– Кармарлок! Трое справа, – выкрикнул Риордан, как было условлено заранее.
Отставной поединщик развернулся с быстротой, похвальной для его грузной комплекции.
– Я сам разберусь. Прикрывай барона, – приказал он.
Одной рукой Риордан обнажил шпагу, а второй довольно бесцеремонно притиснул Унбога к стене ближайшего дома.
– Какого… – возмущенно начал барон, но потом понял, что происходит нечто неординарное, и примолк.
Риордан ожидал, что Кармарлок остановит оборванцев и потребует объяснений, но все произошло иначе. Начальник охраны размахнулся почти от самой земли и без церемоний нанес ближайшему из оборванцев страшный удар с правой руки. Риордан невольно посмотрел в сторону, не отлетела ли у того голова. Нет, голова осталась на прежнем месте, хотя сам пострадавший крутанулся винтом и свалился на землю лицом вниз. Не тратя попусту времени, Кармарлок тут же врезал кулаком по ребрам второму незнакомцу. Того снесло на пару шагов и тоже опрокинуло навзничь. Третий не стал дожидаться своей очереди и припустил бегом по улице.
При беглом досмотре у оборванцев обнаружились за поясом ножи. Но носить оружие в Овергоре не возбранялось, само по себе это не было чем-то предосудительным. Тем более что ножи оставались в тот момент в ножнах и, кроме приближения, поставить бродягам в вину было нечего. В общем Риордан и барон двинулись дальше, а Кармарлок остался разбираться с городской стражей.
Позже вечером он рассказал, что не смог выжать из них никаких полезных сведений. Один вообще оказался неразговорчив, потому что у него в двух местах была сломана челюсть, второй получил перелом одного ребра и мог лишь тихонько сипеть. Но все отрицал, так что Кармарлоку не оставалось ничего другого, как бросить им горсть монет на излечение и посоветовать впредь не заступать дорогу господскому эскорту.
– Будем считать, что боги предупредили нас, – рассудил Кармарлок. – Удвоим бдительность.
И бдительность была удвоена, хоть и безрезультатно. За следующие несколько дней никто не посягал на жизнь барона. Риордан обзавелся еще одним парадным костюмом за счет своего патрона и все свободное время проводил в тренировках со шпагой на заднем дворе. Он очень серьезно воспринял слова Кармарлока о подготовке друзей в Школе, поэтому хоть как-то стремился компенсировать свое отставание от них. Начальник охраны с одобрением наблюдал за рвением своего подчиненного и даже принимал участие в занятиях Риордана. Они таки поставили ему тот самый «удар кабана». Но Риордан не захотел включать этот прием в свой арсенал, потому что его стиль был основан на подвижности и перемещениях, а «удар кабана» приводил атакующего в позицию с преклоненным коленом, что полностью лишало возможности последующего маневра. А если противник блокирует удар или исхитрится отскочить? Тогда он вмиг превращается в хозяина положения.
Вся дворня барона с почтением наблюдала за упражнениями телохранителя. Осень к тому моменту стряхнула со своего цветастого платья пестрые остатки листвы и удалилась, чтобы вернуться в следующем году. Овергор отдался белоснежным объятиям зимы. Мостовые покрылись мягким снегом, таявшим под колесами телег и копытами лошадей, колючий ветер гонял по улицам хороводы искрящихся льдинок.
Для знати наступило время непрестанных званых ужинов, балов и приемов, поскольку нежные щечки дам еще не привыкли к морозам. Позже гулянья возобновятся, а когда промерзнет целина, начнутся зимние выезды на охоту за кроликами и куропатками. Но теперь праздная вечерняя жизнь вельмож расцвела особенно ярко. Дня не проходило, чтобы Риордан с бароном не посещали очередное увеселительное мероприятие. От этой ночной жизни поединщик уставал больше, чем от тренировок с оружием. Постепенно он выработал свою систему наблюдения за гостями светских раутов. Риордан располагался чуть поодаль, быстрым и цепким взглядом ощупывая знакомые и незнакомые лица. Это было как рассматривать ряску в озере, куда впадает быстрый ручей. Мелкие зеленые частицы послушно увлекаются течением, но время от времени среди них находится одна, которая ведет себя не так, как остальные. Это означало, что ее снизу толкает либо небольшая рыбка, либо насекомое. Вот так и лица вельмож. Каждая фигура – индивидуальность, каждый наряд – произведение портновского искусства, но вместе они были похожи на ряску в пруду. Одинаково улыбались в ответ на остроты и комплименты, синхронно поворачивались к входным дверям, когда в них заходил новый гость. И в эти моменты Риордан особенно ярко различал персоны, охваченные какими-либо хорошо скрываемыми внутренними страстями или помыслами, потому что они выбивались из общей картины.
«Ого, глаза барона Экерта неотвязно следуют за принцессой Альпиной. Похоже, что бедолага безнадежно влюблен. А та даже ни разу не посмотрела в его сторону. Без шансов, дружище, без шансов. Ох, каким взглядом наградила фрейлина принцессы Веры графа Валлея! Интересно, какую гадость он ей сделал? Хм, визир не отходит от герцога Эльвара далее чем на пять шагов. На месте брата королевы Эйны мне было бы не по себе. Хотя этот тип сам не винтик, это рычаг, на который крепятся винтики. Как оглядывает помещение! Не глаза, а кинжалы. О, смотрит в мою сторону. Бегло? Нет, он взирает прямо на меня. Так, легкий поклон, я заметил и поспешил засвидетельствовать свое уважение. Не отводит взгляд. Ну, и выражение. Так же на меня смотрел синий барс во время той самой охоты. Интересно, что бы это могло означать?»
Потом Риордану было удивительно, как при такой концентрации он пропустил того господина. Наверное, виной всему оказалась Тивери, одна из фрейлин принцессы Альпины. Девушка почтила его своим вниманием, и Риордану волей-неволей пришлось ее развлекать, досадуя на то, что Тивери постоянно располагается между ним и кружком принцессы Веры, где находился в этот момент его патрон. Но на помощь пришла Парси. Она порхнула к ним и, обдав Риордана сладким дыханием, шепнула в самое ухо:
– Не дай себя заболтать.
Этот намек встряхнул телохранителя и вмиг согнал с него эту светскую вальяжность, которой он уже было поддался. Он по-новому запечатлел взглядом прием, и его глаза сразу вычленили среди гостей странного незнакомца. То был мужчина средних лет, крепкого телосложения, его лицо было напряжено, а губы сжаты, как у человека, который принял важное решение и стремится его исполнить. Он продвигался сквозь толпу вельмож в направлении кружка принцессы Веры, и его шаги были не фланированием, а движением к определенной цели. По пути незнакомец взял с подноса слуги бокал с белым вином, потом поставил его на место и заменил его бокалом с рубиновым напитком.
Внезапно в сознании Риордана сложилась ясная картина того, что сейчас должно произойти. Этот вельможа не будет задевать барона, он поступит проще. Всего лишь случайно опрокинет свое красное вино на ослепительно голубое платье принцессы Веры. Далее следует всеобщее смущение за неловкость гостя, а Унбог, как кавалер принцессы, будет вынужден сделать замечание вельможе. Но тот, вместо того чтобы рассыпаться в извинениях, ответит дерзостью. Барон под взглядами окружающих не сможет спустить ее безнаказанно – вот и готова ссора. В итоге все должно остаться в рамках этикета – подумаешь, ссора двух дворян, да, поединок, но до первого касания, как бывает обычно. Но не в этот раз. Незнакомец, несмотря на плотную комплекцию и зрелый возраст, двигался, как боец. Риордан понял это мгновенно из мелких штрихов: его осанка, положение рук и даже походка. Несомненно, этот тип прошел боевую подготовку, а значит, пустяшная ссора может закончиться для Унбога весьма плачевно. А где в это время обретался его телохранитель? Он все проспал, потому что его искусно отвлекли в самый нужный момент.
Риордан довольно бесцеремонно отодвинул в сторону Тивери и устремился наперерез незнакомцу. Девушка с неожиданной настойчивостью повисла на его руке.
– Как, вы меня покидаете?
– Минуточку, – пробормотал Риордан, буквально стряхивая с себя фрейлину.
Вышло невежливо, но сейчас ему было не до расшаркиваний. В несколько стремительных шагов он обогнал незнакомца и преградил тому путь.
