себя так, словно была опытным следователем, а не стажером. Впрочем, Иван ничего и не скрывал, и охотно рассказывал, как все было. При обыске съемного домовладения нашлись и деньги, которые были украдены из сберкассы. Спортивная сумка была обернута потрепанным покрывалом и задвинута за печку. Там же лежали деньги, пара пистолетов, балаклава и мелочь, которую ушлый мужчина выгреб из карманов своих подельников и снял с тел. Горсть цепочек, широких колец и браслетов подтверждали, что к ограблению можно смело добавить статью за убийство. Найденное не давало отчиму Степана обратной дороги.
— Ваше сотрудничество зачтется, — пообещала Алиса, убирая протокол в папку. — Вместо смертной казни вы получите четверть века каторги.
— Повезло, — буркнул староста и затушил очередную самокрутку, которые смолил с момента приезда. С этим словом он вышел в сени.
— Уведите подозреваемого, — распорядилась моя подруга.
Двое дружинников кивнули и вывели закованного в наручники Ивана из комнаты.
— А это ты ловко придумал, Павел Филиппович, — произнесла девушка. — Только труп придется подкинуть туда, где ты его взял.
Я вздохнул и без особой надежды уточнил:
— Может быть, сюда проще труповозку прислать?
Белова покачала головой:
— Подозреваемый уже указал место, где лежат трупы. Если транспорт приедет сюда, то Иванов может начать задавать лишние вопросы.
— И истерить, — добавил я.
— И истерить, — согласилась Белова. — Ладно, Павел Филиппович, я сейчас еду в отдел, и сразу же подпишу постановление об освобождении Степана из-под стражи. С принесением извинений.
— Спасибо, — поблагодарил я девушку.
Алиса улыбнулась, и в комнате повисло неловкое молчание. Часы с кукушкой на стене громко тикали. Видимо постоялец завел их, когда въехал.
— Мне пора, — произнесла девушка через несколько секунд.
Мы вышли из дома, и Белова направилась к патрульной машине, на заднем сиденье которой уже устроился закованный в наручники Иван. Старосты уже не было. Наверняка он торопился домой, где его ждала супруга. И я его понимал. Ничего хорошего он тут не увидел, но удостоверился, что постояльца увозят. У машины стояли только дружинники, которые должны были сопроводить машину в острог.
— Можно я поговорю с задержанным? — попросил я. — Всего пару секунд.
Белова остановилась. Обернулась:
— О чем?
— Просто хочу сказать ему пару слов.
— Только прошу тебя, никакого давления, — умоляюще произнесла девушка и я усмехнулся и с деланным возмущением в голосе уточнил:
— За кого ты меня принимаешь?
Алиса тяжело вздохнула:
— Ладно. Но недолго.
Я кивнул и сел на заднее сиденье машины, рядом с Иваном, и закрыл за собой дверь:
— Ты при свидетелях подписал признательные показания, и в доме, который ты снимал, нашли украденные деньги. А также вещи убитый подельников. Адвокат, который будет тебя защищать, попробует уговорить тебя отказаться от всего этого. Посоветует сказать, что деньги подкинули, а признание было под давлением. Так вот, не слушай его. И особенно советую тебе забыть о том, что некромант угрожал тебе ожившим мертвецом. Знаешь, сколько призраков томится в стенах острога и каторг?
— Н-н-нет, — испуганно проблеял Иван и я вздохнул:
— Много. И я могу со всеми ими взаимодействовать. Даже не заходя в стены острога. И если ты начнёшь болтать про некроманта и угрозы — мне придется от тебя избавиться. Сам понимаешь.
— Это как? — уточнил задержанный.
— Придется договориться с призраком, чтобы он вселился в тебя и сделал что-нибудь забавное, — я холодно улыбнулся. — Может, он разденется догола в твоем теле и примется танцевать канкан. Или начнет лаять на сокамерников и углы метить. Или…
Иван застонал, закатив глаза. Он понимал, что после такого представления его статус в кругу каторжан понизиться до нерукопожатного. Наверняка Сергеев сумеет наврать соседям о своих подвигах, а вот если разденется…
— Многие призраки с радостью будут играть с тобой как с марионеткой. Долго и со вкусом.
Мужчина сглотнул и, кажется, наконец полностью осознал свое положение.
— Адвокатская этика предписывает защитнику не усугублять положение задержанного. Вот я и советую. Отказ тебе не поможет. Ни судья, ни жандарм-дознаватель не поверят в сказку, что деньги тебе подкинули. Это только увеличит срок или вовсе сделает смертником. Ты понял?
Мужчина кивнул:
— Понял.
— Вот и отлично.
— Зачем вам Степка? — хрипло уточнил мужчина. — Кто за него попросил?
— Мне досталось дело по распределению, — старательно изображая безразличие, ответил я. — Тебе просто не повезло.
Я открыл дверь и вышел из авто. Улыбнулся стоявшей с водительской стороны Беловой:
— Спасибо.
Девушка нахмурилась, но не произнесла ни слова:
— До встречи, Павел Филиппович.
— До встречи, — ответил я, и Алиса села за руль машины.
Я же подошёл к «Империалу» и посмотрел на «разрядившийся» труп, который валялся на дороге, раскинув руки.
— Домой, вашество? — с надеждой уточнил слуга, но я покачал головой:
— Придется нам отвезти труп туда, где мы его взяли. Так что помоги мне загрузить тело.
— Да я сам, вашество, — произнес Фома, поднял крышку багажника и покачал головой. — Хорошо, что еще не оттаял.
* * *
Призраки были в гараже. Сидели за столом и играли в карты, кидая перед собой почти прозрачные прямоугольники. И едва я открыл дверь, как они оставили свое занятие и обернулись ко мне:
— Иван подписал признательные показания, — произнес я. — В том числе и по поводу убийства трёх подельников. Он уже в остроге.
— Спасибо, мастер адвокат, — ответил тот, что встречал меня в первый раз. Выходит, отомстили вы за нас.
— Вряд ли это та месть, которую вы хотели, но с точки зрения закона…
— Нет, мастер адвокат, — покачал головой призрак. — Это как раз та что надо. Убить его было бы просто. Ну, умрет он, и? А так будет сидеть лет двадцать на каторге.
— Двадцать пять, когда найдут ваши тела, — поправил я собеседника, и тот усмехнулся:
— Да ему и года бы хватило. С его непорядками с прошлым да без защиты ему ой как несладко придется. И каждый день на протяжении этих годков он будет жить на каторге как в Преисподней.
— И то верно, — согласился я.
— А что с нами будет, мастер Чехов? — уточнил один из призраков.
— Ну… вы исполнили то, что держало вас в этом мире. Но духоловы уже потеряли вас из виду. Так что вы останетесь здесь.
Парни переглянулись:
— В этом гараже? — уточнил третий призрак. — Навсегда?
Я кивнул:
— Призрак не может покидать место своей смерти.
— А можете нас избавить от этого? — уточнил тот, который встречал меня. — Не очень хочется сидеть вечность в четырех стенах и играть в карты. Тем более, тут некоторые любят хитрить.
— Тебе просто карта не идет, — возмутился один из призраков и заржал.
Я задумался. Сил, чтобы поставить врата на троих духов, у меня не хватит. Я ещё не до конца восстановился после «батарейки», которую я поставил в зомби. Но был ещё один вариант, который требовал куда меньше сил.
— Я могу поставить маячок, чтобы духолов забрал вас. Но что ждёт вас на той стороне, не ведаю, — честно признался я.
— Да что угодно, — ответил второй призрак. — Может быть, хоть что-то новое увидим. В Преисподнюю, которой нас пугают жрецы, я не верю, а остальное не так страшно.
— Духолов заберёт всех вас, — напомнил я. — Потому что в этом мире вас больше ничего не держит. Так что спрятаться не получится.
Призраки согласно кивнули:
— Все лучше, чем вечность сидеть в четырех стенах.
— И в карты продувать, — добавил неудачливый игрок.
Призвал тотем и активировал «Фонарь Харона». Гараж затянуло густым туманом, и я настроил маяк. Фонарь ярко засветился, и через секунду, где-то далеко я почувствовал, как кто-то зашевелился, словно пробуждаясь ото сна. Маяк сработал и духолов скоро явится на зов.
Я потушил фонарь, и туман рассеялся. Окружающие предметы стали различимы. И я снова оказался в компании трех призраков и Фомы, который уже убрал тело в яму.
— Ну что, мастер? — полюбопытствовал один из троицы и на его лице появилось жалостливое выражение.
И в этот момент, в боксе гаража стало жутко холодно. Кирпичные стены затрещали, покрываясь инеем. А из моего рта вырвалось облачко пара. На сером бетонному полу начал проявляться черный круг. Он быстро рос, расширяясь. И я обернулся к слуге, который застыл словно статуя, с удивлением глядя на черный портал. Это было нормально. Когда душелов приходил в этот мир, время для всех останавливалось. Только для меня оно продолжало идти, хоть и очень медленно.
Из омута появилась рука в чернильной перчатке. Она поскребла по бетону в поисках опоры, собирая длинными пальцами мусор, грязь и мелкое
