и весь остальной мир словно замедлился, не попадая в наш уникальный ускоренный темп.
«Амулеты на изготовку!» – бодро прокричали в моих мыслях, когда группа захвата замерла у входа.
«Не работаем по техническим причинам! Приносим свои извинения! – Этим же голосом руководителя операции, настраивающим на бой, скомандовали в моем сознании, а потом откашлялись и сменили тон: – Черт, проклятье! «Ступени» сегодня не откроются».
Я посмотрел на объявление, повешенное на дверях у входа в офис, – обычную бумагу, распечатанную на принтере, не очень информативную для людей, но буквально кричащую – для волшебников. Первое – фирма, скорее всего, получила известия о плене и смерти Владислава и его сообщников. Второе – офис предпочел закрыться и продолжить свое, теперь уже без сомнений темное дело где-то в другом, более подходящем месте.
– Дверь – выбить, офис – обыскать, след риелторов – взять! За работу, дамы и господа!
В плане полевой работы по выслеживанию нечисти наши методы мало чем отличались от привычных для полиции. Через полчаса в воздух взвились пачки татуированных договорами листов, и кто-то тихо стал напевать «Let it snow, let it snow, let it snow». Ребята из группы захвата задней двери вовсю исследовали рабочие места сотрудников, рылись в мусорных корзинах и упаковывали биоматериал в пленку, чтобы потом более тщательно его просканировать. Лишь одна деталь не вписывалась в картину, знакомую многим по кинофильмам, а именно брожение специалистов с амулетами всех форм и расцветок, сопровождающееся нашептыванием и бормотанием под нос. Со стороны могло показаться, что в офисе вовсю идет кастинг на шоу «Битва экстрасенсов», вот только все было намного серьезнее. И только два человека в этой группе догадывались, что стандартная проверка ничего не даст. Адель посоветовала не включать в отчет информацию про отсутствие душ у риелторов «Ступеней», чтобы не вызвать негативную реакцию. Она опасалась возникновения предубеждения против нашей теории и даже отстранения – за вопиющий непрофессионализм. С тем же успехом я мог написать в отчете, что выслеживал преступников по фазам луны или сверяясь с гороскопом. Нужно было дать возможность оперативной группе лично убедиться в том, что никаких следов потустороннего и монструозного в помещении просто нет.
Наконец капитан, волшебник средневекового возраста, перепробовав все свои приспособления и магические предметы, тяжело вздохнул и признался:
– У меня чисто. Я взял даже амулет для обнаружения других некромантов, но и тут по нулям. – Лицо начальника, напоминавшее героев картин Вермеера, нахмурилось.
Картинка начала складываться. Я решил взять слово:
– Я думаю, что мы имеем дело с обычными людьми. Не с вирусом, не с подселенцами, не с мертвыми и не с существами из других миров. Я предполагаю, что сотрудница «Ступеней» с глазами-туннелями… простите, не знаю, как ее еще обозвать… Она – обыкновенный человек, просто без души. И риелтор Владислав с семейным подрядом – тоже люди, которые по той или иной причине потеряли свою душу или… ну, продали. Знаю-знаю, звучит как страшилка на ночь, однако у меня есть основания полагать, что я прав. Я не смог вызвать их призраков, хотя в точности соблюдал все детали обряда.
В полном молчании офиса, заполненного золотым светом, на меня уставились рядовые волшебники и члены Совета, которым доверял Натан Соломонович. Они замерли в весьма живописных позах, бросив свои дела прямо на середине, словно специально, чтобы составить полотно, достойное кисти Рембрандта. Пикнул принтер и выплюнул копию какого-то страхового документа. Наверно, ему просто не нравилась тишина.
– Может, нам пересобрать и перенастроить свои гаджеты и амулеты? На людей. Возьмем из пакетов волосы, ногти и что вы там еще нашли… Слюни и отпечатки помады? Мы ищем в первую очередь того или тех, кто с ними это сотворил, но думаю, что мы вполне сможем выйти на организатора, если проследим за его пешками.
Некроманты рассредоточились по залу, разобрав тонкие, невесомые пакеты. Я подошел к капитану операции, чтобы раздобыть для нас с Адель вещдок, но в ответ получил лишь отрицательное мотание головой.
– Для вас особое задание. Нужно опросить близких родственников риелторов, которые здесь работали. Ну и убедиться, что работники не прячутся у себя в домах. Мне не хватает своих ребят, многие сейчас на заданиях в других городах, и я не могу их выдернуть. Сами понимаете… Осень – это время для разгула психически больных и нечисти. Заодно наш молодой сотрудник, – уставший взгляд организатора рейда скользнул в сторону Адель, – сможет научиться работать со свидетелями и, возможно, даже соучастниками.
Так галантно и вежливо меня давно не отстраняли от расследования. Я подозревал, что невозмутимый волшебник достаточно много времени провел за границей, скорее всего в Чехии или Голландии. В общем, почти наверняка в Европе, но точно не на юге. Для Англии ему не хватало завуалированной иронии, а для Скандинавии – категоричности в высказываниях. Не станет преступная группировка отсиживаться у себя или у родственников дома. В лучшем случае мы найдем недоумевающих пожилых родителей, которые уверены, что их сын или дочь, сотрудник агентства «Ступени», сейчас на работе. Начальник операции протянул мне тонкую папку с документами, собранными на одного из близких контактов агента по недвижимости. И как только эти папки успевают подготовить в столь кратчайшие сроки?
– Другие команды тоже пойдут проверять остальные контакты, – заметив прищур Адель, добавил начальник операции.
Тем временем содержимое-одержимое прозрачных пакетов легло на офисные столы, а затем – и в основу разных заклинаний. Зазвучал хор нестройных голосов, почему-то напомнивший мне куплет из народной песни «Ой, цветет калина…». Заиграли мелодии смартфонов, извещающие о переделках настроек под магический поиск. А мы с Адель уже выходили из офиса. Пары некромантов, как в сказке – отправились налево, направо, прямо… в общем, на все четыре стороны.
Я открыл досье на женщину лет пятидесяти, Адель встала за плечом, вчитываясь в информацию.
– Никогда не работала… Воспитывала дочь, занималась делами по дому и дачей… – прочитала вслух напарница. – Живет на улице Советской… Вдова. Внуков не имеет.
Слова волшебницы доносились до меня, словно неясный гул поезда где-то в туманной синей дали. Такой слышишь, когда стоишь на перроне и гадаешь, а был ли вообще этот перестук колес по рельсам или тебе показалось? Родственница на фотографии выглядела смутно знакомой, черты ее круглого невыразительного лица, похожего на блин, напоминали о ком-то. Я видел ее в офисе через видеотрансляцию из кадки с цветком? Почему-то на ум пришел рассказ Адель о том, как поступил с ней Совет волшебников, когда узнал, что она применила чары к своей соседке по коммунальной квартире. Всю дорогу до нужного дома
