Отличительной же его чертой стали насыщенно-желтые пятна на брюшке, отчего существо и получило столь незатейливое название.
Решившись опробовать ментальные силы, я устремила свой взгляд на паука. «Иди ко мне», – позвала я. Признаком, что существо способно понимать и взаимодействовать, оказалось слабое зеленое свечение вокруг него. Желтобрюх остановился, так и не завершив виток темно-серой паутины и, просочившись сквозь решетку, уверенно пополз к кровати. «Стой!» – Существо замерло, повиснув на шторе. – Теперь… столкни во-он ту пробирку». – Пришлось потом взять всю вину на себя и помахать веником, убирая осколки, выгораживая перед Гаалом непричастное к безобразию существо.
С людьми такое провернуть я не решалась. Да и не решилась бы сейчас – передо мной стояли матерые, закаленные солдаты, для которых я и была на уровне того самого паучка – нечто маленькое, безобидное и совершенно не приспособленное для командования отрядом.
– Я верно понимаю вашу волю, Настоятель? – подал голос брат Ост. Выражение лица бойца выражало максимальный скепсис. Можно было бы и обидеться, если не задумываться о действительно странном раскладе сил. – Аколит Норна поведет нас в бой?
– Ты сомневаешься в моем решении? – привычным спокойным голосом осведомился Настоятель. Брат Ост виновато опустил голову. Такой жест совсем не подходил его аристократичным, прямым чертам лица и будто вырезанной из мрамора античным скульптором фигуре.
Сестры поговаривали, что Ост страдает грехом тщеславия и излишне длительное время проводит в тренировках не ради укрепления тела, а для создания идеального образа. Забавно… для кого он это делает? Отношения между мужчиной и женщиной в ордене выше братских строго под запретом, дабы никто и не подумал утопать в похоти. Редкие союзы заключались лишь с личного дозволения Настоятеля, но, даже обжившись и сунув любопытный нос подчас не в свои дела, я так и не увидела тех, кому это разрешалось. Зов плоти было предписано усмирять в молитве и сражении, а высшую любовь души испытывать лишь к Обелиску и Зоне.
– Сестра Норна достойна этого звания, брат мой, – примиряюще вмешалась Лилит. – В первом же бою она показала себя истинной дочерью Обелиска.
Лилит… Она знала не понаслышке, с чем я столкнулась. И пережила не меньше моего. С Витой она начинала свой долгий путь, но дальше пришлось ступать в одиночку. Однажды на обеде она села за стол со мной и рассказала о давней договоренности с почившей подругой – о том, что только вместе они дождутся посвящения в аббатиссы. Но судьба сделала за них совсем другой выбор. Нынешняя моя напарница так и не смогла пережить гибели сестры. Отказавшись от всех регалий и статусов, Лилит дала обет перед ликом Обелиска, что примет высокое звание не раньше, чем прекратится ее жизненный путь.
– Аколит Норна, задача ясна? – твердо спросил главнокомандующий, поставив точку в неловком и неуместном разговоре.
– Так точно, Настоятель! Кровь еретиков омоет улицы Покинутого Города.
До границы Станции и самого города мы добирались пешком. Активность неверных на базе так называемой Амазонки в последнее время излишне возросла, и имелась вероятность столкнуться с врагами, чья численность могла превысить нашу и создать ряд непредвиденных затруднений.
Прибыв на указанную точку, откуда ожидалось нападение противника, первым делом я получила моральную оплеуху от Ареса.
– Ну что, командуй, – усмехнулся он, заправив под маску густую черную бороду.
Я посмотрела на брата: тяжелая прочная броня, усиленная воздействием артефактов и подходящая для лобовой атаки. Мне было известно лишь несколько видов винтовок, которые способны ее пробить. И одну из них Арес держал в руках – разогнанная электромагнитным импульсом, «пуля» редкого оружия могла пробивать почти все возможные укрытия, кроме толстых бетонных стен и, наверное, гермодверей. Броню же она рвала в клочья. Но был и минус – при выстреле уникальная пушка издавала громкий гудящий звук, отчего стрелок мог выдать свое расположение зорким снайперам врага.
Оглядевшись, я заметила идеальное укрытие – крышу кирпичной девятиэтажки с ведущей на чердак пожарной лестницей. Хороший обзор и возможность быстро скрыться, если противник вдруг перехватит преимущество.
– Крыша дома на три часа, бегом! – ухмыльнувшись брату в лицо, отдала я приказ.
– Вот я еще на старости лет по крышам не лазал, как мальчишка какой-то… – пробурчал Арес, но направился к указанной точке.
Подавив самого дерзкого, я почувствовала себя увереннее.
– Брат Ост, пятиэтажка на десять, найди себе уголок, – передала я. Ост тоже не оставил без комментария приказ, однако лаконично уложившись в одно бранное слово.
– Брат Гарм со мной, в авангард! Лилит, прикрывай с земли! – распорядилась я.
– Ты совсем нездорова, сестра? – услышала я в наушнике, едва нашла себе укрытие на третьем этаже пятиэтажки чуть дальше. Из дома напротив прицелом сверкнул Гарм, подтвердив готовность.
– Что ты имеешь против, брат Ост? – прошипела я, тщательно осматривая свой сектор обстрела на предмет возможных укрытий для врага.
– Ты поставила себя и Гарма вперед, вот что я имею! Если ты решила покончить с собой – попросила бы об этом нас, – возмутился Ост.
– Завали, – тихо сквозь помехи пробился голос Лилит. Похоже, она выбрала место или возле аномалии, искажавшей связь, или за горой металлического мусора, мешавшего сигналу.
– Ост дело говорит, – вмешался Арес. – Говорят, крайний раз в сражении ты попала в плен к «Возмездию». Только новичок или дурак не знает, на что они способны. Повезло, что выбралась. Неизвестно, что еще ты им выложила под пытками.
– Ничего, – мой голос зазвенел ледяными нотками.
– Так я тебе и поверил. Впрочем, если Настоятель не сомневается…
– Внимание! – в разговор влез Гарм. КПК завибрировал, оповещая о появлении восьми человек в квадрате местности.
– Брат, что там по поводу пленных? – кровожадно спросил брат Арес.
– Приказа не было, и возражений тоже. На общее усмотрение. – Я прервала любую болтовню в канале. – Приготовьтесь! Огонь по моей команде!
Первая группа еретиков приблизилась к нашему с Гармом сектору обстрела. Нечто странное привиделось в них. Я даже с усилием протерла глаза и до крови прикусила губу, чтобы убедиться, что это галлюцинации.
Яркое сияние, словно полыхающее вокруг пламя, окутывало тяжелые фигуры неверных. В их ауре преобладал красный цвет.
– Вы тоже это видите? – спросила я на минимальной громкости.
– Я ничего не вижу. Ну еретики, бронированные. Разведчики не ошиблись, – удивленно ответил Гарм.
– Послал же Обелиск безумную, – тихо ругнулся Арес. – Ты хоть нас не положи в своих глюках. Соберись! Они уже первый дом прошли!
– Я в курсе! Ждите… – Я скользнула взглядом по зашедшей к нам второй группе сталкеров. То же самое – яркое свечение с красными всполохами, тяжелая броня и… ручной пулемет в руках одного из них.
«Ага, голубчик… вот
