последние год или два точно. Его мобильный телефон был очень старый, выходить в сеть с такого не получится. Одевался просто, но чисто. Машина у него была древняя, грузовичок, «Дженерал Моторс», — индеец задумчиво почесал затылок, стимулируя память, — Однажды он исчез. Просто исчез. Про таких говорят: «Пропал без вести». Насколько мне известно, тело его так и не было найдено.
Выпили, помолчали и Монзомо продолжил:
— Хватились его не сразу, а когда в присутствии шерифа вскрыли дверь, ожидали найти покойника. Но все вещи остались на своих местах, машина в гараже, насколько я знаю, а Нэмо нигде не было. Потом дом долго стоял пустым. Приезжал какой-то суетливый мистер из другого города, не знаю, из какого. Он-то и вывез всю мебель и вещи на свалку. Дом запер и уехал. А спустя год или около того, приехал ты.
Индеец наклонился к Джо и доверительно прошептал, дыхнув на него перегаром:
— Я слышал, что по стенам было развешано очень много распятий и связок чеснока.
Сосед неуверенно пожал плечами и слегка пьяно улыбнулся, словно был не уверен, не покоробит ли Джо такой рассказ.
— Вообще, я думал, ты какой-то его родственник, но раз уж спрашиваешь, наверное, нет. Думаю, этот парень серьёзно опасался либо гриппа, либо вампиров. Я б предположил, что и осиновый кол у него где-то тоже был припасён, но боюсь делать поспешные выводы.
Джо восхищённо выдохнул.
— Дела…
А его собеседник продолжал, но уже в шутливом тоне:
— Знаешь, мне как-то знакомый рассказывал, что один такой же Нэмо всё время звонил в службу спасения и жаловался, что, мол, его сосед сверху постоянно воздействует на него микроволновым излучением. Там, конечно, смеялись, да и сам посуди, как можно относиться к человеку с безумными глазами и одетому в самодельный шлем из фольги?
Монзомо понизил голос до трагического шёпота:
— Но однажды к ним в службу пришёл новенький сотрудник, только из академии. Диспетчер отправила его на вызов, шутки ради, одного, без поддержки, на «поговорить». А по их строгой инструкции сотрудник службы спасения обязан всё проверить. Так вот, новенький спасатель отнёсся к делу очень серьёзно. Недолго думая, поднялся на этаж выше, позвонил соседу сверху и с ходу строгим таким голосом, попросил того показать установку излучателя. И что ты думаешь? Мужик проводил его к себе в комнату, где несколько десятков микроволновок были выставлены, по всему полу попой вверх!
В салоне засмеялись все, включая сурового водителя-индейца. После того как веселье поутихло, рассказчик завершил историю:
— Когда сотрудник службы спасения задал всего один вопрос — «зачем?», — тот ответил ему, что сосед — инопланетянин в человеческом обличье. Так-то…
— Вот поэтому я и решил наезжать сюда время от времени! Надо жить в своём доме, — нетрезво провозгласил Джо, — Потому что в нём можно быть кем угодно и с кем угодно и никого не бояться. Но эта парочка соседей, о которых ты рассказал, просто восхитительна.
Монзомо и Шрёдер выпили, и последний продолжил.
— К сожалению, подобные истории не редкость, насколько я знаю. Люди часто беспочвенно ненавидят друг друга и сторонятся, что приводит к самым идиотским фобиям. Если бы эти парни сели за один стол…
Джо громко икнул, пробормотал извинения и развил мысль.
— Вот как мы с тобой. Сейчас. Они наверняка бы перестали видеть друг в друге чёрт знает кого. Я очень рад, что мы познакомились, и-и-и… вот так славно проводим время.
Скоро дорога повела совсем уж через тёмный дремучий лес. Радио передавало местные новости и приятную музыку, в салоне было тепло и не шумно. Ничто не мешало продолжать и дальше общаться.
Ожидаемо, Джо развезло ещё больше в тёплом салоне. Водитель уже не казался ему угрожающим чужаком, ведь он посмеивался вместе с новыми друзьями и время от времени вставлял словечко в их разговор, хотя в беседы не влипал, больше ограничиваясь кивками и улыбками. Разговор снова коснулся охоты, и об этом Шредер мог говорить бесконечно, но оказалось, что внедорожник Монзомо уже разворачивался на просёлочной дороге, чтобы съехать на берег озера.
Дорога была, правда грунтовая и изрядно запущенная. Точней, это были две наезженных колеи, но джип тянул очень хорошо по бездорожью.
Наконец, машина скрипнула тормозами на опушке леса, откуда открывался потрясающий вид на гладкое, как стекло, озеро и высившуюся за ним громаду горы.
— Приехали! — бодро сообщил Монзомо.
Они вылезли из машины. Лёгкий морозец начал пощипывать щёки и лицо.
— О мой Бог! Какой вид, — в восторге произнёс Шредер, замерев на месте с глазами, смотрящими в разные стороны, — Тут волшебно!
Рядом зашуршал Монзомо, а потом разрушил идиллию своим появлением сбоку.
Он вышел первым и принялся скидывать с себя одежду. Оставшись нагишом, весело матерясь, индеец побежал, тряся причиндалами, прямо по снегу к воде. По пути Монзомо пару раз поскользнулся и чуть не упал, но удержал равновесие. Наконец, мужчина оказался на небольшой дощатой пристани, с которой и нырнул в тихие озёрные воды. Ну… Как нырнул? Это больше было похоже на то, что в тихую воду упала авиационная бомба. Шрёдер даже по сторонам посмотрел — нет ли где немецкого самолёта. Вдруг Вторая Общемировая война всё ещё не закончилась, и пора отбивать десант японцев на пляжах Калифорнии.
Результатом стало то, что Джо заворожённо уставился на удивительно красивый пейзаж с заснеженными высокими холмами, густым лесом вокруг, прекрасным озером, круглой яркой луной в пуховых облаках и мягко падающими с чёрных небес белыми хлопьями снега. Правда, луна и всё остальное чуть троилось, но общей картины это ничуть не портило. Получалось, будто смотришь на шикарный триптих, где отдельные части плавно перетекали друг в друга.
Только крупный голый индеец, плавающий и фыркающий подобно бегемоту, не давал созерцательному настроению вновь овладеть доктором. Шредер сперва неслабо обалдел, потом невольно заржал от такого зрелища, и тут его ударило мыслью, что он приехал сюда за тем же — купаться в этом озере, ледяном, под тихо падающим снегом, в… В… Хрен знает где! С людьми, которых вчера он не знал. Да что там вчера? Он ещё в первой половине дня не знал о том, что познакомится с соседом, а с его родственником они узнали друг о друге с час назад всего. До Шрёдера со всей ясностью вдруг дошло, какого дурака он свалял.
«Какого чёрта? Что я тут делаю⁈» — почти в ужасе подумал он, резко развернулся и шагнул обратно к машине. Но взгляд его упал на лицо водителя-индейца со странным именем Кривая Секвойя. Тот с полуулыбкой спокойно смотрел на него, присев на капот джипа. Хоть и давно стемнело, луна хорошо освещала его лицо, Шредеру было прекрасно видно — здоровяк не любуется видами, а смотрит прямо на него. Странного, субтильного по сравнению с ним белого парня с дипломом и карьерой, решившего вдруг посреди ночи поехать макнуть свои телеса в ледяные воды северного горного озера. Если Джошуа сейчас спасует, Кривой… Кривая Секвойя будет с полным основанием считать, что он в чём-то лучше него. Да и, казалось бы, а что в этом такого плохого? Человек не может быть лучшим во всём. Кто-то хорошо руководит, кто-то прекрасный исполнитель, кто-то отлично работает руками, некоторые хорошо шевелят мозгами, ну а кто-то — Джо, например,- умеет эти самые мозги вправлять. Именно поэтому люди и живут коллективами — однажды кто-то из предков решил, что в группе лучше всего раскрываются все качества индивида. Всё. С тех пор жизнь больше не была прежней. Эволюция оказалась игрой командной. Шрёдер вновь столкнулся со спокойным взглядом крупного индейца. Тот, не скрываясь, оценивал его. И вот тут у Джо взыграло… Мужское самолюбие? Вколоченный с детства дух соперничества? Да скорей всё сразу! Если пару секунд назад он спасовал, то теперь понял, что сейчас просто не имеет права ударить в грязь лицом.
— Я только коньячку ещё глотну, — отмазался он перед Кривой Секвоей и достал из салона половину пузыря, — Ты будешь? А… Ты же за рулём…
Индеец ответил молчаливой полуулыбкой.
Шредер сделал три больших глотка прямо из горлышка бутылки, поставил коньяк на капот рядом с водителем и решительно принялся снимать с себя одежду, забрасывая её в салон. С трусами расставаться особенно не хотелось,
