Зиндж сглотнул слюну, облизнул пересохшие губы. Очень непростой выбо…
Ниал Декланн сделал шаг вперед первым, встав от Императора по правую руку.
Решиться здесь и сейчас…
Гилад Пеллеон расположился слева от Доугана.
Оборвать все связи с прошлым…
Афшин Макати и Руфууан Тигеллинус сделали шаг вперед, поравнявшись с седовласым вице-адмиралом.
Отказаться от будущего в Республиканском флоте…
Деметриус Заарин, Милтин Такел, Освальд Тешик и Джозеф Гранджер расположились рядом с чернокожим мужиной.
Стать врагом для бывших сослуживцев и возможно однажды встретиться в сражении против тех, с кем вместе учился в Академии…
Мартио Батч и Пеккати Син выдвинулись вперед, встав рядом с Макати, крайним с левой от Императора стороны.
Зиндж обнаружил, что остался в одиночестве и сейчас рассматривает спину своих коллег.
И снова он последний среди них!
Хатт, даже здесь он не смог не отстать!
Закрыв глаза и выдохнув, дородный контр-адмирал сделал шаг вперед, взглянув на контр-адмирала Сина. Тот подмигнул нерешительному коллеге.
— Вы оказываете мне великую честь, гранд-адмиралы, сохраняя верность мне в любой ситуации, — произнес Доуган. — Империя нуждается в храбрых и верных командирах. И поверьте мне на слово — вам не придется пожалеть о своем выборе.
Несколько минут они все молчали, смотря в необъятную черноту космоса. Перед их глазами то и дело сновали десятки транспортных кораблей, доставляя на борт гигантского корабля, в одиночку уничтожившего целую армаду сепаратистов, припасы и подразделения клонов.
Зиндж не понимал, для чего необходима эта сцена. Он любил театр и считал себя большим знатоком в этой сфере. Но сейчас… Что-то происходило, но он не мог уловить смысл происходящего.
А затем космос буквально разорвался на части, выбрасывая миллионы тонн обработанного металла из гиперпространства.
На это раз Зиндж не был худшим среди лучших. Одиннадцать адмиралов отшатнулись от иллюминатора, пораженные зрелищем, открывшихся их глазам. Один лишь Император сохранял невозмутимость.
Смахнув рукавом кителя пот со лба, Зиндж увидел, что Освальд Тешик смотрит в сторону турболифта. Повернув голову в том направлении, румянолицый толстячок сглотнул подступающий к горлу комок.
К ним приближались одиннадцать безликих воинов в белых одеждах, подобные тому, кто проводил их сюда. Они шли в ногу, с синхронностью, которой бы позавидовали многие военные. И их чеканный шаг буквально вколачивался в мозг одиннадцати офицеров. Приглядевшись повнимательнее, Зиндж смог различить на белом фоне брони белоснежные офицерские мундиры, которые эти разумные несли на специальных держателях так бережно, словно великую ценность.
— Перед вашими следующими заданиями, господа, — голос Императора не звучал громко, однако, в нем чувствовалась власть и сила, — избавьтесь от республиканских тряпок и наденьте форму гранд-адмиралов Вечной Империи Закуул. И не смейте ее посрамить. Ни сейчас и никогда.
— Да, Император, — хором ответили одиннадцать глоток.
***
Он пришел в себя, несмотря на то что аппаратура не допускала подобного.
А ведь это была одна из лучших моделей на рынке.
Но дракон, дремавший в его груди, наконец-то прорвал стены своей тюрьмы.
Яростное пламя Темной стороны огненными потоками обожгло внутренности, испаряя медикаменты в его крови. А когда тех не осталось, вся необузданная мощь Энакина Скайуокера вырвалась наружу.
Разметав обломки реанимационной камеры на части, Энакин поднялся с пола, неуверенно сделав несколько шагов и оперевшись о стену рукой.
Правой рукой.
Искусственным протезом, с которого слезла защитная перчатка, сожженная в ярко-голубом пламени.
Он почувствовал, как пальцы его искусственной руки стрельнули болью, отдавшей эхом в локоть. Он являлся превосходным механиком. И знал, что так не бывает.
Ничто не может заставить металл дать те же ощущения, какие даровала ему естественная конечность.
Ничто… кроме Темной стороны.
Энакин поднес к глазам левую руку. Обожженная, покрытая струпьями едва заживших ран. Наверное, в капсуле распылялась бакта.
— Вам нужно попасть в медпункт, — сбоку появился Алый гвардеец. — Это воля Дарта Сидиуса.
— Мне нужно вернуться, — Темная сторона обострила его ощущения. Он мог чувствовать все, происходящее внутри здания Сената. Да чего там! Если б он захотел, то смог коснуться каждого разума на этой планете!
Но сейчас его интересовали лишь три.
Два ярких обжигающих огонька и одно полыхающее ледяным холодом пламя.
Два джедая и Дарт Сидиус.
Они пришли за ним.
Они хотят убить его друга!
Они лишают его последнего близкого человека!
Сперва они забрали его от матери, и та умерла.
Потом он потерял Падме.
Теперь они отняли у него Обри!
И под конец решили лишить его и единственного друга?!
— Джедай Скайуокер, — в поле зрения появился второй гвардеец. — У нас приказ.
— Я не джедай, — Энакин сжал в кулак правую, искусственную ладонь, позволяя Силе удерживать обоих мешающих ему человечишек над полом. Их шеи сжимались очень медленно, что должно было приводить их в ужас и страх смерти. От которых он надеялся подпитаться энергией. Фокус, который он в свое время отработал на Поггль Младшем, выбивая из него сведения о слабостях джеонозианских мозговых червей, чтобы спасти…
Ах да! Они же лишили его падавана Тано.
Хотя… Наплевать.
Гвардейцы умирали без единой эмоции. Словно дроиды, только из мяса и костей.
Без тени сожаления, Энакин свернул обоим шеи, отбросив тела в сторону, противоположной той, куда он направился.
И ничто — ни боль во всем теле, притупленная вскармливаемая растущей с каждой минутой яростью, ни джедаи, ни даже целый флот звездных разрушителей, его не остановят.
Дракон, что дремал в его груди, страх неудач и потерь, оживился, словно приевшийся шакал, бросившись на разум Энакина, в предвкушении добычи. Он зашептал о провалах и слабостях, о потерях и неизбежности наказания.
Но Энакин даже не обратил на него внимания. Он поймал своего дракона за шею одной рукой и, как бы тот ни сопротивлялся, сломал его шею. А затем, сжал тело, выжимая из него все соки, вбирая их в себя и ощущая прилив сил. Когда от тушки дракона не осталось ничего, Энакин Скайуокер обратил ее в пыль, которую развеял по ветру.
Больше его ничто не остановит.
У него нет слабостей, нет сожаления, нет сострадания.
Наконец-то он по праву может называться тем, кем никогда не являлся.
Героем без страха.
И сейчас он шел убивать.
***
Мейс Винду не боролся за свою жизнь.
Он не сражался за защиту демократии, справедливости или благо живущих в галактики.
Он не поднимал свой клинок ради процветания Республики.
Мейс Винду противостоял стихии, которая угрожала самим основам его представлений о Добре и Зле.
Каждый его финт, каждая связка, каждое парирование — это доли секунд, мгновения, которые продлевали жизнь тем, кто стал ему за годы нахождения в Ордене джедаев, семьей.
Мейс Винду вел бой за само существование Светлой стороны.
Он отмел мысли о своих боевых товарищах, которые держали оборону вблизи кабинета канцлера, позволяя ему завершить свою миссию. Они все исполняют свой долг. Они все погибнут — некоторые уже слились с Силой.
Но он обязан закончить свою миссию.
И для этого он боролся с Тьмой ее же оружием.
Ваапад — созданный им самим стиль, названный в честь хищника, столь же смертоносного и неуловимого, как и сам магистр-джедай.
Ваапад — это опасность, врата во Тьму, стоит только приоткрыть которые, и ты никогда больше не станешь прежним.
Ваапад — это отрицание Кодекса и принципов джедаев. Это — неконтролируемая смесь эмоций, которые ознобом пробивают тебя с головы до пят, словно ты после суточной смены в активной зоне реактора мгновенно погружаешься в охладитель.
Этот стиль не предполагает оставление врага в живых.
