я воплотился в этом. Но я понятия не имею, как именно. Я здесь второй год. Я не хочу возвращаться в свой мир, меня вполне устраивает моя нынешняя жизнь, и любого, кто хочет мою жизнь испортить, я убью. До вас мне встречались те, кто предлагал к ним присоединиться, и я отверг их предложение.
– Почему? – заинтересовался Онегин.
– Может, потому что меня не привлекает работать на кого-то? Может, потому что я ценю свою свободу больше, чем что-либо ещё? – ядовито предположил Печорин.
– Если ты отказал им, то как ты выжил? – хмуро спросил Василий.
– Периодически по мою душу приходят, но я умею постоять за себя. Я не хочу воевать с вами, но если вы будете угрожать мне, я буду вынужден воевать и против вас тоже.
– Мы не ищем врагов, Григорий, – примирительно сказал Тёркин.
– Вот как? А мне кажется, наоборот. Вон, мистер шляпа второй раз прямо-таки нарывается, чтобы я прострелил ему череп.
– Чтобы прострелить мне череп, нужно сначала научиться стрелять, любезный, – высокомерно обронил Онегин.
– О, да ты огрызаться умеешь? Похвально, шляпа, – усмехнулся Печорин.
– Тихо! Если ты не хочешь воевать с нами, тогда присоединяйся к нам, – предложил Тёркин.
– Чтобы что? Выживать я умею и сам, находить проблемы и врагов тоже. Я не против общения, но сомнительное удовольствие вести какие угодно дела с теми, кто хочет твоей смерти…
– И всё же в одиночку намного сложнее выживать, – вполне резонно заметил Василий. – Некому довериться, никто не прикроет тебе спину…
– Не предаст при первом удобном случае, – в тон ему продолжил Печорин. – Ладно. Предлагаю найти более уютное место для разговоров.
– Так ты всё-таки согласен к нам присоединиться? – уточнил Тёркин.
– Нет. Я сказал, что согласен обсудить с вами дела. Например, мне интересно, что это за жемчужины такие, и я полагаю, что вам есть что мне рассказать. О вот этих тварях тоже было бы интересно послушать… Как знать, может быть, и я вам что-нибудь интересное расскажу?.. А может, и нет. И вы, кстати, не представились.
– Василий Тёркин и Евгений Онегин, – отрекомендовался за обоих Василий, у которого наконец-то перестали слезиться глаза.
– Да вы-то мне не очень интересны, а вот юную леди, которую я спас, как величают?
– А, я? Мэл, просто Мэл. – Девочка посмотрела на Григория и покраснела. Остальные фыркнули.
Даже в этом замызганном плаще Григорий был чертовски привлекательным. Длинные, светлые, чуть вьющиеся волосы убраны в хвост, нос слегка вздёрнут, едва заметные морщинки на лбу и возле глаз, лёгкая тень улыбки на губах и, наконец, выразительные чёрные брови и холодные карие глаза, резко контрастирующие с бледным лицом и волосами.
– Ну, пойдёмте куда-нибудь, где открыто, – развёл руками Григорий.
Тёркин хмуро взглянул на него и принялся писать смс Маргарите и Бендеру.
***
Мэл пила вторую чашку кофе, обхватив её двумя руками.
– У меня ощущение, что мы – вампиры. Мы действуем исключительно по ночам. А по утрам некоторым нужно ходить в школу, например, – укоризненно заметила она.
Печорин как раз завершил свой недолгий рассказ и теперь не без интереса разглядывал всю разношёрстную компанию.
– И ты хочешь сказать, что за всё это время Барыня не смогла завербовать тебя? – недоверчиво прищурился Тёркин.
– Она пыталась, весь год пыталась, получая отказ за отказом. Посылала ко мне своих прихвостней, но с ними у меня почти не было проблем, – небрежно дёрнул плечом Григорий.
– Почти? – уточнил Вася.
– У них есть один странный невидимый товарищ, он может вызывать тяжёлые галлюцинации. Противостоять ему было действительно непросто. – Григорий поморщился от воспоминаний вполне искренне.
В этот момент в кафе вошла припоздавшая Марго. Она подошла к компании, окинула всех собравшихся взглядом, который задержался на Печорине чуть дольше, чем на остальных, после чего взяла со стола первый попавшийся стакан и выплеснула его содержимое прямо в лицо Григорию. От этой сцены притихли все, включая официантов. Печорин дотянулся до салфеток, очень спокойно промокнул лицо и принялся вытирать стол. Тут же к ним подбежала официантка и попросила не нарушать правила заведения.
– Вам показалось, у нас всё хорошо, – сказал Григорий и очаровательно улыбнулся девушке. Та немедленно покинула их. Печорин повернулся к Марго: – А вы, Маргарита Николаевна, умеете производить впечатление. Я удивлён, что вы…
– Молчать, – гневно прошипела Маргарита. – В прошлый раз ты пытался убить меня и Женю.
– В этот тоже, – добавил Онегин.
– И зачем ты тут? – с отвращением спросила женщина.
– Его позвал я. Он уже год в одиночку противостоит Барыне, – сказал Тёркин.
– И ищет жемчужины, – хмуро добавила Марго. – Зачем они тебе?
Григорий снова повёл плечом.
– Лично мне – ни зачем. Это пожелание заказчика. Просто работа. Понятия не имею, что в них такого особенного, со мной не откровенничали.
– Что-то мне не верится. – Женщина всё так же подозрительно в упор смотрела на Печорина.
– Маргарита, будь добра, проверь его, на наличие печати, – попросил Тёркин.
– Ага, и вылей ещё одну кружку на его наглую физиономию, – пробурчал Онегин, которому не нравилось, что с Печориным как-то уж слишком деликатничают.
Женщина пристально посмотрела на Григория и удивилась: печати не было. То есть, он либо работал на Барыню добровольно, либо действительно не врал.
– Вы довольны? Всего досмотрели? – осклабился Печорин.
– Вполне. – Маргарита наконец отвернулась.
Печорин удовлетворённо кивнул и заговорил:
– Я вам скажу так: вы мне не нравитесь. Вы все, но они, а в особенности то нечто, которое у них есть, мне не нравится вдвойне. Вместе бороться удобнее. Я уже говорил: я хочу остаться в этом мире. Если я останусь одним-единственным героем книги здесь, а все остальные уйдут, меня это тоже устроит. Выживаем вместе, или я буду выживать один.
Повисло молчание. Онегин неодобрительно покрутил головой, но Тёркин протянул Григорию руку.
– По рукам. Все имеют право на исправление. Вам ли не знать.
После обмена информацией и контактами новоиспечённые союзники решили разойтись по домам.
…Когда Печорин подъехал к дому, он обнаружил на своём плаще жучок.
– Вот чертовка. – Он вспомнил Маргариту и улыбнулся.
После чего мрачно посмотрел на свой плащ, изорванный и изгаженный, и швырнул его в мусорку.
Оксана и Элен вошли в огромный зал штаба Непримиримых и почтительно остановились на некотором расстоянии от начальницы. Барыня сидела в кресле у камина и что-то читала со своего макбука.
– Оксана, ты стала работать очень громко, привлекая к себе лишнее внимание. Боюсь, нам придётся расстаться с тобой на некоторое время, – недовольно сказала Варвара Петровна, не поднимая глаз от монитора. – Уезжай в Санкт-Петербург, попробуй устроиться в Эрмитаж, меня
