скорее всего, знаете, я должен возглавить тараканий забег с чемоданчиком на потеху Зеро для того, чтобы не погиб человек, который совершенно не причастен к этому делу…
– Да, Моррисон, я слышал про грязный трюк Зеро с вашей мисс Линсдэйл, – как ни странно, Меркер неприязненно сжал губы, – его методы мне не нравятся, как и вам… Я нахожу их непродуктивными, хотя, возможно, вы считаете их аморальными… Тут-то и кроется главное различие между нами: я понимаю мораль, но так же и понимаю необходимость… К сожалению, именно необходимость в данном случае диктует правила игры. Просто существует некое чувство ранга, что ли…
– Вы удивитесь, – не выдержал я, – Сергей Морозов сказал мне нечто подобное…
– Ха! – На его узком лице растянулась жутковатая улыбка. – В этом есть некоторая ирония: я, вы и снова некий Морозов! Только уже другой! Признаюсь – я тогда не понял подвоха. Я не видел в лицо Себастиана: так уж сложилось, что они с Анджелой провели нас всех вокруг пальца… да… только им это не сильно поможет…
– Что со вторым Морозовым? – спросил я.
– Пока неясно… – несколько рассеянно произнес Меркер. – Мы не ждали тут агента ОРЖ, как вы понимаете… Гораздо проще его ликвидировать, пока он находится в стазисе…
– Так вот, – я попытался облизнуть пересохшие губы, – Морозов получил похожие инструкции: уничтожить или захватить артефакт…
– Странно, что он этого уже не сделал, – так же задумчиво произнес Меркер, – ну да, мы еще допросим его с профайлером-сиблингом: они правду чувствуют, но дело не в этом. Можно, Моррисон, я задам вам важный вопрос и буду уверен, что вы не ответите сгоряча, а взвешенно, как вы и любите, пока вас не ослепляет мнимая «мораль»?
– Давайте попробуем, док. – Я медленно приходил в себя.
– Достойный ответ думающего человека, – одобрил док. – Тогда скажите мне, Моррисон, вы хотите, чтобы Зеро одержал верх?
– Он слишком могущественен… – начал было я.
– Просто скажите: да или нет? – нахмурился Меркер.
– Нет, док, – спокойно ответил я.
– Тут мы с вами совпадаем, – кивнул он, – но способы этого «нет» у нас с вами разные. Даже обидно, что жандармерия поручила Морозову действовать так же. С другой стороны, это подтверждает, что там сидят такие же прагматики, как и у нас! Это логично…
– Несмотря на высоко оцененный мой разум, – я решил говорить в его же стиле, – не совсем могу понять: зачем вам нужен я?
– Знаю, что вы хитры, Моррисон, но в данном случае я предлагаю вам сделку, и вариантов у нас обоих, прямо скажем, – немного… Я зайду издалека, но постарайтесь меня выслушать, не перебивая…
– Хорошо, – слабо кивнул я.
– Разум – это надстройка над природой, это отражение, самосознание. Потому разум всегда восстает против природы, – доктор прервался, закурив сигарету, которую держал хирургическим пинцетом, – и только те, кто потерял тело, обрел общую гармонию, может руководить незрелым разумом, который строит что-то свое, природе противное. Высший разум уже прошел этот путь – зачем делать это дважды? Трижды?
Естественно, потеряв тело (фигурально выражаясь), ты перестаешь думать обычными категориями морали. И вот мой второй вопрос. Я знаю, Моррисон, что вы не любите эволюционеров, но вопрос простой: неужели вы действительно считаете, что «люци» это такие злодеи, которым просто нравится делать простым людям больно и прерывать их жизни, считая их никчемными? Ответьте мне.
– Доктор, – я старался выбирать и тон, и выражения, слабо надеясь на какую-то призрачную перспективу, – вы верно подметили мое отношение и, скорее всего, знаете мой ответ. Война показала, что по сути так и есть: происходил хаос и смерть – ничем управлять не получается…
– Спасибо за откровенность, – док кивнул, словно находился на научном диспуте, – так вот, я скажу вам так: конечно же, специально делать людям плохо и больно мы и не собирались… Да, то, что мы делали, – это было жестоко. Но задайте себе вопрос – откуда взялась подобная жестокость? Я могу честно сказать – когда в меня стреляла эта женщина, я, может, и сомневался в чем-то, но когда я сам опробовал на себе свое же изобретение, я, Моррисон, стал к вам ближе. Я понял, почему вы сопротивляетесь, и понял, что должен вам сказать. Есть желания личности, а есть требования эпохи… можно сказать даже, «большинства», как вы любите, обвиняя нас в некоем эфемерном чувстве превосходства. Мы все – люди! Даже единороды. И мы обязаны продвигать общество вперед! Лучшие умы, лучшие сиблинги собрались и проанализировали, как продуктивнее жить! Не для самих себя, для будущего людей! И нам представилась возможность – Зеро и его технологии! Неужели сообща мы не сможем его обставить?!
– Я очень хотел бы этого, – вздохнул я, – но что вы предлагаете, доктор?
– Ваш чемодан, – тихо произнес он, – мы и так его получили, но я против насилия. По крайней мере, я хочу пояснить вам, что мы не враги, а просто руководствуемся разными целями. Да – ваша мисс Линсдэйл, скорее всего, погибнет. Но – останетесь вы, а главное, мы сможем повторить арт Зеро, так как у нас есть все оборудование и мощности, дабы открыть этот чемодан. Возможно, вы еще успеете спасти заложницу, но посудите сами: жизнь одного человека и жизнь целого Купола! Что важнее? Я понимаю – вопрос риторический… Но осознаете ли это вы, Моррисон? Или вам больше нравится участвовать, как вы сами сказали, в тараканьих бегах?
Ну, не мог я ему честно сказать о своем плане. Не то чтоб не мог, никаких намеков даже в споре нельзя было бы показать…
– Да… – протянул я, помолчав минуту, – вы ставите вопрос логично. Даже если я попытаюсь спорить – вы легко меня опровергнете, доктор. Опровергнете, обвинив в индивидуализме и обывательской позиции: верно?
– Я не ошибся в вас, Морисон, – кивнул Джозеф, – ваша способность анализировать… Если вы согласитесь, после нашего исследования мы выдадим вам наших лучших солдат и технику и пойдем на Зеро: кем бы он ни был, он не справится с нашими «Блюстителями». А вы поведете их в бой! И ваш уникальный арт поможет вам!
– Это заманчивая перспектива, – аккуратно произнес я, – но мне кажется, что в ваших рассуждениях кроется ошибка…
– Вот! Вот что мне интересно в разговоре с неглупым человеком! – Меркер просиял, словно арт Шера. – Полемика, это важно! В аргументированном споре всегда рождается истина! Нужно учесть все мелочи! Итак?!
Он вопросительно поглядел на меня.
– Я пока не готов ответить, – сказал я, – у меня есть время немного подумать?
– Хм, – несколько разочарованно хмыкнул доктор, – да, время у вас есть, но вы же помните, что вам оно нужнее, чем нам… Либо вы с нами, либо – ни с кем…
Зодиак Великий – как же трудно общаться с умалишенными… Особенно такими…
Док вышел из лаборатории, дать мне время подумать, а я пытался очистить голову от внутреннего диалога с этим
