Я протянул от него нить в пространство и заметил более десяти призраков, который тотчас направились в нашу сторону. Все они оказались достаточно голодными и жадно выхватывали друг у друга источник энергии. Когда один из них оказался достаточно близко — буквально вплотную ко мне — я проявил парня в разорванной рубашке.
— Искупитель… — выдохнул Свиридов и осенил себя священным знаком.
— Чего ты хочешь? — холодно поинтересовался я у мертвого.
— Есть… — прохрипел тот и принялся озираться, поняв, что мой собеседник его видит. — Мне холодно, некромант… И я постоянно хочу есть!
— Остальные тоже? — буднично осведомился я.
— Все… — подтвердил призрак и вдруг в упор уставился на судью.
— Знаешь его? — уточнил я с усмешкой.
— Он часто здесь бывает… Пытался приударить за певичкой, а та его по морде цветами ударила. А на днях он…
— Хватит, — придушенно выдавил из себя Свиридов.
— …встретился с легавым. Тот ему про некроманта говорил, — монотонно продолжил призрак. — Про тебя, похоже… Говорил, что ничем не может прижать некроманта.
— Это наверняка обо мне, — не стал спорить я и проявил остальных призраков, которые обступили нас с судьей плотным кольцом.
Князь вжался в стул и стал белее мела. Тогда я щелкнул пальцами, отправляя призраков в межмирье, и продолжил:
— Они повсюду, Анатолий Викторович. И даже если новый отдел сумеет найти одного-двух буйных духов, которые докучают достопочтенным подданным Империи — это будет лишь каплей в море… Быть может, у этих ребят, которые неспособны отдавать приказы мертвым, и получится развоплотить кого-то, но стоит помнить одну простую истину: природа не терпит пустоты. На место каждого ушедшего призрака придут другие. В Петрограде каждый день кто-то умирает, Анатолий Викторович. Все мы смертны. Ну, или почти все, — я растянул губы в хищной усмешке. — Вы ведь понимаете, что однажды и вы отправитесь за грань?
— Вы грозите мне смертью? — попытался воскликнуть Свиридов, но вышло у него это сипло и неубедительно.
Я покачал головой:
— Вы меня вообще не слушали? Я предупреждаю! Во второй раз. И полагаю, что он должен быть последним… Анатолий Викторович, прекратите вести со мной эту войну! Потому как сейчас я пока на нее не пришел. Я позволяю вам понять, что эту битву вам не выиграть. Вы один, а моих слуг — легион. И если вы рассчитываете на своего приятеля, который по недоразумению попал в новый отдел охранки, то вы здорово просчитались.
— О чем речь?
— Грядут перемены, князь. И они разрушат крохотный мирок тех, кто решил, что может держать некроманта на привязи. Вы поймете, почему даже император со всей своей силой и влиянием, просит мою бабушку прийти в свою резиденцию… Просит, а не приказывает! Потому что в мудрости своей он понимает суть — нельзя давить на тех, кто управляет мертвыми. Призраков намного больше, чем живых. И каждый живой остается смертным. Даже вы однажды можете стать тем, кто будет просить у некроманта покормить его или проводить на другую сторону…
Князь внезапно стал казаться меньше. Его плечи поникли, и он слабо спросил:
— Зачем вы пришли сюда? Что хотели от меня?
— Оставьте свою старшую дочь в покое, — холодно посоветовал я. — Елена Анатольевна больше не в вашей власти. И так все и останется. Прекратите плести интриги против меня. Если я узнаю о том, что вы решили продолжить, то я разверну войну, к которой вы не готовы.
— Вы решили оставить Елену этому варвару? — с болью спросил судья.
— Наконец, вам стала небезразлична ее судьба? — удивился я.
— Она первосортная княжна. Породистая и дорогая. Она может стать княгиней, спутницей главы достойного рода. Это преступление — отдать ее в услужение вчерашнему безродному…
Я задумчиво потер переносицу. А затем произнес:
— А мне вы готовы были ее отдать без сожалений… Да что с вами не так? Она — ваша дочь! Плоть от плоти и кровь от крови. Она пошла на все, чтобы вам угодить, чтобы прикрыть свою младшую сестру…
— Что она вам наговорила? — вспыхнул мужчина. — Треплет языком…
— Вы правда считаете меня настолько глупым? Или полагаете, что начальник кустодиев не смог выяснить, почему ему достался подарок в виде породистой и дорогой княжны?
— Он на самом деле стал начальником? — оживился судья. — Александр Васильевич уходит с должности? Быть может и неплохо, что Елена останется в доме Станислава Александровича. В конце концов, хорошая женщина из любого черта может сделать ангела!
— Вы не думали о том, чтобы посетить душеправа? — обеспокоенно спросил я. — С вами определенно что-то не так.
— Бросьте, Павел Филиппович! Пусть все сложилось не так, как я рассчитывал, но наши семьи все же некоторым образом породнились. Вы ведь не можете это отрицать…
Я скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла.
— Вы, вероятно, меня не услышали… Станислав Александрович не взял вашу дочь в жены. По закону он и не должен был этого делать. Более того — он дал ей новое имя. Тем самым отрезав ее от вашего рода. То есть, вы к нашей семье не имеете никакого отношения. Попробуйте это усвоить. Все, чего вы добились — потеряли дочь и все права на нее. Насколько я знаю, у вас осталась вторая. Постарайтесь не потерять и ее…
Я поднялся с кресла и добавил:
— Кстати, совсем забыл… Сегодня, у меня было первое заседание по поводу рассмотрения моего нарушения. И представитель Юстиции, несмотря на все аргументы, решила отложить заседание. Если в этом замешаны вы, мастер Свиридов, нам снова придется поговорить. И при разговоре в моих руках будет папка с показаниями обо всех ваших грехах. Эти грехи растреплют все репортеры Петрограда, эти грехи лягут на стол министерства Юстиции и жандармерии. Думаю, призраки расскажут достаточно, чтобы вы попали в острог. А с вашим норовом, Анатолий Викторович, вы не протянете там и дня. Времена нынче лихие, «сыны», монархисты и кадеты часто делят территорию. А это сказывается на острожном дворе. Подумайте о этой перспективе, Анатолий Викторович…
И я направился прочь, оставив позади хмурого судью в полной растерянности. Мне ужасно хотелось домой.
Туда, где не торгуют родными людьми.
