заставила себя встать ровно и вскинуть подбородок. Кто бы только знал, чего ей сейчас стоило измениться в лице и отцедить слабую, блеклую, но все же улыбку.
Увидев эту улыбку, Малыш Кобб тут же решил, что победил. А уж когда она подняла метлу и прислонила ее к стене, он и вовсе не смог сдержаться, чтобы не затрусить самодовольно головой.
– Ты очень плохо себя вел, дружок! – сказала Марго, пряча ярость и ненависть за наигранной строгостью. – И ты знаешь правила, юный джентльмен! Ты не должен разбрасывать игрушки по полу!
– Дааа! – Существо склонило голову. – И что ты сделаешь? Ты ведь накажешь меня? Накажешь? Ну же, накажешь меня?
– Да, ты не получишь сладкого!
– И это все? – разочарованно произнесла кукла. – Может быть, еще что-то?
– И еще ты должен будешь прочитать до конца книжку! Ту, большую скучную книжку, которую ты так не хотел читать!
– Книжку? Что за детские забавы! Где настоящие наказания?
– Настоящие? – спросила Марго.
– Да, настоящие! Например, отрезать мне палец! Засунуть мне в рот мышь! Или даже двух – пусть дерутся внутри! Или еще что-нибудь в том же духе.
– Я… я подумаю. – Марго всю передернуло. – А пока что я пришла уложить тебя в постель. Уже слишком поздно!
– Да, слишком поздно! Но я совсем не хочу спать! Я хочу поиграть со своими милыми игрушками!
– Хорошие мальчики так себя не ведут, – сказала Марго.
– Как? Как не ведут? – уточнила кукла.
– Хорошие мальчики ложатся спать вовремя, не разбрасывают и уж тем более не ломают игрушки, а еще…
– Еще? – перебило существо и заговорило едва слышно – задумчиво: – Хозяин учил меня подстраиваться, учил а-дап-ти-ро-вать-ся. Кхм… что бы сказал, что бы сказал, что бы сказал глупый ребенок на моем месте?
Малыш Кобб оглядел комнату, и взгляд его остановился на камине.
– Мне так холодно, мамочка. Может быть, ты разожжешь огонь? Ты сделаешь это для меня? Мне кажется, я… кхе-кхе, – деланно покашлял он, – простудился. Ты же не хочешь, чтобы я болел, мамочка?
– В кровать! Быстрее! – велела она.
Малыш Кобб включился в игру. Ринулся к кровати, вскарабкался на нее и забрался в постель.
Марго подняла с пола лампу и поставила ее на прикроватную тумбочку, после чего заботливо подоткнула кукле одеяло, не отрывая взгляда от револьвера, который та по-прежнему сжимала в руке.
– Камин, – напомнил Малыш Кобб.
Марго кивнула, достала из кармана платья длинный спичечный коробок и склонилась над камином. Отодвинула кованую решетку – та лязгнула на петлях. Крутанула ручку ворота, перемешивая золу, потянула на себя рычаг, и из кирпичной стенки выполз короб, через который в очаг высыпалось несколько горстей свежего угля. Затем Марго достала из спичечного коробка тоненький цилиндр в оберточной бумаге с надписью: «Химрастопка Труффель» – и подожгла его спичкой. Засунув палочку химрастопки под груду угля, она закрыла решетку. Из камина раздалось шипение, он испустил облачко фиолетового дыма, и жарко разгоревшийся за какие-то мгновения огонь жадно облизал приготовленную для него крохкую снедь.
Хлопоча у камина, боковым зрением Марго пыталась разобрать, что же делает сейчас проклятая тварь в постели ее сына. Малыш Кобб не шевелился – просто глядел на нее.
Закончив с огнем, Марго подошла к кровати и села на краешек. Она зашла издалека:
– Долгий-долгий день, да, дружок?
– Да, очень долгий.
– И такой насыщенный… День рождения! Тебе понравились подарки?
– Очень! Просто замечательные! Больше всего мне понравилось их ломать!
Марго на мгновение закрыла глаза и сглотнула. После чего вновь поглядела на тварь, стараясь не коситься на револьвер, который та держала поверх одеяла.
– Ты сегодня ставил спектакль? Расскажи мне…
– Балет! Балет! – воскликнул Малыш Кобб. – Сначала это был балет! Куклы танцевали. Они дергались, крутились-вертелись, спотыкались и падали. Я велел им быть расторопнее. Велел слушать своего хозяина! Я просто хотел увидеть прекрасный балет, понимаешь?! Но они были непослушными, и я отламывал им ручонки – для балета они им без надобности! И тогда они стали танцевать лучше – дергались, как сверчки, проткнутые булавкой. Ох, что это был за балет! Куклы танцевали, да… но это был не просто какой-то там глупый танец! Крутясь и вертясь, они отламывали друг другу руки и ноги, а затем безвольно падали на ковер – уродцы, бьющиеся в конвульсиях, скрипящие, скрежещущие и страдающие. Прямо как тот старикашка, которому я однажды отрезал пальцы и засунул их ему в рот…
Слушая все это, Марго с трудом сдерживала рвотные позывы. Буквально от каждой фразы этого маленького монстра ее едва ли не выворачивало наизнанку.
– Тебе понравилось? – спросила она.
– Да! Лучший балет!
– А… – она замялась, – а твоим зрителям?
– Каким еще зрителям? – с подозрением на нее глянув, спросил Малыш Кобб.
– Твоему маленькому первому зрителю… – едва слышно произнесла Марго.
– Никого здесь не было! – завопила кукла. – Только я! Только я! Ты что, пытаешься жульничать?!
Рука с револьвером уже начала подниматься, но Марго поспешила успокоить Малыша Кобба:
– Вовсе нет! – быстро проговорила она. – Конечно же, здесь никого не было. Только ты.
Когда Малыш Кобб успокоился, Марго вновь заговорила:
– Какой подарок понравился тебе больше всего? Расскажи! Тебе понравился мой дирижаблик?
– Нет, – презрительно бросил Малыш Кобб. – Глупая финтифлюха.
Иного ответа Марго и не ожидала.
– Если мне память не изменяет, – начала она осторожно, – было что-то такое… замечательное, восхитительное… ммм… кажется, его принес Джонатан.
– Джонатан?
– Твой папа.
– А, ну да.
– Он принес его… – для пущей убедительности она даже приставила палец ко лбу, – откуда же? Из какой-то лавки игрушек в переулке Фейр. Как же она называлась?
– «Лавка игрушек мистера Гудвина»! – радостно подсказала кукла. – Это мой… гм… вернее, его, Малыша Кобба, старый дом. Он там жил с Хозяином и другими деревянными уродцами.
– Владелец лавки мистер Гудвин и есть Хозяин Малыша Кобба?
Могла бы кукла морщиться, она бы непременно сделала это прямо сейчас.
– Ты можешь мне рассказать про этого Малыша Кобба? – спросила Марго. – Кто он такой?
– Всего лишь резное
