за еду.
– Все-таки жаль, что у меня нет сына, – сказал Симар.
Такая печаль засквозила в его голосе, что я, чтобы подбодрить его, пожал плечами и сказал:
– Дочки тоже хорошо.
– Дочки… – Симар хмыкнул, отпил из бокала, улыбнулся своим мыслям. – Дочки все равно не то, что сын. Хотелось бы на кого-то оставить дела. Забивать девочкам головы делами клана – занятие бессмысленное. Вскоре упорхнет из дома Ашанти, а затем когда-нибудь и Зар-Зана. И мы останемся с Даной вдвоем. Наши внуки будут принадлежать к другому роду, а дочерей мы будем видеть очень редко, если вообще будем. С сыном проще, он всегда остается в семье, как и его дети.
– Почему нет сына? – спросил я, понимая, что лезу не в свое дело, но любопытство взяло свое.
Ведь если у Даны какие-то проблемы, он мог завести ребенка от наложницы. Насколько я успел разобраться в социальном устройстве, дети, рожденные от наложниц, пусть и имеют прав меньше, чем дети жены, но все же. А сын, тем более если он единственный, наверняка становился первоочередным наследником. Только вот Симар почему-то не завел сына, несмотря на то что мог выбрать в наложницы любую, даже ракта.
– Дана не может иметь детей. Роды близняшек дались ей очень тяжело, мы едва не потеряли ее. К счастью, все закончилось хорошо, но она осталась бесплодной.
Дальше я решил не спрашивать. В конце концов, это не мое дело. Но Симар продолжил рассказывать о своей личной жизни как ни в чем не бывало, видимо, нечасто ему приходилось говорить с кем-то по душам:
– Совет много раз подсовывал мне знатных девушек в надежде, что кто-нибудь мне приглянется. Как же меня это раздражало! А они глядели на меня как на свихнувшегося. Но я пообещал Дане, что буду ей верен, и ни разу не нарушил своего обещания.
Симар сощурился, предавшись воспоминаниям и откинувшись на высокую спинку стула, затем продолжил:
– Будь бы жив отец, он бы, конечно, выбил бы из меня наследника всеми правдами и неправдами. Заставил бы Карину оплодотворить кого-нибудь из знатных девушек, а затем ошеломил новостью о наследнике. Но он умер раньше… Нас помолвили, когда мне было двенадцать, а Дане – девять. Отцу очень нужен был в то время союз с кланом Бхедия. Впрочем, этот союз оказался весьма крепким, а волки и теперь остаются нашими верными союзниками. Поженились же мы, когда я был на последнем курсе Сафф-Сурадж.
Я с интересом глядел на Симара, неспешно поглощая лосося. Самому же Симару, судя по выражению лица, доставляло удовольствие рассказывать эту историю.
– Она приехала в Сундару напуганная и молчаливая, смотрела на всех волчонком, сторонилась. Здесь все ей были чужими. Я это видел и старался проводить с ней больше времени, чтоб она скорее привыкла к новому месту и не чувствовала себя одинокой. Очень быстро между нами возникла симпатия, а вскоре она переросла в любовь. По крайней мере, я был уверен, что это та самая любовь, и до сих пор ни разу в этом не усомнился. А после свадьбы, когда нас оставили одних, вместо долгожданной брачной ночи Дана уткнулась в подушку и прорыдала до утра. Я думал, дело во мне, думал, что так противен ей… Я был в отчаянии!
Симар улыбнулся, сделал большой глоток из бокала.
– Но нет, все оказалось не так. Она боялась другого. Что всю жизнь ей предстоит провести, рожая и рожая новых наследников для Сорахашер, а мне, скорее всего, она очень быстро наскучит, и я заведу себе наложниц: одну, вторую, третью. Так же, как происходило с ее матерью. Дана была очень юна, ей было пятнадцать, боюсь представить, кто вложил такие мысли в ее голову, но ни капли не удивлюсь, что собственная мать. Я пообещал, что никогда не заведу наложницу, и свое обещание сдержал.
Симар задумчиво крутил вилку, ковыряя рыбу.
– Но я не жалею, – улыбнулся он. – Халам есть на кого оставить клан, и род не прервется. Зунар постарался за нас двоих. А вот тебе я советовал бы не давать подобных обещаний жене. Ты последний из Игал, тебе предстоит возрождать род, поэтому нужно завести как можно больше детей.
Симар хитро сощурился. Я же, увлеченно жуя, сделал вид, что не расслышал.
Империя, Акшаядеза, дворец Великого бессмертного императора Амара Самрата
Зал из слоновой кости, располагавшийся на верхних этажах башни, заполонили провидцы со всей Империи. Обычно здесь император проводил ежегодное собрание кланов или торжества, но не в этот раз. Просторное помещение с огромными открытыми окнами, расположенное на вершине башни, пропускало беспрепятственно потоки шакти, позволяя провидцам черпать достаточно энергии.
Амар наблюдал за суетой провидцев, находившихся на балконе, где на приемах и торжествах обычно играли музыканты. Он крутил в руке металлический предмет, медальон: ромб, а внутри – черный ромб поменьше. Этот предмет принадлежал темному ракте. Его привели к нему пару недель назад, сразу после того, как позвонила Каннон и рассказала о последствиях деформации. Этот ракта убил имперского гражданина с окраин и, приехав с его документами в Акшаядезу, несколько месяцев жил под его именем.
На столах, составленных по кругу, уже лежал материал для провидцев. Темного ракта практически пришлось разобрать на части, чтоб всем провидцам хватило материала. Здесь были не только его вещи, но и волосы, зубы, кусочки кожи и костей. К каждому провидцу был приставлен младший Страж, дословно записывающий все, что удалось увидеть провидцу. А затем Стражи среднего ранга собирали записки и поднимали их к императору.
Таких записок на столе уже было больше двух десятков, но Амар не спешил их читать. Он прекрасно понимал, что в большинстве своем в них совершенно бесполезная информация. И лишь некоторые действительно имеют ценность.
Амар извлек один из листочков: «Он гуляет возле моря, вижу собаку, это его собака, ее зовут Халк».
Амар поморщился, скомкал листок и бросил в урну, немного подтолкнув потоком шакти, чтоб не промахнуться. Затем достал еще один листок: «Его жена изменила ему, ушла к другому мужчине и забрала с собой сына. Он несколько лет горевал, много пил».
Амар снова брезгливо скривился и выбросил листок. Что это за мир такой, где изменщицам позволяют забирать детей у отцов?
Следующий листок: «Он ходит с оружием в необычной форме. Я не знаю, какому клану принадлежит эта форма. Вокруг него люди в такой же одежде. Один человек постоянно кричит на него, а он злится. Этот человек главный, и он не может ему перечить. Я знаю его имя! Его зовут Сержант. Или нет. Сержант Байерес. Странное имя. Он солдат, но я никогда таких солдат не видел. Еще вижу странное оружие, странные механизмы, летающий автомобиль. Это не сурират, а
