детства, Алексей был тем ещё ушлым типом с гнильцой. Я не из тех, кто свято верит, что «люди не меняются». Видел много примеров, как жизнь меняет. Как высокомерные мерзавцы искренне склоняют головы, а добрые милашки начинают путать берега…
Итак, «Приглашает». И не меня, а наш «альянс» — то есть ещё и бойцов из фракции Владислава, которые сейчас сражаются под моим началом и под командованием Батуми.
Что это значит?
А это значит, что главнокомандующий фронтом не стал использовать своё право, полученное от Совета. Ведь по решению Совета как раз на подобный массовый махач он мог меня не пригласить, а приказать явиться. И, если бы я не собирался на полном серьёзе идти против Совета и становится самым настоящим мятежником (во всех смыслах), я был бы обязан явиться.
Точнее, не я лично, а мои войска.
Но нас пригласили. Алексей показал мне, что не хочет меня принуждать. Не хочет пользовать своей властью в отношении меня.
Хм… я уверен, если бы не наши последние успехи, он бы не был таким обходительным.
Реально братец понял, что не может противостоять Михаилу один?
А может… может он и вовсе решил выйти из гонки за престол и сейчас пытается на будущее подготовить себе местечко поспокойнее? Потому и начал наводить со мной мосты, считая меня потенциальным императором?
Да нет, вряд ли он настолько в меня поверил.
Хотя…
Кто, если не я и не он? К кому может пойти Алексей? Уж точно не к Михаилу, которого он, похоже, едва ли не кровным врагом считает.
К Константину?
Наш ленивый старший братец тот ещё мутный тип. Одно его только появление на последнем Совете какой фурор возымело!
«Слушай, мыслитель, ты может чего-нибудь ответишь? — усмехнулась Фая. — Скажи уже им: идите всё лесом. Я одиночка и точка».
«Но это ж неправда, — усмехнулся я. — По крайней мере, уже неправда».
— Мы с радостью примем приглашение Алексея поучаствовать в предстоящем сражении, — нарушил я затянувшуюся тишину.
Герцог добродушно улыбнулся и кивнул.
Света же улыбнулась как-то хитро. Или даже хищно?
Чего это она?
— Раз так, вашему альянсу необходимо наладить плотную связь со штабом командующего, — быстро произнёс герцог. — Его Высочество просит вас принять к себе его доверенного представителя и связного.
Света, не сводя с меня глаз, улыбалась ещё сильнее.
Победная улыбка хищницы!
А… вон оно что.
— И кто же этот доверенный связной? — спросил я, прекрасно понимая, каким будет ответ.
— Моя дочь! — с гордостью заявил герцог.
Что ж… просто и со вкусом.
— Хорошо, — пожал я плечами.
Света опешила. Я прям почувствовал её шок. Она думала, меня уговаривать придётся?
— С командующим войсками нашего «альянса» вы уже знакомы, — продолжил я, указывая на Батуми. — Света, ты прикомандирована к нему. Именно он будет представлять мои интересы на всех военных собраниях. Именно с ним штабу обсуждать стратегию. Именно он поведёт в бой войска нашего, как вы говорите «альянса».
Света изумлённо хлопнула глазками:
— Он? Не ты… Вы! Не вы, Ваше Высочество?
— Нет, — усмехнулся я под Маской. — У меня хватает и других хлопот. Батуми, прошу любить и жаловать.
— Слушаюсь, Ваше Высочество, — приложил он руку к лысой голове. — Отнесёмся, как к своей госпоже. Со всем уважением!
Вот ведь лысый чёрт. Он ведь едва не ржёт сейчас.
— О субординации не забывай, — произнёс я. — Ты — главный.
— Ваше Высочество! — чуть повысил голос старший герцог. — При всём уважении к вашему военачальнику… Боюсь, среди других командиров штаба ему будет некомфортно.
Батуми удивлённо хмыкнул, а Пожарская усмехнулась. Гости глянули на них невзначай и уставились в мою сторону. Повисла тяжёлая, звенящая тишина.
— С чего бы? — холодно спросил я.
— Ну… прошу прошения, я…
— Герцог, говори прямо! — велел я.
— Да! Слушаюсь! — отец Светы, сидя на стуле, вытянулся по струнке. — Всё дело в происхождении вашего военачальника.
— Стало быть в этом, — процедил я, поняв, что герцог продолжать не собирается. — Вас оно смущает?
— Меня — нет, — честно ответил отец Светы.
Я чувствовал, что он не врёт. А потому усмехнулся и произнёс:
— Приятно слышать. А кого будет смущать — могут идти лесом. В моей фракции, и во фракции моего брата Владислава принято ценить личные умения и качества характера, а не длину родословной. Батуми — мой полноправный представитель. И не только мой, но ещё и Владислава. Это не обсуждается, так и передайте тем, кто будет сомневаться. Неуважение к Батуми — значит неуважение ко мне. На этом всё. Тема закрыта.
— Вас понял, — повинился герцог. — Ещё раз прошу прощения.
— Не стоит. Ну? Есть ещё вопросы?
* * *
— Дорогой, я думала, ты задержишься в этой поездке подольше, — обвила мои плечи Кристина, встречая меня в холе особняка в одном халате.
— А ты не рада меня видеть?
— Глупенький, конечно рада! — возмутилась она и чмокнула меня в нос.
— И всё же, могла бы и дальше спать.
— Как бы я могла? Я специально велела графу Воронцову сразу докладывать о твоём прибытии в любое время дня и ночи.
— Даже если ты в душе?
— Ты думаешь, призрака интересует женское тело? И да, однажды он докладывал мне, когда я была в душе. Он стоял за дверью и не подглядывал.
— Понял. Ну раз ты всё равно не спишь, а твоя постель расправлена…
— Может быть, сначала примешь ванную и перекусишь?
— Позже! — я подхватил её на руки и потащил к лестнице на второй этаж. Она весело взвизгнула и прильнула ко мне всем телом.
* * *
— Дорогой, ты, как всегда, великолепен!
— То же самое могу сказать, и о тебе.
— М-м-м? Что ты такое делаешь?
— А на что это похоже? Я просто не хочу впустую терять время.
— М-м-м… Хорошо, продолжай.
* * *
— Дорогой… нам надо поговорить.
— Позже, Кристи. Позже.
— Ах! Ладно, отложим!
* * *
Я лежал и смотрел в потолок. Кристина «сбежала» в ванную комнату. Хах, и это она хотела запереть мне на несколько дней в спальне? Сама и половины ночи не выдержала.
Сразу после свадьбы она была гораздо более вынослива. Хотя да… в её
