class="p1">Отец тяжело и разочарованно вздохнул:
— Нет, Эллия. Потому, что мы любим друг друга и самое главное, потому, что мы с уважением относимся друг к другу. А своим подданным она не напоминает это, потому что об этом всем и так известно. Ее подданные с благоговением относятся к ней. И как раз ее божественное происхождение накладывает на твою мать обязанность — быть хорошей королевой и в первую очередь, заботиться не о себе, а об аквитанцах, как о своих детях. К тебе тоже относятся с благоговением. И когда придет время, ты возьмешь на себя обязанность заботиться о своих подданных. А как ты о них будешь заботиться, если ты в первую очередь любишь только одну себя?
— Нет, папа, я и тебя люблю, и маму, и бабушку.
— Этого очень мало, Ваше Высочество! Поэтому, я попрошу королеву, уделять тебе больше внимания, в плане обучения управлению государством. Для тебя это будет намного полезнее, чем играть в куклы в игровой комнате!
— Со мной и так, папа, мало кто играет в куклы. Я, конечно, могу детям придворных приказать играть, но они тогда становятся какими-то деревянными. Боятся, лишний раз, к куклам прикоснуться, даже просто двинуться с места. Только Святослав нормально играет со мной.
— Играл.
— Что, папа?
— С этого дня, он больше не будет играть с тобой в куклы!
Мне стало обидно. Почувствовала, как слезы стали наворачиваться на глаза. Папа смотрел на меня, его лицо смягчилась:
— Хорошо. Он сможет играть, но только в том случае, если ты его попросишь. Именно ПОПРОСИШЬ, Эллия, а не прикажешь. А попросить ты должна его хорошо, что бы он согласился. Сам согласился. Поняла?
— Да. — Тихо ответила я. Великая Богиня! Я буду ЕГО ПРОСИТЬ?!! Он не согласится! Что делать? Надо будет спросить у бабушки!
В дверь постучались. Отец обернулся. В комнату зашел дядя Анри, Верховный Маг Аквитании.
— Ваше Высочество, принцесса Эллия! — Дядя Анри сделал церемониальный поклон. — Я прошу прощения, что прерываю разговор отца с дочерью, но у меня проблема, Лис!
— Что случилось?
— Валенсия добралась до одного из артефактов и убежала. Даже не знаю где ее искать.
— Я знаю. Пошли. — Папа повернулся ко мне. — А ты дочь, посиди и подумай, над тем, о чем мы с тобой говорили.
И он вышел вместе с дядей Анри.
Да что тут думать?! После папиных указаний я теперь точно не смогу играть со Святославом! Даже, если я унижусь до просьбы, словно обычная камеристка, он с радостью ответит мне отказом, лишь бы насолить! Нет… здесь придётся придумать что-то другое, желательно, чтобы и вариантов Славу не оставлять, и папин приказ мягко обойти… иначе и мама не поможет.
Как только отправлюсь к бабушке в гости, всё у неё спрошу! Мне бы про девчонок надо не забыть! Пусть бабушка с мамой поговорит на тему их занятий по этикету. Так я точно останусь вне подозрений, опять же, Богиня меня похвалит, потому что именно она мне однажды говорила, что «…если хочешь сделать всё хорошо, то делай это сама, а если хочешь сделать тайно, то действуй от третьего лица»! Вот бабушка удивиться, что моим третьим лицом станет она сама!!!
Тихо захихикав, поднялась с диванчика, но опять погрустнела, посмотрев на кукол, с которыми играть одной не было никакого желания.
В коридоре послышались мужские голоса папы и дяди Анри, и я вспомнила их разговор, не придав ему значение тогда, думая только о своих возникших проблемах.
Валенсия что-то украла! Какой-то артефакт, и папочка знает, где она, а это значит, что девочки будут наказаны! Ничего не поднимает настроение, как наказание ещё кого-то, кроме тебя! Осталось только это увидеть!
Вприпрыжку выскочив из игровой комнаты, кинулась бежать на носочках в сторону уже едва различимых голосов, стараясь не опускать маленькие каблучки на каменные полы коридора. От волнения стать замеченной, сердце выпрыгивало из груди, но я продолжала красться, забегая в альковы или за пустые рыцарские доспехи, надеясь, что моего розового пышного платья не видно за огромными железяками.
Папина догадка привела нас к конюшне. Обойдя мужчин, которые остановились, что-то выспрашивая у слуги, услышала, что мальчики после порки ушли в парк. Папа явно думал, что Валенсия с Лидией обязательно захотят похвастаться перед мальчишками своей добычей, и я была в этом с ним согласна.
Уверенная, где могут быть все они, побежала наперерез, зная короткую дорогу к месту, где постоянно эта пятёрка околачивается, думая, что никто их не видит! Надеясь оказаться первее отца, добавила скорости, не замечая, как платье пачкаю о кусты и цепляю головки репейника на его подол.
Достигнув цели, увидела трёх мальчишек, недовольно бурчавших что-то, порадовавшись, что наказание Фредерик и Слав всё-таки отхватили! Тихо подкравшись за кустами, чтобы мне было хорошо слышно, о чём говорят эти трое, затаилась. Фредерик шипел. Потом пригрозил мне местью. Как же, так ты мне и отомстил, разява! Но потом я услышала то, что меня возмутило. Святослав, негодяй, сказал, что он подсунет мне пчелу под платье! Сволочь. Я вам обоим покажу. Вы у меня еще попрыгаете…
Святослав
Задницу нам опять надрали! После того, как мы втроем покинули королевскую конюшню, почесывая, свою пятую точку, как говорит отец Фредерика, то направились в наше место в парковом саду. Здесь был глухой закоулок, мало кто заходил сюда.
— Вот, сеструн! — воскликнул Фредерик. — Слав, чего она такая?
Славом меня звали мои друзья, иногда родители. Даже Эллия нет-нет, но так называла меня. Так они сокращали мое имя. Сначала меня коробило это, так как я очень гордился им, но потом махнул рукой. Не важно, главное мы друзья!
— Фредерик! Я знаю, как отомстить Эллии!
— Как? — Фредерик даже подскочил на месте.
— Надо поймать пчелу. Я постараюсь подсунуть ее Эллии так, что бы она укусила ее за зад! В конце концов, не только же нашим задницам страдать. Почему бы и ее заднице не пострадать хоть один раз?
Фредерик и Араторн зависли, как говорит дядя Лис о такой реакции, которая овладела моими друзьями.
— Вячеслав! Это невероятно! — Фредерик запрыгал на месте. — Это будет жестокая месть! Может прямо сейчас найдем пчелу?
— И что мы с ней будем делать? Нет, брат мой. Нужно подготовиться, все продумать. Пчелу поймать это самое легкое.
— А может не надо, а? — Араторн печально посмотрел на нас.
— Почему? — в унисон спросили мы с Фредериков нашего эльфа.
— Она все таки девушка. Ей будет очень больно. Разве это достойно настоящих мужчин?
— Перестань, Араторн. — Фредерик был не приклонен. — Эллия
