Виктор направился вдаль по вымощенной плиткой дорожке.
Борланд взял спящую кошачью морду и уставился в нее.
— Ну чего? — спросил он. — Чего творится в параллельном мире?
Кошка мяукнула и прикрыла глаза.
— Что, хорошо тебе живется? — проговорил сталкер. — Ни нервов, ни забот, знай, люби всех, и котлета обеспечена. Мне есть чему у тебя поучиться.
— Как и всем нам, — прозвучал низкий голос немолодого человека.
Отодвинувшись чуть в сторону, Борланд освободил больше места для нового гостя.
— Мирослав Сергеевич, — поприветствовал он. — Как ваши дела?
Мирослав Сергеевич Каменский, глава Центра Аномальных Явлений, крепкий мужчина лет шестидесяти, прикрыл глаза и учтиво кивнул.
— Благодарю, все хорошо, — ответил он и поинтересовался в ответ: — А у вас как, Алексей?
— И я не бедствую, вашими милостями. — Борланд изобразил, что отвешивает поклон. — Как там с погодой у вас на работе?
— Вчера был небольшой дождь, сегодня лишь облака.
— Рад слышать, — прокомментировал сталкер. — А можно поинтересоваться судьбой уважаемого Игоря Васильевича?
— Авершин никуда не денется, — сказал Каменский. — Конечно, за грехи его не похвалят. Но в нашем деле никто не станет проявлять чрезмерную строгость. Так как живем мы все на общей планете и, если подумать, едином миром мазаны.
— Я думал, незаменимых людей нет.
— Правильно думаете. В большой политике Авершина пустили бы в расход. Он проявил слишком много самостоятельности в очень деликатном вопросе. Воровал все поставки из Зоны через третьих лиц, ничего не оставляя родной конторе.
— Даже не понимаю, почему он все еще жив. При ваших-то активах.
— Потому что мы не большая политика. Я считаю, что жизнь человека священна.
— Да ну?
— Кроме того, благодаря воровству Авершина и его украинского партнера Зона все же продолжила функционировать, — продолжал Каменский. — Так что я рад увидеть светлые стороны во всем, что случилось.
— Вы оптимист.
— Я уже не так молод, чтобы верить в принуждение. — Каменский погладил кошку за ухом, и она неожиданно перешла к нему. — Вот видите? Даже этот зверек — и тот чувствует.
— Дело ваше, — не стал возражать Борланд. — Если вы берете на себя безопасность нашей команды…
— Об этом не беспокойтесь, — заверил Мирослав Сергеевич. — Никакого преследования со стороны Авершина не последует, это совершенно точно. Он продолжает работать, просто на чуть других условиях. Вы сильно помогли ЦАЯ, и я этого не забуду.
— Вы знаете, я тут подумал…
— Да?
— Мне кажется, я мог бы помогать ЦАЯ и дальше.
— Я ждал этого разговора, но не думал, что вы начнете его сами.
— Да бросьте. — Борланд развалился на скамье поудобнее. — Вы же держали в голове такой расклад. Когда обратились к Марку за помощью.
Каменский не перебивал, продолжая смотреть перед собой.
— Задание по поиску заговорщиков в рядах ЦАЯ не сводилось исключительно к этому, — продолжил сталкер. — Это был тест. Вам нужны люди для работы. Причем работы достаточно необычной. Вы можете вербовать наемников, программистов, шпионов всех мастей. Но этого мало. Вам нужны бывшие сталкеры, не растерявшие хватки. И они вам нужны здесь, в обычном мире. А наша команда как раз заявила о себе сильнее, чем кто-либо другой в Зоне. Я ведь прав?
— Все возможно, — сказал Каменский чуть медленнее. — Алексей, вы предлагаете услуги всей команды?
— Нет, — ответил Борланд. — Сейчас я говорю только за себя.
— Сложный момент. — Каменский провел тыльной стороной ладони по спине кошки, которая игриво вытянулась. — Работа с вами, Алексей, мне кажется очень хорошей перспективой. Однако вы очень верно подметили. Мне нужна команда.
— Ну, пару человек я с собой приведу, — сказал Борланд со смешком в голосе. — И, как я понял, Виктор Корнеев уже согласился перейти к вам на службу. А с ним мы точно сработаемся.
— Зачем вам все это нужно, Алексей? — спросил Каменский. — Я помню, что вы человек непредсказуемый, и потому не особо удивлен вашим внезапным предложением. И все же вы последний из команды Марка, от которого я мог ожидать подобной инициативы.
— Я не из команды Марка. Я всегда работаю сам по себе.
Каменский пристально посмотрел на него. Борланд первый отвел взгляд.
— Есть еще причина, — сказал он.
— Алена Сольская?
— Хватит!
Борланд встал со скамьи так быстро, что чуть не спугнул кошку. Проведя руками по волосам, Алексей нервно дернул себя за куртку.
— Ну конечно. — Каменский даже не пошевелился. — Это все из-за Литеры. Вы считаете, что сможете уберечь ее, если поселитесь в наших стенах.
— Вы ничего не знаете.
Борланд наклонился к Каменскому, глядя ему в лицо с близкого расстояния.
— Я вас не боюсь, — отчеканил он.
— И не нужно, — произнес глава ЦАЯ.
— Она не имеет отношения к делу. Она тут ни при чем!
— Совершенно верно. — Взгляд Каменского был твердым как гранит, но по-отечески теплым. — Я не повторяю ошибок Глока. Я не заставляю людей работать на меня помимо их воли, никогда никого не шантажирую, не запугиваю и не даю пространных намеков. А теперь успокойтесь.
Борланд молча выпрямился.
— Алексей. — Каменский чуть сменил позу. — Вы неплохой человек, насколько я успел убедиться. Я не ожидаю от вас образа мышления, присущего Марку, но если вы подцепите от него его темперамент, то окажетесь бесполезны. Надеюсь, ваша текущая вспышка была последней. Иначе никакого сотрудничества не будет.
Сталкер застегнул куртку до горла, сунул руки в карманы.
— Я позвоню, — мрачно сказал он и быстрым шагом пошел к выходу из парка.
Мирослав Сергеевич кивнул.
— Конечно, — сказал он самому себе.
Он продолжал сидеть еще несколько минут, пока на кошку не упала чья-то тень.
— Доброе утро, — поздоровался пришедший.
— И вам доброе, Марк, — поприветствовал Каменский. — Присаживайтесь.
Марк помотал головой.
— Я всего на минутку, — сказал он.
— Время часто растягивается. Кроме того, этот зверек уже покрыл мой костюм шерстью, а костюм стоит денег. Я был бы рад кому-то передать это мурлыкающее создание.
— Время и деньги. — Марк уселся рядом и взял кошку к себе. — В ваши годы я тоже буду иметь исключительно эти ценности?
— Ваши ценности вы выработаете исключительно сами.
— Тогда я уже это сделал.
— Вы выбрали мудро. Любимый человек — серьезная причина, чтобы перевернуть мир.
Кошка, лежащая на спине, посмотрела на Марка с выражением острой жажды внимания.
