спор нами выигран.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, упрямица, – после задумчивости, показавшейся мне вечностью, произнес Владыка.
Но радоваться не торопилась, потому что была уверена – правитель просто так от своего не отступит, и оказалась права.
– Этот брак – страшный и безобразный мезальянс, твои родители никогда бы не позволили так опуститься и принять фамилию мужа, – мрачно проговорил медленно и с расстановкой Владыка, – Тогда сделаем так: твой муж примет на себя герцогский титул и возьмет твою фамилию.
Мы переглянулись. Мне было страшно, потому что такую возможность с Анри мы не обсуждали. Как парень отнесется к такому предложению? Как он воспримет, что придется носить имя жены, ведь тогда все наследники не смогут быть под его фамилией?
Анри посмотрел на меня с ожиданием, а потом успокоил взглядом, затем решительно сделал шаг вперед к Владыке и преклонил колено.
– Буду счастлив носить герцогский титул и носить фамилию моей жены, – произнес мой благородный возлюбленный, склонив голову в почтительном поклоне.
– Я в этом даже не сомневался, – презрительно произнес Владыка, – Деньги выдавать на проживание буду, но капитал не получите, пока не удостоверюсь, что стали разумными.
С последними словами правитель поднялся и, заложив руки за спину, вышел из зала.
Радости нашей не было предела, мы кинулись друг другу в объятия, поцелуи сменялись словами любви, а потом мы закружились по залу, смеясь и хохоча, довольные тем, что так легко отделались.
Жить стали в доме моих родителей, который пустовал в столице. За огромным особняком, стоящим в глубине сада, но в самом дорогом районе столицы, ухаживали слуги, подвластные правителю, что нас вполне устраивало. Ведь тогда не приходилось самим нанимать и расплачиваться по счетам. Но разницу с прежней жизнью я все же почувствовала. Владыка отстранился, закончились наши с ним уроки по управлению государством, теперь мы встречались лишь на официальных приемах. Деньги доставлялись два раза в месяц, но нам вполне хватало на жизнь, тем более что остальное – машины, виллы в горах, квартиры в других городах, все было у моей семьи. Деньги мы тратили на увеселения и дорогую одежду.
Семейная жизнь показала Анри с другой стороны. Раньше были романтические свидания, поцелуи, а теперь – ночи, проводимые вместе. Едва пришли документы о том, что мой муж стал герцогом, нас потребовал к себе Владыка и официально представил нас, как семью и новых герцогов Белег. После этого наша беззаботная семейная жизнь резко переменилась. Я даже себе представить не могла, сколько требуется времени герцогам находиться во дворце.
Сначала было даже забавно. Эти веселые представления «Ах, наша малышка уже выросла! Какой муж у нее красавчик!». Анри вел себя с достоинством, умел найти, о чем поговорить с мужчинами, а дамам делал комплименты, от которых те просто таяли. При этом у меня даже не было поводов для ревности. Анри так остроумно комментировал каждое событие, что мы развлекались много и с удовольствием.
Когда схлынула волна новизны и эйфории, потянулись нудные будни. Мы слонялись вдвоем или по одному во дворце, причем Анри как-то сумел познакомиться с приближенными короля, и его приняли, как равного, если не по происхождению, то по уму. А мне заняться было решительно нечем. Уроков больше никто не давал, женский коллектив был в основном из возрастных матрон. Собственно, мы единственные герцоги во всей стране были такими молодыми. Я отчаянно скучала в то время, когда Анри был занят на каких-то встречах, переговорах и даже советах. Разумеется, у него было право лишь совещательного голоса, но ему было интересно. А вот мне нет!
В конце концов, я начала ныть, что так жить просто невозможно, что он меня оставляет надолго, бывает даже на сутки, если что-то важное происходит во дворце, а для моего мужа важным должна быть я. Начались ссоры, размолвки, недовольство друг другом. Я понимала, что мужчине нужно показать себя, построить свою карьеру, получить своей вес и авторитет, но ведь я любила, а бывало, что засыпала одна в постели.
Как-то незаметно Анри стал все меньше бывать дома, все чаще оставался ночевать во дворце, а я надеялась, что все изменится. Карьера когда-нибудь сложится, совещания закончатся, и тогда мой любимый вернется в семью, и мы будем счастливы.
Весть о своей беременности я восприняла с радостью. Я набрала номер Анри, который в очередной раз был дворце, и первым же делом радостно выпалила в трубку: «Я беременна!». На той стороне повисла тишина и прозвучал ответ: «Я понял». Все! Это был конец всему, моим мечтам о счастье, надеждам, что Анри поймет, что это я для него самая большая драгоценность, а не работа и карьера. Ведь мои родители жить друг без друга не могли, все дни и ночи проводили вместе. «И умерли в один день» – мрачно подсказал внутренний голос.
В тот день я прорыдала долго совершенно одна. Анри за целый день ни разу не позвонил, а ночевать остался во дворце, потому что заранее об этом предупреждал. Утром умыла красные глаза, привела себя в порядок и отправилась во дворец. Честно говоря, не представляла, что буду делать, но очень хотела поговорить с Владыкой. Как ни крути, но он был единственный, после родителей, принимающий участие в моей судьбе. Наверное, я хотела умолять правителя о том, чтобы Анри дали отставку, выгнали из дворца и с этих бесконечных совещаний. Настрой у меня был решительный, я была готова бороться за свое семейное счастье.
Владыка, что удивительно, принял меня буквально сразу. Его взгляд вызвал у меня новый приступ слез, и я просто разрыдалась, ни слова не говоря, уткнувшись лицом в мужские колени. Он меня гладил по голове, как котенка, но слов утешения не говорил. Владыка позволил самой начать говорить, и я начала жаловаться на все: вечную работу, отсутствие мужа дома, одинокую постель и последнее, что особенно огорчило – реакция Анри на мою беременность.
– А вот это как раз не удивительно, – неожиданно произнес мужчина. Я вскинула заплаканное лицо вверх, чтобы поймать его взгляд, – Титул твоему мужу подарен через тебя, так что едва родится мальчик, как твой Анри перестанет быть герцогом. Странно, что ты вообще забеременела.
– Не правда, Анри не такой! – возмущенно воскликнула я.
– Можешь мне поверить, – довольно улыбнулся Владыка, – За последнее время я его очень хорошо изучил.
Я подняла дрожащую руку к губам, прикрывая рвущиеся рыдания, и смотрела на мудрого и очень жесткого правителя перед собой.
– Не переживай так. Тебе это вредно, ты же у нас мамочка, – совсем по-домашнему и
