Отдельные места занимали постоянные члены Совета регентов.
К нам вышел уже знакомый обер-камергер Шрюмер со своим бриллиантовым ключом на груди.
— Из императорские величества Николай Петрович и Надежда Федоровна приветствуют гостей, собравшихся по случаю именин его императорского высочества петра Николаевича!
Вдруг государь поднялся с трона и, игнорируя озабоченные взгляды регентов и супруги, подошел к самому краю «сцены» и внимательно уставился на гостей.
— Леша! — он ткнул на меня пальцем, и все вокруг принялись на меня оборачиваться. — Леша, ты пришел! Мне сказали, ты сегодня покажешь фокус!
Ага, фокус.
Я с улыбкой поклонился.
— Непременно покажу, ваше императорское величество.
— Петя тоже посмотрит!
— Как пожелаете, ваше императорское величество, — снова поклонился я.
Всем вокруг вмиг стало ужасно неловко. Люди отводили от императора взгляды, словно стыдились признать давно очевидное. Да, император пострадал. Да, ему требовались опекуны. Зато, видит бог, у него кое-что работало на метр ниже мозга, и его наследник пока что рос здоровым. Да, ситуация неприятная и уязвимая. Но история знала много случаев и похуже.
— Я хотел сказать… — государь снова оглядел собравшихся, словно ребенок, забравшийся на табуретку, чтобы прочитать стихотворение и вдруг застеснявшийся. — Я хочу сказать, что мы с Петей очень рады всех вас видеть! Благодарим за то, что пришли праздновать с нами!
Гости разразились аплодисментами и принялись славить императора. Я же глядел на тех, кто остался сидеть и наблюдал за его спонтанным выступлением. Императрице явно было тяжело все это выносить. Молодая женщина взирала на происходящее с поистине английской сдержанностью, но и дураку было понятно, что семейная жизнь ее была далека от идеала.
Бабушка глядела на главного внука с плохо скрываемой болью, словно он каждый миг напоминал ей о трагедии. Сестра государя радостно захлопала в ладоши, когда тот закончил речь, но быстро посерьезнела. Совет регентов, в свою очередь, хранил молчание и сдержанно аплодировал.
— Всем шампанское! — выкрикнул император. — Поднимите бокалы за моего сына! С именинами, Петенька!
Словно из-под земли выросли лакеи с подносами, на которых шипело в фужерах игристое. Стоявшая неподалеку от меня девушка обернулась, и я узнал в ней младшую из Павловичей — Викторию, за которой так ухаживал Лева. Девушка приветливо улыбнулась мне и, взяв два бокала, подошла и протянула мне один.
— Алексей Иоаннович, — она с притворной укоризной покачала головой. — Как же так, вы явились и не поздоровались.
— Виноват, ваше высочество. Прошу прощения.
Я принял из ее рук бокал, и девушка лукаво улыбнулась.
— Я передам сестре, что вы здесь. Сдается мне, что вы ее заинтересовали.
— Благодарю.
— Выпьем же за здоровье цесаревича! — провозгласил дядя со сцены. — За Петра Николаевича!
Виновник торжества расхныкался в коляске, и матери с фрейлинами пришлось срочно его успокаивать. Я его понимал — громко, шумно, все орут и не дают поспать на свежем воздухе. Терпи, малец, дальше будет тяжелее.
— Я хочу фокус! — заявил император. — Федор Николаевич сказал, что это будет что-то особенное. Поднимайся и покажи!
Я приподнял бровь и вопросительно уставился на дядю. Тот попытался уговорить императора немного отложить просьбу, но государь топнул ногой.
— Сейчас! Хочу фокус сейчас!
Федор Николаевич обреченно покачал головой и жестом попросил меня подняться. Да уж, если бы император Петр Первый видел сейчас, в какой обстановке его потомок исполняет Великую Триаду, он бы точно повелел принести плаху.
Но делать было нечего. Я вышел из толпы и подошел к лестнице, чтобы подняться.
И в этот момент у меня адски закружилась голова — настолько сильно, что я пошатнулся, едва устоял на ногах и схватился за деревянный поручень.
— Вы в порядке, ваша светлость? — сверху раздался озабоченный голос дяди. — Алексей Иоаннович?
Ни хрена я не был в порядке. Потому что чувствовал, как стремительно по телу расползался яд.
— Все в порядке, Федор Николаевич, — отозвался я. — Просто очень жарко.
Я расслабил узел галстука, полностью концентрируясь на ощущениях. Что ж, это был далеко не первый раз, когда меня травили.
Хорошие новости — яд был мощным, но его в моем организме оказалось недостаточно, чтобы убить. Плохая новость — токсин влиял на сознание и концентрацию, и избавляться от него придется очень быстро и грубо. Для этого понадобится энергия Искажения. Очередная частичка из моего заметно оскудевшего запаса.
— Дайте мне минуту на подготовку, — поднявшись на сцену, обратился я к великому князю.
Судя по его реакции, он и правда был обеспокоен. Если дядя играл, то это был самый талантливый актер в обоих мирах. Неужели он ничего не знал о яде? И если это было сделано без его одобрения, тогда кто посмел?
Я чуть пригубил шампанское только в шатре. И еще мне подала бокал Виктория Дмитриевна. Ладно, с этим разберемся позже. Сейчас главное — не дать отраве помешать моему показательному выступлению.
— Что с вами случилось? — улыбаясь публике и императору, Федор Николаевич подошел ко мне. — Вам плохо? Что вы ели?
— Сейчас это не важно. Просто выиграйте мне минуту и расскажите гостям о том, что сейчас произойдет.
— Уверены, что сможете?
— Конечно.
Дядя, конечно же, начал что-то подозревать. Но мы стояли на сцене на глазах у всего многочисленного рода Романовых, и останавливать мероприятие было не с руки уже лично мне. Полагаю, именно на это и рассчитывал отравитель — что я откажусь в последний момент и покрою себя позором.
Как бы не так. Давай, Алексиус. Действуй.
Великий князь вышел вперед.
— Дорогие гости! Вам всем, должно быть, уже известно, что наш родственник Алексей Иоаннович, сын Анны Николаевны и светлейшего князя Балтийского Иоанна Карловича, на недавних Испытаниях явил Великую Триаду…
Молодец, дядя, дай им пока что экскурс в историю.
Я же собрал остатки воли и полностью сконцентрировался на процессах в теле. Вот он, яд. Растительного происхождения, довольно сильный. Мое сердце колотилось как ненормальное, а перед глазами все плыло. Я закрыл их, словно концентрировался перед сотворением заклинания, но в этот момент вязал целительную связку из эфира и огня.
Первым делом — выжечь токсичное вещество. Просто убрать его из цепочки реакции, чтобы действие прекратилось. Секунда, две… Готово.
Затем преобразование — моя истинная специализация. Я разложил оставшиеся части вещества на стихии и преобразовал их в чистую энергию — она как раз понадобится мне
