он постоял рядом, а затем неслышно ушел. Только тогда я подняла голову.
И поежилась.
Обидное понимание его правоты жгло горло, выступившие слезы щипали глаза. Я дважды глубоко вдохнула и выдохнула, как учила мама: «Будь сдержаннее, Рита. Ну что за первобытность!» — и встала.
В кармане кольнуло. Я запустила руку за пазуху и вытащила прямоугольный кусочек плотного картона. Повертела перед глазами, ловя свет фонарей. Визитка Кати, координатора волонтеров, которую та оставила на прощание.
«Звони в любое время…»
— А толку? — с глухой безнадежностью произнесла я. Обернулась на темную улицу, сунула визитку в урну и заспешила назад, к Ярику и Лёне.
Часть 2. Василий
Про «Севкабель Порт» я слышал несколько раз с момента его открытия, но так и не добрался посетить сам, хотя располагался тот буквально под боком. Но не находилось повода. Что ж… теперь он появился, только я совершенно не рад.
Приземистые корпуса бывшей мануфактуры походили на детали детского конструктора, в беспорядке разбросанные по столу. Разве что чрезвычайно большие. Краснокирпичные стены пестрели цветными граффити, по ним бродили лучи прожекторов: несколько штук установили на вершине двадцатиметровой трубы в центральной части фабрики — для антуража. Пониже граффити разбилась аллея современных скульптур. Суровые в темноте лица из стекла и металла, несколько зловеще искаженные подсветкой, взирали на посетителей сверху вниз.
Из-за угла открывался вид на залив, корабли и доки речного порта. Изредка в смеси джазовой музыки с одной стороны и отголосков дискотечных битов с другой фоном угадывался мерный, шелестящий звук Невы: так волны набегали на бетонные укрепления набережной и снова откатывались в бархатную ночь. Далекие огни манящими всполохами отражались в воде, создавая еще одну грань неизвестности.
Ветер дул по-ночному пронзительно. Река пробуждалась после зимы гораздо медленней суши. От недалекого берега тянуло прямо-таки могильным холодом.
Я не знал, куда себя деть, поэтому бесцельно глазел по сторонам, прислушиваясь к ощущениям внутри. Страшно? Нет, скорее, любопытно, точно следишь за сказкой или компьютерной игрой, и это там, а не здесь, нарисованные герои отражают атаки нарисованных же монстров щитом, мечом или магией.
Рыжая Медина, с которой меня оставили следить за обстановкой возле клуба, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Вблизи я заметил, что ресницы у нее такие же, как и волосы: редкого медного окраса, а нос — с благородной кавказской горбинкой.
В своей леопардовой курточке из искусственного меха и узких джинсах Медина совершенно не выглядела героически. Я — и подавно. Наверное, вместе мы смотрелись парой случайных прохожих, ждущих вторую половинку на свидание.
Где-то еще бродил незримый Володя. За полчаса нашего ожидания он так и не появился на площади, а скрывался на задворках. Медина утверждала, что вся их троица прикрылась отводом глаз, дабы «сделать сюрприз Потусторонним, когда на тусовке запахнет жареным». Она-то, в отличие от меня, на клуб смотрела даже с неким вожделением.
К месту, где мы стояли, клуб поворачивался глухой стеной. На каменной кладке чернильным разводом расплывалась подсвеченная эмблема: на треть раскрытый циркуль, упирающийся концами в циферблат с римскими цифрами. От центра часов расходились длинные конические лучи. Буквы из неоново-фиолетовых трубок под ними складывались в название: «Freemason».
— Что это значит? — проследив за направлением моего взгляда, спросила Медина.
— Масоны, — живо ответил я, обрадовавшись поводу хоть что-то сказать. — Буквально «вольные каменщики». Одно из распространенных наименований членов ложи. [33] Там, наверху, символ. Только вместо Всевидящего Ока [34] почему-то часы.
— Это я знаю. Имею в виду, какой смысл давать клубу название тайного общества и тайное общество в нем же и размещать? Отдать конспирацию на растерзание пафосу? Бессмысленному и беспощадному…
Я пожал плечами. Медина осеклась и мотнула головой в сторону. Прищурилась. Там как раз споткнулся на просевшей кладке очередной прохожий. Уже четвертый за последние пятнадцать минут.
Длинная, ветвистая трещина тянулась из-под фундамента все того же злополучного клуба. Только с другой стороны здания, ближе к заливу. Место оцепили шестами арматуры, воткнутыми в рыжие дорожные конусы. Между ними трепетали на ветру натянутые полоски оградительной ленты. Но люди все равно, как зачарованные, слепо натыкались на заслоны, сбивали конусы и, бранясь, резко спешили убраться подальше, на ходу отряхивая запачканные в грязи ботинки.
— Аномалия какая-то. Нужно осмотреть подвал. Или канализацию. Даже отсюда фонит.
— В смысле «фонит»? — не понял я.
Девушка передернула плечами.
— Я же лозоход, — сказала она с таким будничным выражением, что мне вновь стало не по себе. — Всякое такое чувствую.
Издалека трещина в асфальте выглядела вполне безобидно: растаявшая ледяная каша пополам с водой и песком. Но отчего-то смотреть на нее долго становилось неприятно. Мне вспомнились трещины возле моего подъезда и в подвале фабрики, но я не успел ничего сказать, потому что в проеме ворот показалась знакомая долговязая фигура лаборанта.
— Чего так долго? — вместо приветствия бросила ему Медина.
— Маленькие проблемы в коммуникации. Разобрались.
Я увидел позади него Марго: руки в карманах толстовки, тонкие пряди волос кудряшками выбиваются из-под натянутого на голову капюшона. Она встала рядом, махнув мне и Медине рукой: «Привет». Лёня оглядел нашу скромную компанию. Надя еще задерживалась.
— План действий таков… Надежда, сестра нашего Василия, покажет, как выглядит ее знакомый. Знать, зачем мы здесь, ей не обязательно. — И тут же поправил себя: — Пока. А мы со стороны проследим за Марго. Ключ, от чего бы он ни был, в надежном месте, так что можно сосредоточиться на собственной безопасности. Вася, постарайся найти ту дверь, что была в мастерской. Может, она не единственная в своем роде. Только осторожно. Без резких движений. Володя и Арчи подежурят снаружи. И чтоб все тихо. Поняли?
— Руководство в курсе? — скептически осведомилась Медина.
— Нет. Под мою ответственность. Мы здесь как обыкновенные посетители. Посетители, запомнили? Не сотрудники Института.
— Значит, наша группа могла отказаться? — подначила Медина, сощурившись.
— Могла, — спокойно отозвался Лёня. — Но за тобой должок с прошлого раза, если не забыла. Большой.
Девушка усмехнулась. Как мне показалось, презрительно:
— Все за Пашку душу вынимаешь? Говорила тогда и скажу сейчас: мы не знали заранее. И никого не засекли.
— Я и не сомневался. Потусторонние рядом с клубом есть?
Медина пожала плечами:
— Из визуально определимых категорий пока ни одного. Два странноватых типа на входе. Возможно, теневиты. Но они ведь, — смешок, — ни туда ни сюда, сам знаешь. Скорее всего, еще парочка таких же в кулуарах. Войдем — узнаем. И все.
— Как это?
— Скворцов! Ну перепроверь сам, если сомневаешься, честное слово! — Тон девушки внезапно переменился, сделался скучающим, как будто инструктажем ее отвлекали от действительно важных и интересных вещей. — Володя на стреме у черного хода. Арчи… Арчи сейчас подойдет. — Она бросила взгляд в узкий переулок между зданиями.
Оттуда торопливо шел к нам мальчик-подросток в синем спортивном костюме с белыми лампасами и в поношенных кроссовках. Вьющиеся, чуть длинные волосы серебрились в свете фонарей и топорщились пушистым одуванчиком. Выглядел Артур не более подходяще для визита в клуб, чем остальные.
— Ребят, у нас проблема, — еще издалека громко сказал он с видом гонца, принесшего дурную весть и знающего, что бывает с теми, кто приносит дурные вести. — Это костюмированная вечеринка. Вас просто так не пустят.
Медина усмехнулась, рассматривая длинные ногти. Мне показалось, Лёня еле слышно выругался:
— Мы только сейчас это узнали?
Артур виновато пожал плечами.
— План меняется, Лёнчик? — сладким голосом поинтересовалась Медина.
С появлением лаборанта она незаметно изменилась: подобралась, сделалась более ехидной и обманчиво расслабленной одновременно. Лёня не ответил. Махнул рукой, чтобы все оставались на местах, и снова скрылся в направлении центральных ворот.
— Извините, — торопливо пробормотал я то ли Медине с Артуром, то ли Марго, и кинулся догонять его. — Давай я позвоню сестре, что-нибудь придумаем, пока она не приехала.
— Давай.
Лёня на секунду затормозил в воротах, похлопал меня по плечу и отошел к припаркованной возле тротуара ретромашине. Склонился над приспущенным стеклом, с кем-то разговаривая.
Музыка и цветной свет остались позади, будто соскользнули с плеч радужным плащом. Снаружи «Севкабеля» ощущалась плотная весомая темнота, густая и растекающаяся, как кефир на стенках стакана. Синеватые облака зарождались над тлеющими вдалеке трубами электростанции.
Вздохнув, я вытащил старенький запасной смартфон, который нашел дома, и позвонил Наде.
