на плече. — Не быть мне шпаком.
И сбросил его рядом с остальными тремя. Поднялось густое облако пыли, оборотни закашлялись.
— Ну извините, господа хорошие, — сказал я, захлопывая дверь и запирая тяжелый засов изнутри. — Предупредили бы заранее — я б плёночку постелил, чтобы пол не пачкать.
Прислонив одного из оборотней к стенке, я снял с его шеи верёвку.
А потом приставил к горлу нож — тот самый, что вытащил из своей почки.
Оборотень сглотнул. Кадык скакнул по горлу вверх-вниз, как поплавок.
Намёк понятен: открывать рот без моего дозволения не надо…
Я всё время думал о тех мерзких жучках, которых напустил на меня один из их собратьев. Не хотелось бы снова вляпаться.
Шеф этого не оценит.
— Отвечаешь строго на вопросы, — сказал я рептилоиду, теперь уже — мужичку неуловимо-восточной национальности, в бороде по самые веки и с таким носом, что позавидует и царь Соломон.
Тот едва заметно кивнул и нервно облизнул губы: язык у него был чёрный, с раздвоенным концом.
Мне тоже захотелось сглотнуть, но я сдержался.
— Кто вы такие? — начинать всегда надо с простого.
— Краснодарские мы…
— Я спросил: не откуда. Кто.
Оборотень вновь облизнулся. Это действовало на нервы, и я еле сдержался, чтобы не ударить его по лицу.
— В смысле, как зовут, что ли? — спросил он.
Он всё ещё не понимал.
Тогда я протянул руку и пододвинул мёртвое тело поближе, чтоб мужичок его видел.
На нём тоже была верёвка, которую я теперь сдёрнул.
Тело принялось медленно преображаться. Сквозь чешую на лице проступила щетина, нос приобрёл характерные горбоносые очертания, на лысом черепе закурчавились чёрные волосы…
Как только метаморфоза завершилась, не осталось никаких сомнений: оборотень мёртв.
Шея была сломана столь основательно, что не помогла даже хвалёная регенерация двусущих.
Мужичок расширил глаза и тоненько засвистел носом.
— А ты как хотел?.. — философски заметил я. — На кого напорешься — от того и забеременеешь.
— Нам сказали, что вы — ботаны, — хрипло выдавил оборотень. Вместе со словами на губах его пузырилась слюна. — Сказали, вы экскурсии водите, туристов развлекаете.
— Это так, — я спокойно кивнул. — Но вам забыли упомянуть, что экскурсии, как правило, ночные… — и я широко улыбнулся, обнажая клыки.
Что поделать. Рядом с Алексом я и сам сделался немного театралом.
Увидев клыки, оборотень засучил ногами, пытаясь зарыться в каменную стенку.
Он скулил, взгляд в панике метался по моему лицу.
— И кстати, — я облизнулся. — Сегодня я ещё не завтракал.
Последнюю фразу я добавил зря, потому что оборотень вдруг мелко задрожал, а потом сразу обмяк.
На штанах его стремительно расползалось влажное пятно.
Твою дивизию, — пробормотал я, прикладывая пальцы к его горлу. Пульса не было.
Инфаркт? Инсульт? От страха?..
Что-то хлипкие какие-то в Краснодаре оборотни.
Ладно, перейдём к следующему.
Усадив предпоследнего рептилоида, я освободил его от верёвки. И сразу сказал:
— Чтоб ты всё понял правильно: я буду задавать вопросы. Если ответишь — уйдёшь живым. Вместе с товарищем. Если нет… — я вновь улыбнулся, но только слегка.
Чтоб не шокировать слабонервную публику.
— Спрашивай, — с заметным кавказским акцентом сказал оборотень.
— Какова ваша вторая сущность?
Я понял свою ошибку: вопрос «кто» имеет слишком много коннотаций. Надо быть более конкретным.
Вспоминай, как это было в Сирии, мон шер ами.
И меня вновь накрыло.
Чёрные, под кустистыми бровями глаза. С яркими синеватыми белками, с булавочными проколами зрачков… Выше них — белоснежная чалма, ниже — чёрная беспросветная борода. Из-под которой в меня летят проклятья на арабском.
К несчастью, нынешний допрашиваемый обладал схожей внешностью. Скорее всего, это и послужило триггером для пробуждения… Впрочем, сейчас это совсем не важно.
— Итак?.. — подтолкнул я.
Мужчина сморщился, отвернулся, но потом нехотя буркнул:
— Ящерицы.
Я моргнул.
Признаться, ожидал я чего угодно: крокодилов, аллигаторов, комодских драконов…
Включи мозг, мон шер ами, — сказал голос Алекса в моей голове, снисходительный и усталый. — Ну откуда в Краснодаре комодские драконы?..
— Рептилии, — медленно произнёс я. — Кто бы мог подумать?
— Я — скальная ящерица, — пояснил мужик. И кивнул на соседа. Живого. — Вот он — желтопузык. А этот…
— В гелленде был водитель, — перебил я. — С такими чёрными жучками…
— Гадюка, — сплюнул мужик. — Нэ наш он, пришлый.
— Господи, — прошептал я. — Вы же не хищники. Не бойцы. Так какого… вы полезли на рожон? Зачем приехали в Питер?
Мужик отвёл взгляд. Отвернулся, под глазом его задёргалась жилка.
Ясно.
— Вас вытеснили, — сказал я вслух. — Ваш товарищ, там, в геленде, сказал, что в Краснодаре — жопа. Теперь понятно, что он имел в виду. Кто вас выгнал?
— Ласки.
А, ну всё ясно, — я поднялся, с удовольствием распрямив затёкшие ноги, потянулся…
— Хищные грызуны — естественные враги всяких ящериц и змей. Вы просто не можете с ними конкурировать — не тот уровень. Но… Питер?
— У нас нэ было выбора, — угрюмо и обречённо поведал пленник. — Нам сказалы, еслы мы вас зачистим — получым защиту и мэсто в городэ. Сможем свой рынок открыть.
Убить двух зайцев, — подумал я. — Тот, кто их послал, знал, что ребята — никакие не бойцы. Он решил таким образом от них избавиться. А заодно — проредить нашу грядочку. Если повезёт.
— Предлагаю сделку, — сказал я, ещё только додумывая эту мысль. — Вы рассказываете, кто обещал вас крышевать и помогаете его найти. А мы постараемся вам помочь.
Рано или поздно всё устаканится. Если приложить усилия, конечно.
— Я нэ могу, — когда мужик волновался, акцент становился ещё заметней. — Он…
— Дай угадаю, — я вновь сел на корточки. — «Он» взял заложников, — пленник кивнул. — И сказал, что убьёт их, если вы не будете слушаться, — пленник вновь наклонил голову. — Но ты же понимаешь: заложников он убьёт в любом случае. Он просто таскает жар из костра чужими руками.
— Его отэц, — он кивнул на соседа. — Моя дэвушка. Его брат, — он указал глазами на того, кто помер от страха… По сердцу резанул коготь сожаления. — Думаэшь, у нас был выбор?
Внезапно я почувствовал слабость.
Бросило в пот, в висках застучали молотки. Чёрные такие. Как у психиатров…
Плюхнувшись на задницу, я скрестил ноги. А потом вытер пот со лба. Проследив за взглядом пленника, посмотрел на свою ладонь. Пот был кровавым.
Я вытер ладонь о джинсы — всё равно выбрасывать. И сказал:
— Мы его остановим. Я знаю, ты мне не веришь. Но тот, кто вас послал — сам пришлый. По идее, за пропиской вы должны были явиться к НАМ. К моему шефу, официальному члену Совета, дознавателю класса «Архангел». И в принципе, проблем я не вижу: вы — не хищники, вам не нужна своя, чётко очерченная территория. К тому же, вы могли бы принести пользу городу. Развитие торговли, приток новых продуктов…
— Мы ошиблись, — сказал пленник. — Но уже ничего не измэнить.
— Выход есть всегда, — увереннее, чем думал, произнёс я. — Расскажи об этом «решале». И я даю слово: мы с шефом сделаем всё для того, чтобы заложники остались живы.
Возвращаясь по тропинке в дом, я увидел исчезающие за воротами полицейские огни.
Надеюсь, это был не Котов.
Для обычных городских служб, у Алекса наготове все доступные разрешения. Он просто скажет, что пистолет выстрелил случайно: чистил, и…
Разумеется, участковый не в курсе, НАСКОЛЬКО шеф хороший стрелок. Он никогда не допустил бы такой детской оплошности.
Я был зол.
Зол настолько, что даже не жаждал крови. Просто хотел сомкнуть пальцы на шее психопата, который послал к нам мирных ящероидов, и сломать ему шею — так же, как сломал шею тому безвинному парнишке, которого послали к нам умирать.
Он послал их в наш дом. В НАШ ДОМ!
На нашу территорию.
Алекс считает своей территорией весь Питер — и это чистая правда.
Я же пока не настолько крут. Мои амбиции ограничиваются защитой домашнего периметра.
Шеф стоял на крыльце. В руке он держал пачку запаянных в пластик листков — как я и предполагал, разрешений на ношение различных видов оружия.
Молча пройдя мимо, я вошел в прихожую. Потоптавшись на коврике, всё-таки
