Я качнул головой:
– Он не врёт. Эта падаль – тоже Страж Высшего Посвящения. Точнее, был когда-то…
Кентавр лениво почесал волосатую грудь:
– Храму плевать, я Страж или давно отбросил сан. Здесь я всегда смогу использовать его силу. Это как с плаванием – один раз научился, уже не забудешь.
Удивительно, что мы раньше не догадались. Слишком уж хорошо четвероногий знал Долину.
– Ну, ты и мразь! – процедил Капустин.
– Ругань – признак слабости. В этих стенах я могу раздавить вас, как блох.
Бинк мрачно усмехнулся.
Я стиснул зубы.
Хахир говорил правду – то, что он неторопливо разглагольствовал, вышагивая по залу, было лучшим доказательством. А ещё правда в том, что именно из-за нас погиб майор-садовник… Да и всё остальное теперь случится только из-за того, что мы слишком хотели выглядеть чистенькими.
– Как же ты осмелился пройти через портал? – хмуро спросил Бинк.
Действительно, интересно. Помнится, его туда и на аркане нельзя было затащить. Здоровенный, трусливый убийца…
– Портал? – Нух-Бод оскалился, словно ему напомнили о чём-то забавном. – К чему рисковать шкурой, когда в наличии целых три добровольца-испытателя? Суммарная масса – больше моей. Всего-то и надо – проследить динамику области перехода. После того как вы исчезли, она даже на полметра не сдвинулась…
– И ты не боялся вывалиться неизвестно куда?
– Кто сказал, что неизвестно? Особенно Стражу Высшего Посвящения. Когда-то портал выходил прямо в Смотровую Башню. Потом её снесли. Но осталось защитное поле от птиц. И тенты, натянутые как раз в том месте.
– А если б их сняли?
– Без разницы.
– Ты смотри, как расхрабрился! – сплюнул Дима. – В Святилище ты пел по-другому…
Нух-Бод презрительно передёрнул плечами:
– Храбрость – достоинство идиотов. Мёртвых идиотов… Разумное существо всегда думает о безопасности. Это вы рисковали, а я – нет. Не забывайте, что крыша – это тоже территория Храма. Здесь я играю по своим правилам!
Да, крыша. После нашего появления её охрану усилили. Но такого гостя они, конечно, не ждали…
Дима вполголоса выругался. А я уронил бесполезный вертел на пол и шагнул к невидимой стене изолирующего поля. Воздух свободно через неё проходил. Но сейчас мне будто стало душно, невыносимо в просторном пузыре стасис-кокона.
«Разумные существа… Очень разумные, блин…»
Да, мы тоже думали о безопасности.
Точнее, о собственной шкуре.
Если б мы честно рассказали Эви-Мару, кто был с нами там, в горах! Если б хоть намекнули…
Струсили.
Наверняка четвероногий урод и это заранее просчитал.
Хватит нам играть по чужим правилам!
Я упёрся ладонями в упругую стену призрачной тюрьмы. И надавил изо всех сил…
Глупая, бесполезная трата времени – если ты один.
Но я не один…
Рядом навалился Бинк. Дима вскочил и тоже с разгону ударился плечом о зыбкий, но всё ещё неподатливый купол.
– Давайте вместе, – шепотом подсказал хоббит, – на счёт «три»!
Я помню: «Кокон – штука нестабильная». Надо как следует его раскачать!
– Раз… два… Три! – командует Бинк.
– Смешно, – кривится Нух-Бод, – вы что, надеетесь сбежать?
Никто не обращает внимания на его паскудно-высокомерную физиономию.
Мне чудится или с каждым новым толчком стасис-кокон подаётся сильнее?
Амплитуда его колебаний нарастает? Да и сама стенка начинает мутнеть, подергиваясь рябью, искажая очертания окружающего мира. Значит, долго она не выдержит!
– Раз… два… Три!
– Идиоты, – уже не столь уверенно бормочет Нух-Бод, – всё могло быть иначе… Если б вы послушались меня там, в горах!
Я усмехаюсь.
Значит, действуем правильно.
Не так уж легко ему с нами совладать – даже здесь, в этом чёртовом зале. Ведь мы с Димой нужны целые и невредимые. Нас нельзя калечить или убивать!
– Навались! – шепчу, как заклинание.
А там посмотрим, кто кого…
Кентавр нервно бьёт копытом:
– Я же предлагал честную сделку. Ещё не поздно – я могу сделать так, что они сюда не войдут. Слышите? А ночью выведу вас! Мы облапошим этих отморозков. Только вы и я… Всё только на троих!
«Себя посчитал, а Бинка и Ваську – нет».
– Нас четверо, – холодно напомнил я.
– Всех не спасти. Кого-то надо отдать Гин-Маллу – иначе он всю Долину поставит на уши… Забудьте, думайте о себе!
– Да пошёл ты!
Ещё один толчок – с размаху в мутноватую стенку «тюрьмы». Осталось недолго! Лицо Нух-Бода трагически искажается.
– Такие деньги… Миллионы! – Он умолкает, будто во что-то вслушивается. Но в зале нет других звуков, кроме нашего дыхания… Хахир опускает веки, его лицо каменеет.
– Чего это с ним? – улыбается Дима. – Парализовало от страха?
Но Бинк серьёзен. И я тоже понимаю – времени у нас мало. Слишком мало!
Кентавр открывает веки. Поворачивает голову, окидывает зал пристальным взглядом – словно может различить что-то по ту сторону каменных рельефов… И пол вздрагивает у нас под ногами. В воздухе повисает пыль, сыплются сверху мелкие песчинки – будто где-то рядом движутся чудовищные глыбы, будто что-то непоправимо меняется в гигантском организме Храма…
Изо всех сил мы наваливаемся на податливую преграду стасис-кокона.
– Тупые упрямые придурки! – с ненавистью бормочет Нух-Бод. – Вы не оставили мне выбора! – взмахивает ручищей. И сразу в нескольких концах зала открываются проходы.
Фигуры в бронекостюмах с плазмоганами наперевес врываются из коридора.
Но почти в тот же миг мутноватый шар стасис-кокона отделяется от каменного пола. Взлетает вверх и вбок, словно огромный мыльный пузырь. Зависает вместе с тремя узниками, болтающимися внутри, как рыбки в аквариуме.
– Тудыть твою мать, – шепнул Дима, глядя вниз.
Я прищурился.
«Тудыть», то есть до пола, было никак не менее десяти метров.
А «сюдыть», до куполообразного потолка – чуть больше. Остановились мы приблизительно на полпути – где-то над центром зала.
Бог его ведает, было это результатом наших усилий? Или заранее так рассчитано Эви-Маром? В сущности, теперь это абсолютно не имело значения…
Стенка кокона радужно переливалась в свете фонарей. Целая толпа внизу держала нас на прицелах.
А мы, как три идиота, беспомощно плавали в невесомости.
– Опустить оружие! – хрипло скомандовал Нух-Бод. Его послушали не все.
– Я сказал, опустить! – рявкнул кентавр и заехал кому-то кулаком в бок.
Понятно, чего он боится. Один, даже случайный, выстрел, и «мыльный пузырь» лопнет. А драгоценное его содержимое упадёт и переломает себе кости. Если вообще не свернет шею, приземлившись на камень с такой высоты…
