ведь так и не составили договор с княжичем о найме.
— Вам стоит перейти в нашу семью на полную ставку, — продолжила бабушка, бросив на меня непроницаемый взгляд. — Так у вас появится больше времени для научной деятельности. А мы, в свою очередь, поделимся с вами информацией для ваших изысканий.
— Софья Яковлевна, я был бы счастлив… — начал было парень, но бабушка его перебила.
— Ешьте, Лаврентий Лавович, — мягко произнесла она, — вам нужны силы. К тому же это блюдо гораздо вкуснее горячим.
Уговаривать парня не пришлось, и он послушно принялся орудовать вилкой.
— Мы не станем вас смущать, — с милой улыбкой продолжила княгиня. — Когда закончите трапезу, присоединяйтесь к нам…
Мы вышли в гостиную, где Софья Яковлевна легонько хлопнула меня по плечу. И строго произнесла:
— Я очень удивлена, что лучший юрист Петрограда допустил такую простую ошибку!
Она покачала головой, и я удивленно уточнил:
— Что?
— У мальчишки нет официального договора с семьей, и ты не взял с него клятвы верности! То, что он так сильно тебе предан — просто везение… Окажись на его месте кто-то ушлый — он бы уже продал секреты твоего дома кому-нибудь заинтересованному…
— Лаврентий — хороший человек, — возразил я, но без особого напора.
— Хороших людей надо убеждать в сотрудничестве и прилично платить за их таланты, — строго продолжила бабушка. — Пока он жив, ему нужно что-то кроме твоего доброго отношения. Вот станет мертвым — и тогда уж можешь присвоить его призрака на правах некроманта.
— Я обещал ему оформить пропуск в Императорскую библиотеку. Император предлагал дать доступ для служащих в нашей семье.
— Значит, Станислав Александрович тоже знает о том, что парень вхож в твой дом… — нахмурилась княгиня. И холодно добавила: — Не вздумай выпускать его из дома, не получив от него обещания верности! Не хочется убивать мальчишку — он правда хороший малый, и старается ради того, чтобы тебе угодить… Но если он останется свободным от обязательств, то может стать добычей наших врагов!
— Думаешь, Свиридов… — начал было я, но бабушка покачала головой.
— Сдается мне, что судья — всего лишь человек, которого нам показывают. Слишком уж все очевидно. А настоящие враги как всегда прячутся в тени.
Я вспомнил о том, как мы спрятались под деревом саду и случайно подслушали диалог двух неизвестных. И задумчиво сообщил:
— В саду мы смогли стать свидетелями одного разговора…
Софья Яковлевна взглянула на меня, ожидая продолжения. И я рассказал ей про тот случай. После того, как я закончил рассказ, в комнате на несколько секунд повисло молчание. А затем бабушка пробормотала:
— Над этим стоит подумать… Я полагала, что дело только в тебе, но все может оказаться сложнее…
В гостиную вошел лекарь, и нам пришлось прекратить разговор.
— Я не помешал? — уточнил он. И пояснил: — Я привык есть быстро. Даже такое вкусное блюдо…
— Вы мне льстите, юноша, — ласково отмахнулась Софья Яковлевна. И я восхитился тому, как быстро она сумела согнать с лица хмурое выражение.
— Мне в голову пришла мысль, что было бы славно прямо сегодня принять вас в семейные лекари, — продолжила княгиня. — И вечером я смогла бы отправить заявку в закрытую библиотеку, чтобы представитель нашей семьи мог попасть в тайные секции…
Лицо лекаря преобразилось. Казалось, он не мог поверить своему счастью. Но в то же время, мне казалось в его взгляде сквозило недоверие, словно он боялся, что его просто разыгрывают.
— Правда?! — с какой-то детской наивностью воскликнул он.
Бабушка кивнула:
— А пока Павел подготовит бумаги у себя в кабинете, мы можем провести ритуал прямо в этой комнате. Как вам такое предложение?
Парень буквально засиял от удовольствия:
— Спасибо, Софья Яковлевна… Эта честь!
Я ретировался на первый этаж и быстро заполнил документ об официальном приеме Лаврентия в семейные лекари. Все же бабушка была права: никто не станет пытаться выведать у лекаря секреты семьи, если будут знать, что он под защитой Чехова. А без этой малости парня вполне могли бы подвести под статью, а там и до пыток недалеко, если за дело возьмется друг Свиридова…
Когда я поднялся на второй этаж, то нашел Лаврентия Лавовича с сияющими от радости глазами. Он подмахнул документы, даже не ознакомившись с их содержанием, и пошел в комнату для гостей, чтобы переодеться во что-то подобающее.
— Как тебе удалось так быстро найти с ним общий язык? — удивился я, когда лекарь покинул комнату.
— Я кое-что знаю о его семье, — ответила Чехова. — Мальчишка рос без матери. Так получилось, что в их семье главной женщиной какое-то время была домоправительница. Она содержала в порядке хозяйство и воспитывала Лаврентия в строгости. Но при этом была с ним рядом, когда его родичи пропадали в экспедициях и проводили исследования.
— И ты, конечно же, узнала об этом до того, как я пригласил его в дом, чтобы лечить Фому? — предположил я.
Софья Яковлевна развела руками:
— Я посодействовала, чтобы Лаврентий Лавович оказался в нужном месте, потому что понимала, что под твоей крышей живет особенный помощник. К тому же, я была уверена, что он не сможет устоять перед Виноградовой с ее харизмой. А после знакомства с призраком станет твоим преданным лекарем… Так и сложилось.
— В моей жизни есть хоть что-то, что не контролирует наша семья? — уточнил я.
— Этот дом, твоя соседка, помощник, секретарь, дела, которые тебе попадались, и победы — это все твое, Павел, — успокоила меня бабушка. — И не стоит сетовать на то, что о тебе заботятся близкие, которым ты небезразличен. Однажды у тебя тоже появится возможность помогать дорогим тебе людям. И ты…
Я подошел к ней и мягко обнял за плечи.
— Что происходит? — осторожно спросила она.
— Спасибо… — глухо сказал я. — Наверно, мне стоило говорить тебе это чаще, но мне порой кажется, что ты и так знаешь, как я тебя ценю.
— Знаю. Но все же приятно слышать об этом, — ответила она, похлопав меня по спине. — Ты так вырос, мой мальчик… Я и не заметила, когда ты перестал быть ребенком.
— Но все же решила проверить, не остался ли я ночевать у Арины Родионовны… — тихо шепнул я.
— Я была
