до этого только саднило.
– Аптечку!
Куда там, Остроухая в ступор впала.
– Аптечку неси.
Толкнул ее и показал на бунгало.
Она наконец-то сорвалась с места и убежала. Я попытался пережать на голени артерии. Не слишком успешно. Попробовал задрать ногу выше головы, улегшись на спину, так успешнее. Вот подлетела Остроухая, активировав аптечку. Благо я их три штуки закупил, одну на входе повесил. Аптечка, прилипнув, пискнула, отдав весь свой ресурс, и отпала с красным индикатором, показывая, что она пустая. Но дело свое она выполнила. На ране проявилась быстросохнущая пена, кровь остановилась. Да и обезболивающего в кровь хорошо брызнуло. Я даже прибалдел немного.
– Вызови Службу безопасности, – тихо сказал я.
– Что? – вновь заорала Остроухая.
Ладно, сам вызову. Зашел в меню, вызвал СБ.
Ждать пришлось недолго, видимо, соседи вызвали. Подлетело несколько экипажей, спросили, что случилось. Вызвали медиков. У меня как раз наркоз отходить стал. Я снова рад медкапсуле. Вот закрылась крышка. Вот она открылась. Где Остроухая? Что с ней?
– Сколько времени я тут? – спросил я у медбрата, который помогал мне выбираться.
– Два месяца.
Ничего себе, вот это я моргнул.
– А со мной девушка была?
– С ней все нормально, она вам сообщение оставила. Просила напомнить вам – это такие мигающие значки на периферии зрения.
Мельком глянул туда. Там их под сотню. Потом разберусь.
– И что, за два месяца ступня новая отросла? – сказал я, шевеля розовыми пальцами на ступне.
– Что, не видно?
– Да не, я про другое, не пойму как?
– Все просто, наноботы берут из ваших живых тканей клетки и позиционируют их так, как должны выглядеть сосуды, нервные окончания и ткани. Всё это в питательном растворе. Дальше все просто, начинается пролиферация.
– Это что-то страшное?
– Нет. Это размножение клеток делением.
– А откуда они знают, как позиционировать?
– Так карта вашего тела в нейросети хранится.
– Ясно.
– В общем, нога у вас пока сыроватая, семьдесят пять процентов прочности, через месяц можете пинать кого хотите. А пока поберегите.
– Я вам что-то должен?
– Нет, лечение оплачено правительством.
– Куда мне теперь?
– Вас представитель СБ ждет.
– Одежда?
– Вот, стандартный комбинезон больного.
Он протянул мне восьмигранный брусок упаковки.
– На том спасибо. А шорты с майкой где мои?
– Не знаю, возможно, у СБ, а возможно, и утилизированы.
Я распаковал упаковку и надел одноразовый комбез. Появляться в нем на улице то же, что на Земле в больничной пижаме выйти. Но выбора все равно не было.
– Веди.
Идти пришлось не далеко. Тут меня встретил молодой человек в форменном комбинезоне и легкой броне.
– Пойдем.
Тут уже пришлось идти подольше, потом лететь, потом снова идти. Причем у меня было ощущение, что специально время тянут, чтоб кто-то успел подтянуться на допрос.
Наконец-то мы зашли в кабинет.
– Рассказывайте…
– Что рассказывать-то?
– Всё.
– Посадил дед репку, выросла репка большая-пребольшая. Стал тянуть дед репку, а вытянуть не может. Позвал дед бабку…
Только на Жучке наконец-то дошло, что я шутить изволю.
– Шутить в вашем положении неуместно.
– Так конкретно вопросы задавайте, я, может, о многом вообще рассказать не смогу, блок стоит о неразглашении.
– Где вы познакомились с Вивикра… Вивит эллой. С известной вам аграфкой.
На радость мне, эсбэшник так и не смог выговорить имя и решил перефразировать.
– Я не могу ответить на ваш вопрос. Своим ответом я могу нанести вред этой особе.
– Хорошо, за десять секунд до взрыва вы подхватили аграфку и скрылись за камнем. Как вы это объясните?
– Почуял неладное.
– И часто вы неладное чуете?
– Бывает иногда.
– Сейчас, например?
– Сейчас все ладно.
– Вообще ничего?
Я осмотрел комнату. Справа стена была подозрительно чистая. Если на левой висела запыленная галокартинка, а на задней – экран, то на правой даже пыли не было.
– Ну если только из-за этой стены твой начальник выйдет и даст тебе подзатыльник за то, что она чище других.
Из-за стены действительно вышел начальник и отвесил подзатыльник подчиненному. Вместе с начальником вышел смеющийся Ден.
– Ты не перестаешь удивлять.
Он подошел ко мне и стукнулся кулаком.
– Давай рассказывай, что было.
– Больно-то и рассказывать нечего. Пошел, чую неладное что-то. Смотрю, что-то мне покоя не дает. А там панель одна кверху ногами приварена. Как так? На столичной планете кто-то панель над реактором не знает, как устанавливать? А зачем к реактору лазить? Реактор только одно может, хорошо детонировать, если на него заряд подвесить. Вот я и не решил проверять, так это или нет. А сразу за камни побежал.
– Ну в общем, к тебе претензий нет.
– Может, у меня претензии есть?
– Побойся бога, за восстановление ноги знаешь сколько отвалило правительство.
– За это спасибо.
– Вот и не гневи судьбу. Вот подпиши здесь, что претензий нет. Не дурак, чай, должен же понимать, суды у государства только «свои» люди выигрывают.
– Только из личного уважения к вам, – поставил я свою электронную подпись, картинно откланявшись.
– Ну и пойдем тогда, отметим твое возвращение.
Мне бы мысли в порядок привести, но не отвертишься.
– Мою одежду найти бы?
– Что ее искать.
Молодой эсбэшник перекинул мне пакет вакуумной упаковки. Я прямо здесь, не стесняясь, переоделся.
– Вот теперь готов оторваться за два месяца.
– Размечтался, врачи предупредили, не больше одной кружки.
– На все согласен. Жрать охота, после капсулы не кормили еще.
Пока я натурально объедал буржуазию, Ден рассказывал мне новости. Покушение, как я и предполагал, было на Остроухую. Ответственность на себя взяла террористическая группировка националистов. Но на самом деле была банальная попытка ослабить конкурентов. Как я когда-то и думал, будут бить по деду через его внучку. Ко мне Остроухой точно нельзя. Не смогу защитить. Тут, в столице империи, такое творится, а что про отсталые планеты говорить. Пригонят флот да орбитальной бомбардировкой сотрут все живое.
Из задумчивости меня вывел Ден.
– Ну все, пошли, потом пожрешь. Там абонент на другом конце ожидает.
– Куда опять?
– Я обещал твоей зазнобе звонок. Когда ты из капсулы вылезешь. Иначе ее не выгнать с нашей планеты было. Заходи, только не долго, это дипломатическая линия. Поэтому не наглей. У тебя три минуты.
Я зашел в полностью изолированную комнату с одним-единственным креслом. За мной закрылась сейфовая дверь. Ну, если есть кресло, значит, нужно сесть туда. Только сел, как пиликнуло системное уведомление. Открыл последнее.
Абонент ожидает вызова, соединить?
Конечно же да. Передо мной появилась голограмма Остроухой, которая также сидела в таком же кресле. Она улыбалась, а из глаз текли слезы.
– Привет. Ты чего? Все нормально.
– Прости.
– Да за что опять? Не скажу, что мне не нравится, когда ты извиняешься, но мне больше нравится, когда ты…
– Пошляк. Все только об одном думаешь.
– Так за что прощать-то нужно.
– Я должна была встретить тебя из медкапсулы.
– Да ладно, брось. Я хоть и не видел, но знаю, деда твой наверняка тебя в охапку и домой под усиленной охраной…
– Все равно.
– На месте деда я так же поступил бы. А для меня что? Я только моргнуть успел. Еще даже соскучился только чуть-чуть, все-таки час тебя не видел.
– Действительно не злишься? – спросила она, шмыгнув носом.
– Нет, конечно, ты, кстати, за этот час круглее, что ли, стала. Это
