– Вы в это верите, Анастасия Павловна?
– Мне хотелось бы верить.
– А что будет, если не пойти в храм? – спросил я.
Она пожала плечами.
– Не знаю. Боюсь, что никто не знает. Даня, я думаю, ты уйдешь не сразу после меня. У тебя еще будет время… Если все случится так, как они говорят, я приду к тебе. Тогда обещай мне, что ты дашь людям выбор. Пусть любой, кто захочет уйти, сможет ввести себе код, чтобы начать преображение, стар он или просто устал и более не видит смысла жить человеком. Пусть станет цертисом.
– Хорошо, обещаю, – сказал я.
По договору с метаморфами я должен был освободить арестованных членов Огненного Братства и открыть храм в Кириополе. Первое условие я выполнил сразу, со вторым медлил до зимы. Но все же открыл: храма на Ихтусе катастрофически не хватало. Так что теперь нет необходимости лететь в пустыню.
Сумерки, алое зарево заката, свечение имперских хризантем. Анастасия Павловна опирается на мою руку, мы входим в нижний зал, охрана остается за дверьми. Наверное, они гадают, что за пожилую даму император провожает в храм.
– Ну, командуй, Даня, – говорит она. – Я здесь в первый раз.
Она в черном камзоле и белой блузе, темные с проседью волосы собраны в косу, мне кажется, что ее украшает седина.
– Нужно встать на колени, – говорю я. – И коснуться ладонями прозрачной трубки на полу.
Она повторяет мои движения, запястья охватывают пластиковые браслеты.
– Анастасия Павловна, можно вам задать один вопрос?
– Задавай, задавай, Даня. Затем мы и здесь. Я думаю, ты сегодня услышишь много нового, прежде чем я улечу серебристой струйкой в небо Кратоса.
– Герман Маркович Митте доложил мне, что найден убийца Страдина. Я изучил материалы его допросов…
– Угу, Эдуард Ветлицкий. Будь милосерден к этому мальчику, Даня. Это не его вина. Он выполнял мою волю.
– Анастасия Павловна, не стоило спасать меня таким образом.
– Дело не только в твоем спасении, Даня. Все началось больше года назад, когда я узнала, что у меня Т-синдром. Я должна была найти себе достойного преемника. Никого из придворных и министров я не хотела. Нужен был новый человек, молодой, умный, инициативный, уже себя проявивший, но еще ничем не запятнанный. Ты сразу оказался в числе главных претендентов. У меня был полный набор твоих психологических тестов, характеристики, биография, результаты тестов на интеллект. Я знала тебя лучше родной мамы. Что же ты так подвел меня? Где ты подцепил Т-синдром, Даня?
Я пожал плечами.
– Извините, Анастасия Павловна.
Мы поднимаемся с уровня на уровень, с круга на круг и обмениваемся кровью, а она продолжает свой рассказ.
– Но передать власть непосредственно тебе я не могла. Тебя надо было ввести в курс дела, познакомить с хитросплетением дворцовых интриг, научить науке власти. Иначе бы ты не удержался. На роль наставника я избрала Хазаровского. Кандидатура прекрасная, за исключением одного обстоятельства: неабсолютной честности. Я слишком сомневалась в том, что он будет терпеть навязанного преемника и исполнит обещание передать тебе власть. И тогда я подумала о Психологическом центре. Я никогда бы не решилась убить Лео, наверное, все же любила его, да и к тому же он куда меньшая сволочь, чем Страдин. А Психологический центр – это не смертельно, хотя и неприятно. Я видела работу наших психологов на примере Анри Вальдо. Я беседовала с ним перед тем, как выпустить на свободу. Впечатляет. К тому же у нас любят преследуемых. Лео не все принимали, а тут такая реклама: по всем сетевым каналам его лицо.
Я подумал, что Хазаровский вряд ли бы добровольно согласился на столь дорогой пиар.
– Об амбициях Страдина и его планах переворота я была прекрасно осведомлена, а компромат на Лео он собирал уже лет пять, – сказала императрица. – Мне осталось лишь несколько расчистить ему дорогу и уйти в нужный момент. Он и понятия не имел, что выполняет мою волю, ни когда составлял подложное завещание и захватывал власть, ни когда арестовывал Хазаровского. Он не подозревал, что в этом спектакле ему отведена роль жертвенного барана. Делать власть Страдина легитимной я не собиралась, после Психологического центра императором должен был стать Хазаровский. Евгений Львович Ройтман заверил меня, что эта работа на пару месяцев.
– Ройтман был в курсе интриги! – поразился я.
– Конечно, – она улыбнулась. – Но Страдин смог внести в мой сценарий некоторые коррективы, которые, правда, все равно не пошли ему впрок. Он решил убить Лео и уничтожить тебя. Это не входило в мои планы, и я вынуждена была действовать. Первая попытка казнить тебя провалилась из-за преданности твоих людей, твоей находчивости и огласке в столице. Страдин был вынужден на время отказаться от этой идеи. Но только на время. Он собирался предпринять вторую. Уходя, я сделала небольшую пластическую операцию: чуть изменила форму глаз и губ. Это можно легко исправить гримом. Так я явилась в дом Эдуарда Ветлицкого, окруженная золотым сиянием Манипуры, и приказала ему убить императора. Эдика я знала еще мальчиком, и он меня прекрасно помнил. Он всегда был чересчур впечатлителен, ему надо было стать художником, а не службистом. Не будь с ним слишком строг. Да, конечно, Психологический центр, но не более того. Может быть, там он наконец начнет писать картины.
Я кивнул.
– Обещаю, Анастасия Павловна. Ну вы смогли меня удивить. Еще немного, и я решу, что тессианских террористов, взорвавших «Святую Екатерину», нанял лично Страдин.
– А ты уверен, что это не так? – улыбается императрица.
– Я не верю в унтер-офицерскую вдову, которая сама себя высекла.
– А ты проверь.
Проверять я не стану. Даже если это так, я не мщу мертвецам.
– А кто стрелял в меня, Анастасия Павловна?
– Ты уверен, что в тебя, Даня? Ведь вас было двое: ты и Лео.
– Нас трудно спутать.
– Ты так думаешь? Вы почти одного роста: Лео чуть выше, ты чуть шире в плечах, оба темноволосы. Представь себе: густые сумерки, ярко освещенные окна дворца и вы на их фоне. Видны только силуэты: ни черт лица, ни цвета глаз не разглядеть. К тому же ты стоишь спиной к убийце, опершись на балюстраду балкона, и обиженный Лео тоже повернулся и собрался уходить. Ну и как тут понять, в кого стреляешь?
– Ну, может быть.
– Кстати, еще один аргумент в пользу моей версии: стреляли из допотопного огнестрельного оружия, не иначе из чьей-нибудь коллекции. Думаю, потому, что убийца был прекрасно осведомлен, что пули не повредят тебе, зато убьют Лео.
– С таким же успехом можно было использовать биопрограммер.
– Биопрограммер слишком серьезный намек на СБК. Огнестрельное оружие намекает скорее на непрофессионала, возможно, маньяка. Тебе не кажется, что это попытка навести на ложный след?
