— Ну, таков обычай: боевые артефакты не брать, — пожала плечами молодая графиня. — Да и немного зная князя Огинского: ты эту штуку и выхватить не успеешь, — бросила она мне.
«Зато при толике удаче она пробьет любой щит», — внес свою лепту в дискуссию Фу.
— Кстати, а какая у нее дальнобойность? — спросил я — до сих пор выяснить это мне как-то не довелось. — От нас — дотуда, — показал я глазами на Огинского, — достанет?
«Полагаю, да», — ответил, прикинув, «паук».
— Тогда лучше прикройте меня отсюда, — решил я, расстегивая пояс с кобурой и отдавая его Муравьевой.
— Почему я? — спросила Маша.
— Вы встанете у окна под маскировкой. Есть шанс, что, князь Сергей пожалеет маны, не станет разглядывать вас слишком пристально — и артефакт не заметит.
— Хорошо, — кивнула длинноножка, забирая у меня оружие.
— Белая тряпка у кого-нибудь есть? — поинтересовался я затем. — Нужно же соответствовать.
— Тряпка, не тряпка… Только вот это, — Воронцова протянула мне свой батистовый платок.
— Не маловат? — с сомнением спросил Ясухару.
— Чем богаты.
— Сойдет, — заявил я, беря у Миланы тряпицу. — Ну, вроде, все?
— Ковер, — напомнила Тереза.
— Это понятно, — я наступил на трофейный половичок, доставшийся нам от влетевшего утром в окно янычара. Секунду постоял в задумчивости — и предпочел сесть, скрестив ноги — пусть это будет выглядеть и не столь лихо, но зато меньше шансов свалиться вниз.
— Поднимаю! — предупредила меня молодая графиня.
Коврик дернулся, оторвался от пола и неспешно выплыл на улицу через разбитое окно.
При моем приближении Огинский опустил руку с белым флагом и приветливо помахал мне другой:
— Рад снова вас видеть, юноша! Что ж, не в Альпах, так на равнинах Оклахомы…
— Гляжу, вы теперь у турок на побегушках? — угрюмо буркнул я, мысленно отметив, что ковер мой Воронцова будто бы невзначай завела чуть в сторону — так, чтобы я не закрывал собой Сергея Казимировича от взгляда — или удара — из окна.
— Так удачно вышло, что мои и их интересы совпали, — невозмутимо заявил мой собеседник, усаживаясь подобно мне.
— Тогда я им не завидую, — выдавил усмешку я.
— А я не завидую вам, сударь, — заявил Огинский. — Вы хоть понимаете, во что ввязались?
— Вполне, — с каменным лицом кивнул я.
— Вот уж не думаю… Ладно, не будем зря тратить времени — позвольте поделиться с вами кое-какой информацией. Ситуация, нужно признать, сложилась довольно идиотская — для всех сторон. Пока болгары шастают по Чорлукской пещере, как у себя дома, у Турции нет иного выхода, кроме как их атаковать. В России надеются, что султан отступится, но сего не произойдет. Быть войне.
— Мы к ней готовы, — пожал я плечами.
— Не сомневаюсь. Вам, русским, только дай с кем-нибудь повоевать! И хиреющая Османская Империя — отличный кандидат… Если бы не одно «но». За турок готова вписаться Англия.
— С чего вы это взяли? — скептически прищурился я: майор Кутепов на политподготовке ни о чем таком не упоминал.
— Я состоял в свите визиря во время его переговоров с премьер-министром Кабинета Его Величества Вильгельма XI, — проговорил Огинский. — Инкогнито, конечно. И своими глазами видел подписанный пакт. В случае войны между Российской и Османской империями Лондон выступит на стороне последней. Не бесплатно, разумеется — то-то султан изо всех сил старается сберечь мир. Но сие его проблемы. А для России, согласитесь, есть разница — пройтись катком по дряхлой Турции или столкнуться с Англией.
— Если это так — почему бы участникам пакта просто не объявить о своем союзе во всеуслышание? — нахмурился я.
— Таково было условие Лондона. Вероятно, там хотят сделать Петрополису сюрприз, — усмехнулся Сергей Казимирович. — Кроме того, в сделке есть еще одна, третья сторона — не стану ее называть, так как к нашему с вами делу сие никакого отношения не имеет. Она, как я понимаю, тоже настаивала на конфиденциальности.
— Гм… Если все, типа, так секретно — почему вы мне это рассказываете? — спросил я.
— Потому что хочу предотвратить войну — а вы, сударь, зачем-то мне в сем мешаете!
— А вам-то что за беда, если Россия сцепится с Англией? Они же не в Польше вашей драгоценной станут воевать?
— Во-первых, в том числе как раз в Польше, — ответил Огинский. — Но дело не только в сем. Я бы, пожалуй, даже с удовольствием полюбовался из партера за схваткой русского медведя с британским львом, но одного моего хорошего знакомого сей оборот категорически не устраивает. Его идея-фикс — стратегический союз России и Англии. И я покамест вынужден с сим считаться…
— Светлейший князь Романов! — понял я.
— Не стоит всуе поминать подобных имен, сударь. Не столь важно, в чьих конкретно интересах я выступаю. Принципиально, что в данный момент мировая война оным интересам категорически противоречит. И избежать ее просто — всего лишь позволив османам уничтожить Чорлукскую пещеру. Сие выгодно всем, кроме, возможно, Англии — и то не факт…
— И Болгарии, — заметил я.
— Кого волнует Болгария? — презрительно скривился Сергей Казимирович. — В большой игре сие всего лишь пешка, интересоваться мнением которой о стратегии и тактике в шахматной партии, как минимум, странно.
— И вы, типа, хотите этой пешкой пожертвовать? — хмыкнул я.
— Таков удел пешек, — бросил Огинский.
— Звучит так себе!
— Так правда нечасто рядится в парчу и злато, — развел руками мой собеседник.
— Вот только правда ли это?! — нашел, за что ухватиться, я. — Что, если вы мне лжете?
— Насчет правил большой игры? — с ухмылкой уточнил Сергей Казимирович.
— Нет, насчет ее хода! Быть может, никакого договора с Англией у Турции нет, а вы мне тут лапшу на уши вешаете!
Как минимум, это бы устраняло ненужные соблазны.
— Лапшу? — не понял Огинский.
— Врете, короче, — пояснил я.
— Так убедитесь, что я не лгу, — пожал плечами Огинский.
— И как же это? Слетать по-быстрому в Лондон и попроситься на прием к премьер-министру? Дадите мне рекомендацию?
— Лететь никуда не нужно, — резким жестом остановил Сергей Казимирович поток моего фиглярства. — Мой Вася же с вами?
— При чем здесь мой Фу-Хао? — насторожился я.
— Я готов ненадолго открыть ему доступ к сердцу. Пусть убедится, что я с вами совершенно откровенен.
«Это сработает?» — быстро спросил я у «паука».
«Должно, сударь», — помедлив, выдал тот.
«Тогда давайте так и сделаем!»
«Как скажете, сударь…»
— Мы согласны, — заявил я Огинскому. — Открывайтесь — Фу-Хао посмотрит!
— Василий Алибабаич, прошу! — распростер широко в стороны руки Сергей Казимирович — словно и впрямь распахнул ими перед духом некие незримые ворота.
«Я иду, сударь, — доложил мне фамильяр. — Сейчас… О, нет!» — воскликнул внезапно дух в просто-таки паническом ужасе.
«Он врет?» — спросил я.
«Сие ловушка! Князь Сергей поймал меня! Не думал, что такое возможно… Какой-то новый трюк… Я не могу вырваться…» — крик Фу превратился в неразборчивое клокотание и затих.
— Что вы сделали? — в ярости воззрился я на Огинского.
— Вернул себе свое, — спокойно ответил тот. — Собственно, сие все, что мне от вас требовалось, сударь!
— Немедленно отпустите Фу-Хао! — сжал я кулаки.
— И не подумаю, — покачал головой Серей Казимирович. — До встречи, сударь… И будьте так любезны, попросите ваших друзей не стрелять из окна — Вася станет первым, кто погибнет в случае недоразумения…
Мой собеседник махнул рукой — очевидно, подавая кому-то сигнал — и его ковер стал медленно удаляться от моего.
— Нет уж, не уйдете! — сам до конца не понимая, что делаю, я вскочил на ноги, в два шага добежал до края своего транспортного средства и перепрыгнул к Огинскому.
Вернее, собирался перепрыгнуть: ковер Сергея Казимировича резко ушел в сторону, и, промахнувшись, я камнем понесся вниз, навстречу с асфальтом пустынной улицы.
