лежат вдоль нашей действующей границы. А вот у Непала вариантов меньше.
С Тикси я подложил императору изрядную свинью, без раздумий привязав к ней сектор около Варанаси.
И если следующий за Варанаси сектор Непал еще сможет контролировать, — тот сектор можно объединить с частью Свободных земель, которая должна отойти Непалу, — то сектор около моря Непалу не взять никак.
— Ты сможешь это обеспечить, Раджат-джи? — требовательно спросил император.
Вот мне интересно, что мешало императору самому договориться с Лапанья?
Они ведь встречались буквально за пару дней до нашего отъезда, и Лапанья признался императору, что он — чужак Свободных земель. Нищий аристо, пришедший за подтверждением своего статуса к главе государства, уж точно не стал бы перечить императору. Да и какая ему разница, где именно будут расположены его объекты?
Но нет, император не стал говорить на эту тему с Лапанья.
Ему зачем-то нужен в этой схеме я.
Зачем, интересно?
— Сделаю все возможное, ваше величество, — привычно ушел от прямого ответа я.
— Меня это не устраивает, — нахмурился император.
Не понял, а я-то тут причем? Как я могу гарантировать действия другого человека? Лапанья мне не подчиненный.
Или император просто не верит, что я вообще намерен выполнять его просьбу?
Впрочем, неважно. Я в любом случае не пойду у него на поводу.
Для того, чтобы низложить аристократа в простолюдины, существует только один стопроцентный вариант: доказанное нарушение его слова.
Именно поэтому подавляющее большинство обещаний в среде аристо крайне обтекаемые.
Нет, это не значит, конечно, что аристократы только и делают, что пытаются подловить друг друга. Но и подставляться исключительно из-за собственного длинного языка желающих нет.
В общем, я пообтерся в аристократическом обществе и теперь эту гипотетическую ловушку обхожу уже практически машинально, чуть ли не на инстинкте.
— Ваше величество, я не могу давать вам слово за другого человека, — твердо ответил я. — Лично я на девяносто девять процентов уверен, что Лапанья прислушается к вашей просьбе и моей рекомендации ее выполнить. Он — разумный человек, и ссориться ни с вами, ни со мной ему невыгодно. Однако от случайностей никто не застрахован, а Лапанья не состоит в моем клане. Я не могу просто отдать ему приказ.
Император тяжело вздохнул.
— Ладно, ты прав, — вяло махнул рукой он. — Тебе война с Непалом тоже не нужна, так что оставляю этот вопрос на тебя.
— Я поговорю с Лапанья-джи сразу, как мы вернемся в столицу, — склонил голову я.
Император кивнул и встал. Он шагнул к кофейному аппарату и вернулся в кресло с чашкой кофе в руках. Судя по тому, что он помешивал кофе с отсутствующим видом, продолжать разговор он не собирался.
Не понял, а как же условия?
— Ваше величество, — осторожно позвал я.
Император перевел на меня взгляд и вопросительно вскинул брови.
— Вы говорили о праве на свободу для последнего индийского чужака, — напомнил я.
— Так Лапанья же не в твоем клане, — хмыкнул император. — И говорить от его имени ты не хочешь.
— Это так, — кивнул я. — Однако вы хотели поговорить на эту тему именно со мной. И мне, честно говоря, любопытно, почему.
Император мимолетно улыбнулся.
— Если Лапанья захочет вступить в твой клан, Раджат-джи, — произнес император, — то и расплатиться за его свободу вполне можешь ты, а не он сам. Что вообще можно взять со вчерашнего дикаря?
Древние объекты уже не в счет, или настолько далеко даже императорская наглость не простирается?
А вообще, дорого мне обойдется род Лапанья, судя по всему. Мало того, что ему придется отдать родовой камень, так еще и император чего-то от меня потребует. И вряд ли я отделаюсь какой-нибудь безделушкой.
И это не говоря уже о том, что мне придется помогать Лапанья поставить его род на ноги после вступления в клан. Роды, даже под прикрытием клана, не богатеют и не усиливаются мгновенно.
Та же продажа объектов Лапанья поначалу будет моей головной болью просто потому, что у него даже костяка родовой гвардии нет. Кто его защищать от стервятников будет? Клан, конечно.
А также люди, репутация, бизнес — да там конь не валялся. И один Лапанья все это не потянет в разумные сроки, ему хоть какая-то основа нужна. И поддержка, да.
Оно мне надо?
Даже с Магади все было не настолько безнадежно, но и их я взял к себе только из-за Шанкары. И именно на их примере я понял, что такое — поддержать стоящий на грани род. Нагрузка на клан получилась куда серьезнее, чем я предполагал.
Те же Асан и Астарабади сейчас барахтаются фактически сами, и успехи у них крайне скромные. Закончим с Магади, и я переключусь на них. Из той же клановой армии людей им выделю, пусть начинают собирать себе будущую родовую гвардию.
Не скажу, что ресурсов в клане нет, я всегда найду возможность помочь своим.
Просто Баджи Лапанья, в отличие от Шанкары, Астарабади и Асан, мне пока никто.
Нет, в целом, моя чуйка на стороне Лапанья. И как человек он мне нравится, и как деловой партнер в перспективе будет полезен, и как полноцветный наследник и козырь рода в одном лице он явно усилит клан.
Но разве не проще взять к себе обычный древний род без таких проблем и обучить его представителей полноцветной магии?
Те же Атхара мне очень интересны, они нам, как минимум, службу безопасности выведут на совершенно другой уровень. И за них император точно ничего от меня требовать не будет.
В общем-то, против этого варианта моя чуйка тоже не возражает.
— Мне кажется, — осторожно начал я, — что если плата за свободу неизбежна, то Лапанья вполне может захотеть не вступить в мой клан, а основать свой.
— Не вытащит, — коротко бросил император.
Я неопределенно покачал головой. Я же вытащил, так почему Лапанья не сможет?
Да, у меня была хоть какая-то основа в виде бизнеса и имущества рода, но у меня и прикрытия не было.
А Лапанья сейчас вполне могу прикрыть я. Предварительный договор на помолвку наших детей вообще даст мне возможность сделать клан Лапанья своим официальным союзником.
И против меня-то мало кто пойдет, а уж если Аргус подключится, то Лапанья вообще первое время будет жить, как за каменной стеной. Идиотов, готовых перейти дорогу великому клану, в стране давно не осталось.
Для
