Когда Унбог заметил гостей, он с виноватым видом выпрямился и приветливо кивнул графу.
– Здравствуйте, Посланник. Господин Вильхольм, прошу меня извинить, но наш урок закончен, – это уже учителю танцев. – Не волнуйтесь, ваш гонорар будет, как за полное занятие.
– Рад видеть, что вы прилежно штудируете светские науки, – улыбнулся Танлегер.
– Вильхольм полагает, что я безнадежен.
Унбог дождался, пока хореограф в компании музыканта покинет залу, потом подошел к своим гостям и остановился напротив Риордана. Его выражение лица не сулило ничего хорошего.
– Значит, передо мной тот самый телохранитель, которого вы мне сосватали, – мрачно изрек барон.
Риордану Унбог сразу не слишком приглянулся, а теперь разонравился вовсе. Именно с таким видом он, наверное, выбирал себе лошадей в личную конюшню.
– Парень, сделай два шага вперед и развернись.
Риордан без особой охоты выполнил его приказ. Барон встал с ним рядом, плечом к плечу.
– Посланник, вы что, издеваетесь? – гневно выдохнул Унбог. – Я не тот человек, что обращает внимание на сплетни и злословия, но, признаться, это даже для меня чересчур! Полюбуйтесь! Тот, кого охраняют, и тот, кто охраняет!
Несмотря на всю неприязнь к барону, Риордан понимал, что он говорит дело. Действительно, вместе они смотрелись куда как нелепо. Статный и молодцеватый Унбог и его худосочный телохранитель, едва достающий ему головой до плеча. Невольно напрашивался вопрос, кто кого тут должен защищать?
– Ну, что? Славная парочка, а? – продолжал барон. – Не знаю, как наречет нас народная молва, но это будет что-то очень едкое. Сколько тебе лет, парень?
– Скоро будет восемнадцать, – буркнул Риордан.
Он полунамеренно, полунесознательно пропустил титульное обращение и теперь замер, ожидая, как барон отреагирует на фамильярность. Но тот не придал этому никакого значения.
– Скоро будет восемнадцать, – повторил Унбог. – Хорошенькое дело! Допустим, Посланник, ваши предостережения оправдаются и покушение состоится. Мой телохранитель прикроет меня и получит предназначенный мне удар ножом. На что это будет похоже? Мне плевать, что скажет свет, но что подумает народ? Унбог подставил мальчишку, подвел его под кинжал! Вот каков будет вердикт. Ладно – народ! Как мне самому потом жить с таким воспоминанием?
– Барон, вы забываете, что Риордан выбрал судьбу поединщика. Он осознает риск. Карьеры на Парапете Доблести часто заканчиваются смертью.
– Не желаю оскорбить вашего протеже, Посланник, я сам еще молод, но он просто мальчишка! Вчерашний мальчишка!
Кармарлок, который стоял напротив барона, криво усмехнулся и отрицательно покачал головой. Это выглядело как поддержка Риордана. Глава охраны всем видом показывал, что не разделяет скепсис своего сеньора.
– У этого мальчишки есть необходимые навыки… – терпеливо возразил граф Танлегер.
Барон всплеснул руками.
– Навыки? Ах, навыки? Отлично, давайте проверим. Я не поединщик и даже не боец. Но в свое время брал уроки фехтования. Парень, ты готов показать мне свой уровень?
– Как вам угодно, ваше благородие, – процедил Риордан сквозь зубы.
– Отлично. Кармарлок на заднем дворе оборудовал тренировочную площадку, где натаскивает близнецов. Учебное оружие там тоже есть. Ты меченосец, по-моему?
– Мое оружие – шпага.
– Кармарлок, у нас есть шпаги?
– Найдутся тренировочные рапиры, ваше благородие.
– Тогда идем!
Они спустились по лестнице и через дверь черного хода вышли во внутренний двор. Риордан увидел десяток подсобных строений, среди которых были конюшня и птичник. Вернее – индюшатник, поскольку из клеток торчали ярко-малиновые гребни птиц. Наверное, барон очень скучал по своему имению, поэтому постарался и в столице устроить себе небольшое фермерское хозяйство. В воздухе стоял плотный, как простокваша, аромат конского навоза. Танлегер извлек из кармана белоснежный платок и приложил его к носу.
Около птичника был вытоптан участок земли пять на пять шагов, а рядом оборудован оружейный навес со стойками. Кармарлок извлек из одной деревянной ячейки две тренировочные рапиры. Риордан осмотрел оружие. Сильную часть клинка затупили специально, зато у рапиры была массивная гарда и длинные киллоны крестовины, чтобы защитить кисть бойца. В общем, ничего нового, стандартное учебное оружие.
– Будьте внимательны, барон, Риордану только сегодня сняли повязку со сломанной руки, – предупредил граф Танлегер.
– Все лучше и лучше, – прокомментировал Унбог. – А как же он собрался меня защищать?
Ему ответил Кармарлок.
– Если дойдет до настоящего боя, ваше благородие, беречь руку не будет возможности. Но нет смысла повреждать ее в тренировочном бою.
– Хорошо, я учту. Постараюсь не травмировать своего телохранителя.
Положительно, барон теперь вызывал у Риордана острое чувство неприязни.
Противники салютовали друг и другу, и поединок начался. За три следующие минуты Риордан дважды обезоружил барона, не отступив при этом ни на шаг. Но Унбога это не обескуражило, напротив, еще больше распалило. В окне первого этажа мелькнули две рыжие шевелюры, еще один слуга в черном фартуке высунулся из конюшни. На барона смотрела сейчас вся его дворня, а он вчистую проигрывал бой безусому недомерку.
Барон во второй раз подобрал рапиру с земли и сразу кинулся в новую атаку. До этого Риордан только отбивался, лишь обозначая свои удары, хотя ему это уже изрядно надоело. Поэтому он впервые сделал выпад и встретил своего противника коротким, но сильным тычком в грудь. На острие рапиры была надета специальная пробка, она смягчила удар, кроме того, укол Риордана пришелся в полу халата, а не в голое тело. И все равно барон охнул, отлетел на пару шагов и с размаху шлепнулся на пятую точку.
Кармарлок с видимым усилием подавил усмешку. Этот боец подмечал каждую мелочь и читал весь ход поединка. Унбог поднялся, растирая больное место, отвернул полу халата и ошарашенно уставился на красную отметину от рапиры в левой части груди, как раз там, где у человека находится сердце.
Риордан флегматично опустил оружие. На его лице не дрогнул ни один мускул.
– Сломанная рука? Так вы сказали, Посланник? – неожиданно для всех весело спросил Унбог. – Да у этого парня рука тверже лошадиного копыта!
Похоже, барон ничуть не расстроился. Он скинул с плеч халат, обнажив мощный торс атлета, и бросил одежду на руки подбежавшему слуге, тому самому, в фартуке.
– Постирать! – Барон повернулся к своему противнику. – Риордан, так ты из тех юных фанатиков, которые с пяти лет не расстаются с клинком и мечтают умереть за Овергор, в зените славы?
Получив удар рапирой, он впервые назвал Риордана по имени. Поединщику это пришлось по душе. Некоторые люди очень позитивно реагируют на тумаки. Тиллиер является тому ярким примером.
– Вовсе нет, ваше благородие. Я часто фехтовал на мечах с братом, но не думал о карьере бойца. Я охотился на склонах Тиверийского хребта, добывал пропитание для семьи.
– Тогда откуда в тебе это? – барон указал рукой на рапиру.
– Сам не знаю. Когда я впервые встал в позицию, то почему-то сразу знал, что нужно делать.
Унбог рассмеялся.
– Вот и у меня так же, но только с конями. Как только я в шесть лет впервые сел на лошадь, то сразу понял, что она хочет меня укусить. И ведь укусила стерва, шрам на ляжке остался на всю жизнь.
Напряженная атмосфера как-то сразу разрядилась.
– Ну что, Кармарлок? Теперь твоя очередь экзаменовать Риордана! – обратился барон к начальнику охраны.
Тот с решительным видом отрицательно покачал головой.
– Ваше благородие, покорно благодарю. Я видел достаточно для того, чтобы даже не пытаться. Тем более что пару дней назад мне удалось перекинуться парой фраз с Танцором, Мастером меча. Это первый клинок королевства. Так вот Риордан провел с ним тренировочный бой на равных. Танцор говорит – техники нет, но у парня какието запредельные рефлексы. И боевая интуиция.
