Энергия Анахаты падает в него, как в бездонный колодец, и я не понимаю, ни на что она расходуется, ни есть ли от этого какой-либо эффект. Я понимаю, что выжат, как кусок сыра в руках хитреца из сказки, пообещавшего выжать камень. Я зря считал себя каменным.
Наконец, его ресницы начинают дрожать, он засыпает.
Я опускаю руки. Жив, слава богу! Укрываю его пледом и иду в свою комнату.
Мне не до сна. Наконец, я нашел работу на ночь – думать. Чтобы справиться с проблемой, надо найти ее глубинную причину – этим и займусь.
Заказываю зеленый чай, голубоватая полусфера в центре стеклянного столика у кровати растворяется в воздухе, открывая поднос с чайником и коричневой чашечкой без ручки. Пью мелкими глотками, одновременно просматривая информацию.
Ее гораздо больше, чем в прошлый раз еще на Ските, когда я пытался понять, что такое Т-проблема. Неожиданностей много. Я начал с истории вопроса. Первый случай Т-синдрома был двадцать три года назад. Юноша из университетской аристократии обратился в медицинский центр Кириополя со странными симптомами: головокружение, тошнота, потери сознания. Юношу звали Валерий Лурье. Проверили работу биомодераторов – в норме. Казалось бы, с болезнью легко справиться и без помощи врачей, симптомы вполне в компетенции биомодераторов, но последние демонстрировали полную беспомощность. Валерия положили на обследование и нашли комплексное поражение организма, картина напоминала лучевую болезнь, но с очень странным течением: без очагов некроза, постоянной рвоты и диких болей. Гораздо легче – только учащающиеся приступы. Юноша прожил в больнице около месяца, а потом исчез. Как? Куда? Так и осталось тайной. В отчете говорилось, что больной обладал способностью предсказывать близкое будущее и притягивал к себе людей.
С каждым годом таких случаев становилось больше. Бросалось в глаза, что все больные принадлежали к аристократии. Новая гемофилия! Причем в первые годы либо университетской, либо научной, либо творческой. Только на десятом году появились чиновники и военные.
Интересно, есть хоть один простолюдин?
Я организовал соответствующий поиск. И меня вынесло на Т-проблему. Были простолюдины. Первый случай на Дарте три года назад. Новая религиозная секта. Я не стал вдаваться в ее философию, что-то эзотерическое. У шестидесяти двух членов секты из двухсот обнаружен Т-синдром. Из них добрая половина простолюдинов. После этого секту запретили. Не помогло. Возникло еще несколько таких сект, куда более многочисленных. Остатки первой секты не отказались от своей религиозной практики – ушли в подполье. Время от времени их арестовывали и штрафовали. Руководителей отправили в Центр психологической помощи Дарта. Там они провели от шести до восьми месяцев. На этот раз их агонии были подробно описаны. Вероятно, пациентов не оставляли ни на минуту. Я живо вспомнил теоса, чью смерть я видел в доме Алисии Штефански. Картина совпадала полностью. Красноватые волны свечения по всему телу, вспышка и исчезновение практически без следа.
Итого, у меня два направления работы. Первое: понять, чем принципиально отличаются представители аристократии от прочих граждан Кратоса, если отвлечься от досужих рассуждений о голубизне нашей крови. Уровень жизни? Уровень образования? Качество медицинского обслуживания? Доступность технических новшеств? Я методично записал все это в файл с названием «Т-синдром», открытый мною в памяти устройства связи.
И второе: повнимательнее изучить новейшие религиозные течения.
Было очевидно, что в сектах Дарта проводилось целенаправленное заражение, как впоследствии на всей планете, а потом и на Тессе. Только этим объясняется наличие больных, не имеющих отношения к аристократии.
Что-то такое должно быть в их обрядах. Сведений на этот счет оказалось в избытке, и я понял – нашел!
Более того, на Кратосе до сих пор действовало несколько сект подобного толка, правда, в полуподпольном режиме. Но проникнуть можно!
За окном светлеет небо. Устройство связи услужливо подсказывает время: половина пятого утра. Надо бы поспать хотя бы часа три. Но есть еще одна проблема. То, что я собираюсь сделать, пожалуй, не слишком красиво, но так будет лучше, я уверен. Пока в моей крови жил цертис, я почти не вспоминал о Юле, и сейчас она казалось мне безнадежно далекой, почти чужой.
Я сделал запрос на имя «Юлия Бронте», и на меня обрушился шквал информации. Я практически сразу понял, что она собирается скрыть. Ладно, помогу, хотя это противоречит моим взглядам. Никогда бы не подумал! Юля смогла меня удивить.
Я встал в восемь часов, выпил кофе и связался с Сашей.
– Как у вас дела?
– По-прежнему.
– Вы вместе?
– В соседних комнатах. Мы здесь с Артуром. Рядом – Юля и госпожа Штефански. Мы можем переговариваться.
– Когда вас помещали в Центр, составлялись ли какие-нибудь списки?
– Да, конечно. Думаю, они в базе данных тюрьмы.
– На каком вы этаже?
– На втором. Северная часть здания. Окна только во внутренний двор, сам понимаешь.
Я задумался. Выходов, собственно, два: пойти на регистрацию, но попытаться избежать ее в последний момент, при этом должна остаться ложная запись о регистрации. Не так уж невозможно. Взятка врачу, обман, гипноз. Я чувствовал себя способным на воплощение любого из этих планов. Сложность даже не в этом. Имплантант наверняка посылает некий постоянный сигнал, который мы не смоделируем, и обман раскроется в считанные часы, если не минуты.
И второе: просто вытащить их из Центра и стереть имена из базы данных. Согласно принципу Оккама, этому плану и надо следовать.
Анатоль все еще спит в том же кресле. Я послал ему на перстень сообщение. Проснется – услышит. В крайнем случае свяжется со мной. Запрограммировал замок на свободный выход и закрыл дверь. Центр психологической помощи Кратоса расположен за городом, полчаса лета. Мне предстоит операция, напоминающая тессианскую, только теперь это надо сделать максимально тихо, незаметно и без жертв. Обнадеживает тот факт, что Центр охраняют исключительно люди. Император не доверяет теосам.
Я оставил гравиплан на посадочной площадке в двухстах метрах от ворот Центра и пошел к проходной. За оградой видны деревья, зато вокруг – ровная полоса без единого куста шириной в полкилометра. Утро. Пахнет хвоей и свежескошенной травой, бледное солнце течет и плавится в ветвях деревьев.
Сердце окружает серебряная сфера, теплая волна поднимается от основания позвоночника к центру живота, кисти рук окружает золотое сияние.
– Вы к кому? – спрашивает охранник, совсем еще мальчик с рыжими волосами и веснушками на носу.
