Две серв-машины остановились у покатого, вздымающегося на десятки метров борта инопланетного корабля. Хитвары, как успел заметить Прилепин, различались по размерам, но он не знал с чем именно это связано? С «возрастом» корабля или его предназначением, ролью в эскадре?
— Нервничаешь? — по связи спросил Захар.
— Справлюсь, — Даша ответила сухо, лаконично. — Теряем время.
У горизонта внезапно ударила серия ослепительных вспышек.
— Не забудь кристаллосферу, — напомнил Захар, — «Хоплитов» и сервов оставим в охранении. С нами идут только «TS». Рагдов поблизости не видно.
Дайши молча покинула рубку серв-машины. Кристаллосферу с сознанием Клио она закрепила в специальном отсеке бронескафандра. Экипировка «Стальных» предусматривала разные варианты взаимодействия с «Одиночкой».
Захар спрыгнул на землю, цепко осмотрелся. Рагдов поблизости действительно не было. «Хоплиты» в режиме «полный автомат» взяли под контроль прилегающую территорию. Приданные группе штурмовые сервы и андроиды, чье вооружение было оснащено боеприпасами с нанитами, заняли близлежащие высоты.
— Не вижу входа.
Дайши молча подошла к ничем не примечательному участку органической брони, сняла перчатку, коснулась указательным пальцем известной только ей точки, и чуть в стороне, на месте зарубцевавшейся пробоины внезапно обозначился узкий лаз.
— Сюда.
В отличие от корабля Иных, на борту которого удалось побывать Захару, этот хитвар выглядел намного хуже. Стены не бугрились, мышечная ткань усохла и не проминалась под ногами.
Технические сервы шустро проскочили узкий и низкий коридор, а вот людям пришлось ползти.
Следующий отсек оказался просторнее. От него вело три тоннеля, по которым можно было передвигаться в полный рост. Из-за относительно небольших размеров хитвара, идти пришлось недалеко. Дайши уверенно свернула в правый коридор, который вывел их в овальное помещение с низким сводом, от которого свисали осклизлые жгуты.
Дайши начала передавать данные. На их основе нейроинтерфейс Захара сформировал модель космического корабля Иных. В отсеке, где они находились и нескольких прилегающих к нему структурах, где среди сплетений органических жгутов могли пробраться лишь сервы, но не человек, появились маркеры, обозначающие потенциальные точки сопряжения.
— В чем между ними разница? — спросил Захар.
— В точности не знаю. Это крупные нервные узлы хитвара. Имплантируем их все. Для надежности.
— А где подключалась ты?
— Здесь. В этом отсеке.
Захар отдал мысленный приказ сервам. «TS» шустро принялись устанавливать самовживляемые устройства.
Хитвар отреагировал судорогой. Пол, свод, стены, — все пришло в движение. Захар и Даша едва устояли на ногах, и то лишь за счет сервоусилителей мускулатуры.
— Быстрее! Надо подключать Иду и Клио! — Прилепин всерьез опасался, что конвульсивные сокращения мышечных тканей замуруют их внутри чужого корабля.
Две ближайшие точки сопряжения, куда уже были вживлены устройства прямого нейросенсорного контакта находились в нескольких шагах от них.
— Давай! — вскрикнула Даша, с трудом удерживая равновесие. — Вместе! Одновременно!
Хитвар как будто сошел с ума. «Только бы не агония», — лихорадочно думал Захар, преодолевая нарастающее сопротивление. Вживленный разъем, куда надо было подключить кабель от кристаллосферы постоянно смещался, временами и вовсе исчезая среди охваченных крупной дрожью «мышц».
— Готово! — выдохнул он.
Даша еще возилась со своим подключением, когда конвульсии стен пошли на убыль, а на частоте технологической телепатии пришел короткий доклад от Иды:
— Есть полный контакт. Контроль над нервной системой пока не установлен. Не могу обуздать рефлексы. Захар помоги!
— Как?
— Нужно установить метаболические корректоры. Иначе его не успокоить!
— Даша, ты слышала?!
— Да, но понятия не имею, как это сделать! Мы же не можем подключать метаболические устройства к нервной системе! Нужно знать, где происходит обмен веществ. И то не факт, что наши м-корректоры сработают.
Она наконец подключила кристаллосферу Клио. Конвульсии сразу стали не такими выраженными. Второй искусственный рассудок пришел на помощь, пытаясь обуздать хаотичные нервные импульсы, воздействующие на мышечные ткани бионического корабля.
На схеме хитвара появилось несколько ярких зон.
— Органы, усваивающие питательные вещества, — пояснила Клио.
— Понял. Сервы уже пошли! — ответил Захар.
Корабль по-прежнему сотрясала крупная нервная дрожь. Пока ни о каком контроле над ним речи не шло. Сейчас вопрос был в другом: не сожжет ли хитвар скудные остатки жизненных сил в инстинктивной попытке сопротивления?
«Будь этот корабль разумен, нам бы точно не поздоровилось», — подумал Захар, глядя как на схеме одна за другой вспыхивают зеленые маркеры установленных м-корректоров.
— Идет анализ метаболизма! — доложила Ида. — Держитесь и ждите!
* * *
Хитвар успокаивался медленно и неохотно. Метаболические корректоры, разработанные для человека, могли перенастраиваться, но все равно их воздействие на бионический корабль было грубым, если не сказать: губительным.
По крайней мере конвульсии переборок прекратились, а через некоторое время от Клио и Иды поступил доклад:
«Вошли в прямое нейросенсорное соединение».
«Одиночки» взяли на себя огромную нагрузку и не выдержали ее.
Ида и Клио без сомнения являлись личностями. Устойчивыми, сформированными, со своим мировоззрением, которое сейчас подверглось жесточайшей атаке.
Мысленные образы не нуждаются в дешифровке. Соединение нервных систем является универсальным способом получения и передачи информации, — это доказала практика использования логров [28], способных принимать сознание любого существа.
Внешне не происходило ничего необычного, но рассудок «Одиночек» не мог вместить всех впечатлений, что получил и запомнил хитвар за столетия странствий в космосе.
«Захар, помоги… Иначе мы растворимся в его памяти…»
Отчаянный призыв, похожий на угасающий шепот, пришел на частоте технологической телепатии.
«Что могу сделать?»
«Помоги…»
Пол отсека внезапно взбугрился. Мышцы хитвара сформировали кресло, отдаленно похожее на пилотажное, приспособленное под анатомию человека.
— Даша, подстрахуй! Следи за моим состоянием! — понимая, что ситуация балансирует на грани, Захар не медлил. Оторопь, испарина, — все потонуло в осознанной неизбежности рискованного шага. По бокам кресла проклюнулись и начали расти толстые жгуты, похожие на сплетения кабелей.
Сев в кресло он снял гермошлем, точным движением поместил в слот резервных разъемов расширителя сознания два модуля прямого нейросенсорного контакта, и сформированные хитваром «шунты» тут же изогнулись, впились в них.
В рассудок Захара хлынули мысленные образы. На несколько секунд он ощутил себя хитваром, — древним, абсолютно чуждым человеческой психике существом.
Ощущения были сродни тяжелейшей контузии. Личность Прилепина едва устояла под шквалом обрывочных воспоминаний и эмоций бионического корабля, обладающего мощнейшими нейросетями.
«Даша смогла, и я справлюсь» — Захар принял информационный удар, взял его на себя, используя свойство человеческой психики избирательно воспринимать информацию.
Пока хитвар пытался завладеть его рассудком, Ида и Клио, освободившись от жесточайшего для «Одиночек» прессинга [29], получили возможность действовать.
В какой-то момент Захар, сдерживающий хитвара, ощутил спокойное, уверенное прикосновение ментальной природы.
С трудом осмотревшись, он понял, что Дайши, используя имплантированное пятнышко чуждой ткани, тоже вошла в контакт с кораблем.
Он отсекал воспоминания хитвара, не давая им переполнить ограниченный объем искусственных нейросетей «Одиночек», Даша воздействовала на корабль привычным ей образом, старясь смягчить его негативные рефлекторные реакции, а Ида и Клио тем временем разбирались в нейронных структурах хитвара.
