для шоу.
Третье — частичка силы Искажения. Преобразовав ее в огромное количество эфира, я наполнился силами и был готов работать.
Кто бы ни хотел испортить мне выступление, сейчас он будет неприятно удивлен.
— Итак, сегодня Алексей Иоаннович согласился повторить чудо, которое явил в Михайловском замке. Все мы с нетерпением желаем увидеть своими глазами то, что прежде мог сотворить только император Петр Алексеевич Первый…
Дядя обернулся ко мне, и я кивнул, когда мы встретились взглядами. Он приподнял брови, словно уточнял, действительно ли я готов. Я жестом показал большой палец.
— Триаду! — воскликнул император. — Леша, покажи нам Триаду! Пожалуйста!
— Мне нужно место, — ответил я и, взглянув на деревянный пол сцены, покачал головой. — Здесь опасно. Попросите гостей отойти подальше — я буду работать внизу, на поляне.
Великий князь тут же распорядился всем расступиться на добрый десяток метров. Я спрыгнул со сцены, огляделся по сторонам, жестом велел двум излишне любопытным паренькам отойти подальше. Игравшие на Белой башне дети тоже притихли, ожидая представления. Даже Чуфта прилетела поглядеть — чайка устроилась на флюгере и внимательно наблюдала за происходящим на поляне.
— Итак, господа, Великая Триада, — объявил великий князь. — Просим тишины для концентрации его светлости.
Я глубоко вдохнул и выдохнул, настраиваясь на плетение заклинаний. Следовало собрать побольше стихийной силы. Я дотянулся не только до ветра, земли и воды, но и нашел в окрестностях огонь — в шатрах горели ароматизированные свечи — и взял частичку стихии.
В Михайловском замке я импровизировал и не особенно старался над визуальными эффектами — тогда следовало просто показать свои способности. Но сейчас был тот самый момент, чтобы повыпендриваться и впечатлить.
Поэтому я разработал кое-какие интересные визуальные эффекты. Пусть на них понадобится больше эфира, зато как красиво будет смотреться…
— Первый элемент Триады — защитный барьер, — объявил я.
Собрав все четыре элемента и связав их эфиром, я построил огромный купол над всей поляной. Полупрозрачный силовой барьер сверкал, переливался и искрился, словно в небе над нами одновременно брезжил рассвет, сверкали молнии, ярко горели звезды и клубились облака — совершенно невозможное в реальной жизни явление.
Гости ахнули, а император и вовсе подскочил с трона, выбежал на край сцены и, задрав голову, любовался картиной.
— Как красиво…
Позади меня восхищенно перешептывались девицы, а один молодой человек достал из внутреннего кармана блокнот и принялся что-то торопливо записывать.
— Вдохновились на новое стихотворение, Иван Капитонович?
— Это тянет на целую оду, — отозвался поэт.
Насладившись реакцией, я добавил цвета и вспышек энергии — теперь силовые всполохи ярко сверкали по всей площади защитного купола. Вокруг запахло озоном, как перед грозой. Барьер низко гудел и шипел, а вспышки отдавались негромким треском.
— Какая красота! Интересно, как много атак он выдержит?
— Достаточно, — отозвался я, а затем…
Поднялся в воздух. Это был второй элемент Великой Триады — личная зашита.
Под охи и вздохи я поднялся под крышу купола, окутав себя сверкающей пятиэлементной защитой, что сейчас больше походила на доспех, сотканный из чистой силы.
Все это требовало огромного расхода энергии, и в обычной жизни я бы не стал тратить эфир на все эти дешевые спецэффекты. Хотя, конечно, и правда красиво.
— Сгорел сарай — гори и хата, — тихо усмехнулся я и внезапно выпустил заряд эфира в связке с огнем, словно крылья.
Дешевый фокус, но неизменно впечатлявший публику.
— Смотри!
— Ты видел? Нет, ты видел⁈
А теперь оставалось сделать самое сложное и энергозатратное. Я собирался проверить на прочность собственный силовой барьер.
Зависнув в воздухе, я призвал «Стихийное разрушение», но доработал его для большего эффекта. Все стихии были связаны друг с другом в отдельные малые заклинания. Эфир, воздух, вода дали грозу и молнии, огонь с ветром и эфиром — огненный дождь. Вода, воздух и эфир превратились в ледяной шторм. А земля, воздух и эфир стали камнепадом. Все это связалось в разрушительную боевую симфонию, которую я обрушил сверху на наши головы.
И мой собственный барьер оберегал зрителей от буйства боевого заклинания.
— Господи…
— Это какой-то апокалипсис!
— А он точно выдержит⁈
Я поддал эфира в барьер, чтобы он точно справился. Люди испуганно озирались по сторонам, рефлекторно ища укрытия. Стихия бушевала около минуты, и я решил, что с них и с меня хватит — я потратил почти весь эфир из выкроенного запаса.
Сначала закончилась магическая атака, затем я снял защитный купол и уже п последнюю очередь деактивировал свой пятиэлементный доспех и плавно приземлился на сцену.
Великий князь Федор Иоаннович глядел на меня словно на призрака. А император застыл, открыв рот.
Я вышел к гостям и слегка поклонился. Ответом мне было гробовое молчание — настолько громкое, что, казалось, все звуки исчезли.
А затем гости разразились аплодисментами.
— Браво, Алексей Иоаннович!
— Черный Алмаз! Черный Алмаз вернулся!
Я криво улыбнулся. Что ж, теперь посмотрим, что будет дальше.
Ко мне подбежал император — дядя попытался его остановить, но государь вцепился мне в руку мертвой хваткой.
— Ты научишь меня так, Леша? — спросил он, уставившись на меня по-детски распахнутыми синими глазами. — Я хочу научиться так же. Для Пети.
Я смутился. Император даже не проходил Испытаний — регенты и лекари посчитали такую нагрузку в его состоянии неуместной. Более того, государя всячески ограждали от необходимости применять магию. Насколько я понял, его даже не учили. Только показали несколько защитных заклинаний.
Неудивительно, что сейчас, увидев столь эффектную связку, он так воодушевился.
— Если мне будет позволено, я попробую рассказать и показать, как это сделал, — уклончиво ответил я. — Но это очень сложная связка, ею учатся годами.
— Это не фокус, Леша, — государь внезапно посмотрел на меня так серьезно, так по-взрослому, что я даже вздрогнул от неожиданности. — Это чудо. Его нужно сохранить и передать знание потомкам.
Я внимательно посмотрел на молодого императора. Если у меня появится возможность как следует его продиагностировать, я обязательно это сделаю. Потому что мне показалось, что в этом молодом мужчине словно жили и боролись друг с другом два сознания. Эх, не помешала бы консультация орденских менталистов, но и я сам попробую выяснить, как же именно поразило императора Искажение. Не факт, что повреждения обратимы. Но может я смогу найти способ вытаскивать этого «взрослого» на поверхность почаще…
— Непременно сохраним, ваше императорское величество, — отозвался я.
—
