– Ты что делаешь?! – зарычал Илья, оборачиваясь к товарищу.
– Назад, идиот! – заорал Шон.
Лейтенант едва успел отреагировать, рухнув на пол и выставив перед собой упертую в пол клюшку. Что-то захрипело, завыло, девушка взлетела в воздух, раскинув руки, как тряпичная кукла, на какой-то невероятной пружине, торчащей у нее из спины. Не было даже времени сообразить, что никакая это не пружина, а туго скрученная лиана. И что девушка была лишь полумертвой наживкой какого-то монстра полурастительного происхождения. Теперь этой «наживкой» чудовище попыталось пригвоздить неудавшуюся добычу к полу: нелепо взмахнув руками, девушка рухнула из-под потолка прямо на выставленную клюшку, «сломалась» пополам, и перед Ильей мелькнуло ее безжизненное лицо с торчащим изо лба металлическим стержнем.
Бросив клюшку и едва вырвавшись из быстро наползавших лиан, Илья кинулся назад, к Шону. Тот уже успел хладнокровно перезарядить арбалет и поджечь зажигалкой наконечник болта. Пока Илья судорожно стягивал с плеча лук, Шон ловко, словно шар в боулинге, отправил в сторону приближавшегося чудовища пузатый газовый баллончик.
И, почти не целясь, выпустил в него горящий болт. Взвились бесцветные языки огня – и тут же жахнуло, обдав жаром, небольшое облако пламени – достаточное для того, чтобы ползучая тварь скукожилась, обуглилась и прекратила дальнейшие поползновения. Пока Илья перекидывал «награбленное» из тележки в большую сумку с символикой супермаркета, Шон отправил еще один баллончик вдогонку, в самый центр разгоравшегося костра. И оба, не сговариваясь, быстро направились к выходу. За спиной снова жахнуло, осветив стекла, за которыми виднелось пространство галереи.
Этой подсветки оказалось достаточно, чтобы передумать. Там, по эстакадам, еще недавно заполненным людьми, бешено сновали приземистые силуэты самого зловещего вида. И что самое неприятное – не было слышно выстрелов.
– Давай обратно… – пробормотал Шон, пятясь и нервно сжимая арбалет. Илья стащил с плеча лук, вложил стрелу. Закинул на плечо тяжелую сумку.
Ничего не оставалось, кроме как отходить в глубь супермаркета и надеяться, что твари за стеклом их не заметят. Надежды оказались тщетными. Какое-то похожее на восьминогого варана чудище впилось в них боковым взглядом. Огромный желтый глаз повернулся, зрачок, будто яблоко по тарелке, прокатился по кругу – и остановился на людях. После чего монстр прыжком развернулся – и попросту прошел сквозь толстое закаленное стекло. В гуще прыгающих стеклянных осколков мутант оскалился и бросился в атаку. Раззявленная пасть монстра у кого угодно могла вызвать оторопь – она распахнулась по диагоналям четырьмя челюстями, усеянными кривыми длинными зубами.
Тут же в эту пасть отправился первый арбалетный болт. Чудовище дернулось, будто поперхнулось, но скорости не сбавило. И здесь уже сработала известная скорострельность лука, помноженная на хладнокровие и силу морпеха. Две пущенные подряд стрелы застряли у мутанта в пасти, не лишив того агрессивности, но немного сбив с направления броска. Это дало возможность увернуться и всадить следующие две стрелы в затылочную область, туда, где Илья предположил расположение нервного узла. К счастью, монстр не успел обзавестись мощной броней. Но и тот факт, что подобная тварь сумела эволюционировать из каких-то червей меньше, чем за сутки, просто потрясал.
За все это время Шон успел лишь еще раз взвести арбалет. И вовремя: на подходе была еще одна, точно такая же тварь. Но этой уже не дали шансов: ловко подавшись в стороны, на миг сбив с толку жуткое животное, приятели разрядили свое оружие четко по глазам чудовища.
Покончив со вторым мутантом, стали быстро отходить, не теряя из виду выход. Через пару секунд там уже происходило настоящее пиршество: тела погибших мутантов с неистовой жадностью пожирали другие.
Дверь в подсобку заметил Шон. Они перемахнули через прилавок с колбасами, где Илья успел выдернуть из разделочной доски массивный тесак на удобной ручке, и бросились в небольшую полураскрытую дверь. Шон заставил себя остановиться и тщательно запереть за собой эту дверь, благо – имелась примитивная щеколда.
Внутри длинного узкого коридора бледно горели лампы аварийного освещения, было непривычно тихо.
– Вроде чисто, – бодро сказал Илья. – Глядишь, так и выберемся из этого замеса.
Шон бросил на него короткий взгляд и поднял арбалет. И то дело: не время расслабляться. Коридор вывел в обширное помещение, очевидно склад. И тут же настроение изменилось.
Выхода не было. Были огромные, в два человеческих роста двери холодильных камер. Напарники обошли склад, забитый штабелями ящиков и поддонами с упаковками.
– Но как-то все это попадает сюда? – нахмурившись, сказал Илья.
– Грузовой лифт, – Шон кивнул на обшарпанные железные створки. – Наверняка управляется не отсюда.
Илья подошел, навалился на створку лифта, пытаясь сдвинуть с места. Та даже не шелохнулась.
– Придется повозиться, – бодро сказал он.
Но повозиться им не дали. Приглушенно грохнуло – так вылетела вышибленная дверь в начале коридора. Стало слышно, как, надсадно дыша и тяжело ступая по бетонному полу, что-то большое стало приближаться по коридору.
Выяснять, что это такое, желания не было. Не сговариваясь, люди уперлись в мощные рукояти дверей холодильника, сдвинули их настолько, чтобы втиснуться внутрь. Шмыгнули в темноту холодильной камеры и, навалившись изо всех сил, задвинули дверь обратно.
Явственно щелкнул замок. Ловушка захлопнулась.
И вовремя. Снаружи на крепкую дверь будто обрушилось торнадо. Хаотично сотрясая металл, оглашая пространство приглушенным ревом, за дверью металось что-то огромное, сильное, злобное. И, надо полагать, голодное.
Недолгая пауза сменилась новым приступом ярости. Затем одиночный удар, словно монстр бросился на дверь с разбегу – настолько мощный, что прогнулся металл огромной холодильной двери. Удар следовал за ударом, и беглецы уже начали сомневаться в прочности своей последней защиты.
Внезапно то, что так активно ломилось сюда снаружи, прекратило свои попытки. Может, устало, а может, решило затаиться и выманить беглецов наружу. В любом случае появилась возможность перевести дух и осмотреться.
Кромешную тьму несколько рассеивал свет от индикаторов температуры. И эта температура сама по себе удивляла. Здесь не было лютого холода глубокой заморозки. Более того – не было и температуры внешней среды.
Здесь было просто жарко. Жарко и влажно, как в тропиках.
И еще – тяжкое, непереносимое зловоние.
Шон нацепил на лоб фонарик на эластичных лямках, сдернутый с полки здесь же, в супермаркете. Коснулся кнопки – и неожиданно яркий свет прорезал тьму холодильника.
