меня этот вариант намного проще, чем впрягаться в работу по поднятию чужого рода с нуля. Да и в перспективе сильный союзник — это, вероятно, даже лучше, чем еще один клановец.
Опыт показывает, что клановцев даже с моим подходом найти проще, чем надежных союзников. Как ни странно.
В клане у меня уже пять родов, не считая моего собственного, а официальный союзник по-прежнему один: Дамаяти. Ладно, после свадьбы с Льярой будет двое. Ну пусть даже трое, если Аргуса считать.
Это все равно почти вдвое меньше, чем клановцев.
Другой вопрос, есть ли у Лапанья соответствующие навыки или хотя бы желание создать свой клан. Стремится ли он вообще к лидерству? Может, он, как и Тикси, предпочтет нырнуть под чье-то крыло? Или наоборот, в мой клан он просился только от безвыходности? Куда проще ведь иметь долги перед своими, да и помогать чужим мало кто захочет.
Надо будет с ним поговорить на эту тему.
— В общем, отложим этот разговор, — подвел итог император. — Я подумаю, чем Лапанья расплатится за свою свободу. Если он ее выберет, конечно.
* * *
Император проводил взглядом главу клана Раджат, который направился к санитарным помещениям на очередной остановке.
— Отозвать людей от Лапанья? — негромко поинтересовался Кишори.
— Нет, пусть покрутятся около него, — ответил император. — Быстрее решение примет.
— А что с провокацией? — уточнил глава ИСБ.
— Кишори-джи, мы об этом уже говорили, — вздохнул император. — Да и вы сами слышали, что Раджат слова не дал. И вас об этом предупреждал, разве нет?
Кишори поморщился и отвел взгляд.
— Я понимаю вашу преданность моему отцу, Кишори-джи, — продолжил император. — Однако вы зря считаете его непогрешимым. Главу клана Раджат я знаю лучше, и я говорил вам, что попытка поймать его на слове провалится на первом же этапе. Теперь вы сами видите, что я был прав. Так?
Кишори неохотно кивнул.
— Что ж, надеюсь вы хотя бы сейчас меня услышите, — жестко усмехнулся император. — Ваши с отцом планы плохо соотносятся с реальностью. И это не говоря уже о моей политике. Я согласился на этот ваш план, только чтобы показать на конкретном примере, что иногда даже не нужно привлекать аналитическую службу для верных выводов.
Кишори вновь поморщился. Новый император действительно оказался прав, и Кишори уже успел понять, что этот случай будет использован по максимуму. А ему придется все это выслушать.
— Да и сдается мне, — с легкой насмешливой улыбкой продолжил император, — ваши аналитики давно уже усвоили ваш стиль работы и во многом подстраиваются под вас. Вряд ли они намеренно искажают информацию, но на первый план они выдвигают в своих докладах то, что вы хотите увидеть.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Кишори.
— Главу клана Раджат можно было поймать на слове в первые месяцы его жизни в этом мире, — пояснил император. — И его действительно ловили на слове, было дело. Но то время давно прошло. А вы до сих пор опираетесь на уже неактуальные данные.
— Люди так быстро не меняются, — покачал головой Кишори.
— И давно ваши аналитики стали экспертами в психологии пришельцев? — фыркнул император. — Неужели вы сами не видите, что переродившийся наследник свободного рода Раджат и нынешний глава клана Раджат — это два разных человека?
Кишори неопределенно покачал головой.
Несмотря на то, что выслушивать нотации от сына своего друга ему было неприятно, воспринимать информацию ему это не мешало. И в чем-то новый император был прав, Раджат действительно сильно изменился за этот неполный год.
— Тогда и наши прогнозы в случае успеха операции были неверны? — нейтрально произнес Кишори.
— Если бы нам удалось поймать Раджат на нарушении слова, страна просто лишилась бы полноцветного клана, — ровно ответил император. — И никакой шантаж с ним не сработал бы. Раджат — не тот, кто будет жить с постоянной угрозой над головой, это вам не Каспадиа.
— Думаете, он уехал бы из страны? — недоверчиво нахмурился Кишори.
— Когда правитель подставил его так, что в любой момент может лишить статуса аристократа, причем с полным на то основанием и наличием серьезного свидетеля? — хмыкнул император. — Да я сам из такой страны сбежал бы, сверкая пятками.
— Он уже слишком привязан к нам, — покачал головой Кишори. — Родовые земли, родовые хранилища, бизнес, да тот же клан, в конце концов!
— Клан ушел бы за ним, — скупо бросил император.
— Не ушел бы. Они тоже все привязаны к нашей земле.
— А если не ушел бы, — усмехнулся император, — то Раджат распустил бы клан. Какая это семья, если они отказываются следовать за ним даже после такой подставы от родной страны? Останься они здесь без клана, и их сожрали бы по одиночке, там никто еще толком не встал на ноги. Да и о ком мы говорим? Главы родов Астарабади и Муйизен — личные вассалы Шахара. Магади он вытащил из пропащего клана, в котором их чуть ли не намеренно стирали с лица земли. Мохини и был инициатором создания клана с Раджат во главе. Реально взбрыкнуть и отказаться следовать за Раджат мог бы только род Дхармоттара. Да, это ослабило бы клан, но сейчас они уже и без Дхармоттара справятся.
Император бросил взгляд на Кишори и продолжил:
— А вот мы могли потерять сразу половину чужаков. И, поверьте мне, Кишори-джи, что Пакистан, что Поднебесная приняли бы их с распростертыми объятиями. А уж если бы Раджат додумался переехать в Шри-Ланку, то вообще как сыр в масле катался бы. Им-то чужаков не досталось. И ради своих будущих чужаков Шри-Ланка отдала бы клану Раджат половину своих Свободных земель.
— Простолюдину? — вновь с недоумением нахмурился Кишори.
— Да сделали бы его снова аристократом, — отмахнулся император. — Или вы забыли, что Раджат — вечный род? Кто откажется от такой крови, не говоря уже о чужаках? С него бы даже платы не потребовали, это так, приветственная мелочь. Равно как и признание статуса клана в новой стране.
Кишори поджал губы. Он не был согласен с новым императором, не видел он в главе клана Раджат настолько бескомпромиссного бунтаря.
Как и бывший император, Кишори считал, что сначала Раджат попытался бы договориться. Да, если бы не получилось, он уехал бы
