В этом небольшом городе я был чужаком, помощи ждать было неоткуда и потому я занялся охотой. Странная болезнь местных, пришедшая с голодом, меня пугала. Но те люди, с которыми я торговал, говорили, что свежее мясо залог здоровья. Я лично видел, как дочка булочника, моего основного покупателя мяса, с удовольствием ела даже сырое мясо. С жадностью грызя с свежую ножку кролика и чуть ли не рыча на меня и своего отца, а алая кровь стекала по её подбородку. Горожанам не хватало каких-то веществ, что были в свежей дичи, и мои кролики в этом городе быстро заинтересовали горожан.
В городе хватало охотников, в голодную пору их становилось еще больше, но искусных, занимающихся этим ремеслом многие годы, среди них не было, да еще и ярая охота в начале засухи вынудила животных уйти. И так лучшим для меня выбором из дичи стали кролики, которые в лесу были практически невидимы и настолько редко попадлись на глаза, что охотникам бывало и за три дня не удавалось поймать в ловушку или же подстрелить хотя-бы одного кролика. Я же был почти каждый день с добычей, но у других людей нет тех снов, что снятся мне, не знаю уж хорошо это ли же нет. Мне часто снился лесник из незнакомого леса, и знания этого хозяина Тайги оказались бесценны в лесу. Но в лесу все равно было не безопасно, там скрывался иной зверь, зверь в человеческом обличье, что охотился на людей. В основном на мальчиков моего возраста, и за последние два месяца нашли уже троих. Изрезанных на куски, и как говорят местные сплетницы, их перед смертью или же после пользовали как женщину. Дети пропадали и раньше, но в основном из караванов, что ехали по тракту, и это происходит уже несколько лет, но местным было плевать на чужих детей, ведь раньше зверь не трогал местных, до недавнего времени. Пару недель назад пропал парень, у которого недавно умерла мать, он стал первым, кого похитили из местных, но на его смерть никто не обратил внимания, все считали он все равно умер бы от голода. Однако это было только начало…
Но вот мои воспоминания обрываются. Голова уже не могла соображать, я слишком хотел спать. Страх больше не сковывал меня, в этот момент все мои мысли занимала кровать.
− Все, больше не могу, — проговорил я устало, уставившись в зеркало и гася пламя свечи. — Пора спать.
Покрывалом, что сорвал с кровати, я аккуратно застелил зеркало, и пошел к кровати. Как только моя голова коснулась подушки и глаза закрылись, унося меня в новый сон, как и всегда обжигая болью перед тем, как я вновь открою глаза и увижу уже иной мир чужими глазами.
Привычный щелчок в голове и я открыл глаза.
Вокруг была тишина и тьма. Я лежал в грязи, а моя спина болела так, что я был на грани чтобы не кануть в небытие. В голове, разрывая мой разум, бушевали собственные мысли, не давая мне потерять сознание.
− Вставай! Вставай, самурай, твой город горит! — кричал мой же голос. — Пока жива госпожа, должен жить и ты. Умрет она — сделаешь харакири. Но после мести. После мести! Вставай, самурай!
Боль в спине была нестерпимой, но я медленно встал опираясь на меч и подбадривая себя. Я слышал как за моей спиной приближаются предатели, и каждого из них я знаю по шагу. Ну ничего, успокоил я себя, теперь посмотрим насколько хорошо они умеют орудовать мечом.
− Индиз! — воскликнула Хияси, бледная девушка лет тринадцати в грязной юкате, дочь умершего господина. За её спиной была видна река, где полыхал мой родной город. В нем я родился, жил и, как надеялся, умру, но в старости, в окружении своей семьи и учеников. В отражении лужи у ног я увидел хмурого, бледного воина с крестовидным шрамом на щеке, в кимоно и с двумя мечами на поясе. В его спине торчали две стрелы.
− Стоять за моей спиной! — приказал я, кинув после мгновения размышлений еще два слова. — Пожалуйста, госпожа!
Развернувшись и одним движением правой руки вытащив меч из ножен, я увидел как ко мне приближаются двое воинов с луками, явно не ожидавшие что я встану после двух отравленных стрел. Левая рука коснулась пояса и один за другим сюрикены полетели в полет. Лучники упали в высокую траву без криков, умерев мгновенно. Яд применял и я. Я плохой самурай, редко чту Кодекс Чести, но я всегда готов к худшему. Уж лучше быть плохим самураем, но живым, чем мертвым и благородным. Нет, я не сломаюсь, я ко всему готов и сегодня я не готов умирать. Их было пятеро. Пятеро личных телохранителей моего господина наконец начали приближаться ко мне, даже не взглянув на тела лучших лучников в империи, Со и До.
− Ну давай, покажите какие вы в бою, самураи, — улыбнулся я, покрепче сжав рукоять меча. Хе, сколько бы врагов не пало, я рубить их не устану!
Первый взмах меча с моей стороны и один из предателей упал в траву без руки.
Я крутился как ураган, накопив ярость во время резни в замке я выплескивал ее сейчас в бою. Нет, честь на поле боя я не потеряю, и в всполохах горящего города я разил как никогда, меч сиял словно налившись огнем и напившись крови, он будто стал орудием синигами. Когда к предателям подошло подкрепление трое уже валялись на траве, истекая кровью.
− Еще восемь воинов, — ухмыльнулся я, смотря на подоспевших воинов в доспехах. В меня вновь полетела стрела, но на этот раз меч отразил её, а сюрикен рассек горло дурака, что посмел стоять на месте, лишь упрощая мне метание сюрикена.
— Вас слишком мало для меня! — рассмеялся я, заметив как побледнели лица воинов.
Сколько бы их не пало я не устану рубить мечом, никогда не устану. Они кричали, натыкались на мой меч и умирали, а я был холоден и сосредоточен, и лишь когда напротив меня остался Кендзо, я вновь заговорил.
− Посмотри на меня тварь! — закричал я изо всех сил. — Я кровавый аватар, я говорил тебе что вы умрете пойдя за мной и лучше бы ты поверил мне. Послушай меня, кусок дерьма, ты меня не сломишь, ты лучше всех знаешь кто я. Ты можешь уйти, беги, дурак!
− Нет, она должна умереть, − ответил мне предатель и ринулся в бой.
− Дурак, — тихо ответил я ему и сделал три шага.
Первый в сторону, второй вперед и третий назад. Меч Кензо пролетел в волоске от моих глаз, а затем уже я взмахнул снизу вверх, рассекая Кензо от живота до самих волос на лбу. Позади всхлипнула госпожа, а я, все еще находясь в боевом трансе, повернулся к ней.
− Пошли, — сухо проговорил я, продолжив идти по той тропе, по которой мы шли пять минут назад. — До восхода мы должны оказаться в горах.
− Мой будущий муж будет управляться мечем не хуже тебя, — вдруг сказала идущая позади меня.
− Нет, − сказал я, улыбнувшись мысли о том, что она даже не спросила о стрелах. Или слишком глупа, или же знает, что пока не пройдет действие яда их нельзя выдергивать, иначе меня ждет смерть. Уж лучше я потерплю боль.
— Запомните, госпожа, раз и навсегда. Таких как я нет и не будет рождено на этой земле, я последний мастер летящего меча. Мое мастерство некому передать, троих своих учеников я убил при тебе. За десять лет они так и не смогли даже правильно брать меч в свои руки.
− Ты найдёшь ученика, — тихо проговорила госпожа позади, а у меня начало мутнеть в глазах. Яд и многочисленные раны все-таки начали брать свое. Я попытался нащупать рукоять меча, но мне это не удалось, и прежде чем тьма охватила меня, я услышал её слова. — Я тебе обещаю, Индзи.
Щелчок в голове был оглушителен.
От знакомого, дурного предчувствия глаза открылись внезапно и передо мной предстала моя комната, залитая серебристым светом. Вокруг моей кровати столпились десятки человекоподобных, будто волосатых теней. Их длинные руки касались моего тела, судороги не давали мне даже шанса пошевелиться, я видел, как они открывали свои темные рты чтобы впиться в меня. Но теперь моя воля крепка, им не сломить меня, мгновение мучений и вот я смог вздохнуть, через боль, через силу, маленький, живительный вздох, не давший умереть от удушья. И вот волосатые тени начали истончаться, а серебристый свет, что всегда приходил с ними, пропал. Меня трясло, сегодня они практически начали меня пожирать и едва не унесли к своему хозяину, но в этот раз не смотря на животный страх, охвативший меня, я должен был сделать то, чего желал еще до того как уснул. Ноги еле слушались, но я все же смог сделать несколько несмелых шагов, несмотря на то, что судороги еще не отпустили меня. Покрывало слетело с зеркала. Как и всегда там стоял Он. В черноте виднелось белое, серебристое и худое существо, чем-то похожее на обнаженного человека, от чего оно казалось еще страшнее, и сейчас оно тянуло ко мне свои когтистые лапы.
