шаг вперед и замер в ожидании.
— Я иду на большой риск, передавая тебе это знание, — произнес Хранитель Барьера, но протягивать свиток пока не собирался.
— Вся наша жизнь — риск. А знания о магии смерти должны храниться у таких, как я.
— Храниться? Ты его собираешься закинуть в дальний сундук? — Магистр понимал, что Нондер играет втемную. Конечно же, он не собирается так поступать. — Быть может, будет лучше, если он останется у меня — там, где ему и положено быть? — на последних двух словах Булфадий чуть повысил голос, подчеркивая их значимость.
— У нас был уговор. — Голос некроманта был холоден, как зимний ветер.
Магистр с большим трудом выдержал тяжелый взгляд Нондера и произнес:
— Я не хочу, чтобы история с Виккитом Мертвым повторилась.
— Не повторится, — сказал некромант и протянул руку, раскрыв ладонь и став похожим на просящего милостыню нищего. Не хватало только опустить в повиновении голову. Но подобного некромант делать бы не стал ни при каких обстоятельствах.
Хранитель Барьера помешкал с мгновение, а потом протянул свиток и вложил его в ладонь Нондера. Тот развернул бумагу и принялся изучать, быстро пробегая глазами по строкам. Потом свернул, поднял взгляд на магистра и произнес:
— И тубу тоже. Не хочу, чтобы он намок или порвался. Это слишком ценная бумага.
Булфадий протянул некроманту тубу. Все нутро сжалось от негодования. Он самолично разбрасывался редкими и опасными знаниями, которые Последователи собирали веками. Увы, но иного выхода не видел. На кону судьба всего Кантара, а значит, он должен заплатить любую цену.
Вот он и платит.
Хранитель Барьера отлично понимал, что это лишь первая монета, из которой со временем вырастет целая гора.
— Темной тебе ночи, магистр, — произнес Нондер классическое напутствие некромантов и вышел.
Булфадий тяжело вздохнул и опустился в кресло. Облокотился о столешницу и принялся тереть большими пальцами виски.
Все ли он делает правильно? Не ошибается ли хоть в чем-то? И получится ли завершить начатое?
Все эти вопросы кусали его мозг, как докучливые комары. Но ответов на них пока не было.
Глава двенадцатая. Отплытие
Полуостров Армир, нейтральные земли.
9-ый день месяца Зенита Солнца.
2891 г. от ЯБТ.
Деване снился сон.
Он и она — вдвоем. В лесу. Лежали на траве, глядя в небо сквозь переплетения веток. Солнце только встало, нежные лучи приятно ласкали лицо. Утренний холодок обнимал ее со всех сторон. Элдред был рядом. Девана ощущала тепло его тела, впитывала его в себя, как воздух. Как нечто жизненно необходимое.
Они были вместе. Больше ее ничто не волновало.
— Я люблю тебя, Девви, — тихо прошептал Элдред, прижавшись своей небритой щекой к ее груди. У нее поползли мурашки по коже, и перехватило дыхание. Так всегда бывало, когда он прикасался к ней.
— А я тебя люблю, Эл, — ответила она, улыбаясь. — Навсегда!
— Навсегда! — тихо повторил он. Его грубая, но такая приятная ладонь прошлась по животу Деваны. — Знаешь, а я думаю, что ты будешь хорошей матерью.
— Я ведь и не знаю, каково это. Моя мать умерла при родах, воспитывалась я отцом и бабушкой.
— Это ничего не меняет. Когда родится наша дочь, материнские чувства проснутся в тебе.
— Почему дочь? Может, будет сын.
— Нет, дочь. — Элдред покачал головой, грудь Деваны снова закололо его щетиной.
— Откуда такая уверенность?
— Не знаю. Чувствую, что будет дочь. И она будет такая же красивая, как и ты.
И тут картинка начала смазываться, а потом и вовсе пропала.
— Девана, — услышала она чей-то шепот.
Продолжение сна или явь?
— Девана, пожалуйста, проснись. — Теперь она узнала голос, он принадлежал Айлин.
«Моей не родившейся дочери», — с глубокой тоской подумала Девана.
Женщина открыла глаза. В комнате стоял полумрак, за окном едва начало рассветать. Звезды тускло мерцали, как остывающие угольки. Две луны спрятались за плотным пологом облаков, третья озаряла растворяющий мрак зеленоватым светом.
— Уже отправляемся?
— Нет. — Девана увидела, как тощий силуэт девочки приблизился к ней. — Я… мне страшно. Можно лечь с тобой? — Голос Айлин тревожно дрогнул.
— Что случилось? — Женщина откинула тонкое шерстяное одеяло и пододвинулась. Девочка шустро нырнула к ней и прижалась. Она была холодна и дрожала, как от озноба. Ее дыхание трепетало, отдавая в глубине всхлипами.
— Я… я боюсь, — прошептала девочка, уткнувшись лицом в грудь Деваны.
Девушка обняла ее, погладила по голове и успокаивающим голосом произнесла:
— Не бойся. Я с тобой. Расскажи, что случилось.
— Я видела его. Прежде со мной такого никогда не случалась. Я только могла слышать их голоса. Но сегодня… увидела.
— Кого увидела?
Девочка не торопилась отвечать. От ее дыхания Деване становилось жарко.
— Он один из них, — помолчав, сказала она. — Такой же, как Лорри.
— Кто?
— Магистр Рохнар.
Магистр? Девана знала только одного магистра — хозяина этой башни, Булфадия.
— Тебе, наверное, приснился дурной сон.
— Нет! — воскликнула девочка. — Я проснулась. Точно знаю, что проснулась. И почувствовала… его присутствие. А когда открыла глаза, то увидела в углу темный силуэт. Он ждал, пока я окончательно проснусь, а потом приблизился.
«Бедное дитя. Ей тоже снятся кошмары», — с грустью подумала Девана.
— Он сказал, что мы в опасности, — продолжила Айлин шепотом. — Я, ты и те другие, кто собирается отплыть на остров. Он
