приподнимает мой подбородок и хмурится. – Придется что-то делать с мешками у тебя под глазами.
Я отталкиваю ее руку.
– Тебя совершенно не беспокоит это убийство?
– А тебя?
Собираюсь ответить, что я, конечно же, обеспокоена, но в итоге мотаю головой.
– Я рада, что его больше нет.
– Ты и большая часть Олимпа. – Она уже отворачивается и начинает копаться в телефоне. – Собирайся. Внизу будет ждать машина, которая доставит тебя к мосту в нижний город. Оттуда тебе придется самой добираться до Аида.
Все происходит слишком быстро. Я смотрю на мать, пытаясь рассмотреть ее сквозь безупречный образ, который она воплощает.
– Мама…
– Ммм?
Как можно спросить у матери, не совершила ли она убийство? Она на это способна. Знаю, что способна. Но вопрос так и застревает в горле, грубый и колючий.
– Это ты…
– Убила ублюдка? – Наконец, она отрывает взгляд от телефона. – Конечно, нет. Будь это я, то не стала бы выбрасывать его из окна, а выбрала бы более скрытный способ.
Не знаю, должны ли меня убедить ее слова, но я ей верю.
– Хорошо.
– Ну, а теперь, когда мы с этим разобрались. – Она вновь берет телефон в руки. – Я требую оплаты первой части нашей сделки. Проследи, чтобы Аид присутствовал на пресс-конференции сегодня вечером.
Предвкушение смешивается с тревогой.
– Ты не дала мне толком времени донести мои условия.
– Верь в себя, Персефона. – Мать не отрывается от переписки. – Он влюблен в тебя. Он согласится на что угодно, чтобы ты добровольно была рядом с ним. Было бы глупо не воспользоваться такой возможностью.
– Ладно. Я прослежу, чтобы все было сделано.
– И привези Эвридику домой. – Ее тон становится мягче. – Теперь ей здесь ничего не угрожает, а ей нужна поддержка семьи, чтобы залечить сердце, разбитое этим идиотом.
Хотя бы в этом мы с ней согласны.
– Привезу.
Нет смысла спорить о том, что я способна уговорить Аида. Мать рассматривала каждый свой брак как ступень к чему-то лучшему, а своих мужей – как пешек, которыми можно управлять, а не равноценными партнерами. Ей бы никогда не пришло в голову, что я считаю Аида равным себе.
Ухожу в свою комнату, не сказав больше ни слова. Сборы не занимают много времени, хотя, тихо выругавшись, я все же наношу под глаза консилер. После недолгих раздумий надеваю широкие черные брюки и красную блузку, настолько темную, что она кажется почти черной. Собрав волосы в конский хвост, крашу губы помадой, почти в цвет блузы.
Я долго смотрю на свое отражение в зеркале. Образ, который я создавала на протяжении многих лет, был солнечным и ярким, выполненным в светлых цветах с розовой помадой. Сейчас я выгляжу как совершенно другой человек. И чувствую себя другим человеком.
Хорошо. Девушка, которой я была месяц назад, никогда бы не отважилась пойти на сделку, которую я заключила вчера вечером. Прошло так мало времени. Столько всего изменилось. Но мы еще не закончили.
Путь от маминого дома до моста занимает меньше времени, чем я ожидала. Кажется, я попала в другой мир, хотя на самом деле на дорогу даже с учетом пробок ушло не больше получаса. Я вылезаю с заднего сиденья и морально готовлюсь. В идеале я бы хотела, чтобы у меня были хотя бы сутки на попытку убедить Аида посмотреть на все моими глазами, но справлюсь и за несколько часов.
Мне еще предстоит извиниться за то, что улизнула, как вор в ночи.
Дорога через мост при свете дня вызывает странные чувства. Готовлюсь испытать ту же боль, что и в первый раз, но ощущаю только легкое давление на кожу. Возникает странная мысль, будто так он приветствует меня дома. Я быстро шагаю через мост и прохожу между колоннами, ведущими в нижний город. Я… и впрямь чувствую, будто вернулась домой. Поднимаю голову и иду, быстрым шагом преодолевая расстояние от моста до дома Аида. Еще довольно рано, и улицы немноголюдны. Но все встреченные только подтверждают правильность моего поступка.
Никто из них не будет расплачиваться за последствия моих действий.
Все кончено.
Почти.
Затаив дыхание, я поднимаюсь по ступенькам к дому Аида и стучу в дверь, чувствуя, как ком подступил к горлу. Мгновение спустя дверь распахивается, и кто-то мягкий заключает меня в объятия. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что это Эвридика.
– Почему это ты открываешь дверь?
– Психея прислала сообщение, что ты едешь сюда. – Она тащит меня в дом и захлопывает за нами дверь. – Зевс действительно мертв?
– Да. – Вид у нее уставший, под глазами темные круги, волосы спутались. Я беру ее за руки. – Мама хочет, чтобы ты вернулась домой. Мы все хотим.
Она открывает рот, колеблется, но все же кивает.
– Вернусь. – Она грустно улыбается. – Но что-то подсказывает мне, что ты приехала не из-за меня. Аид в комнате со щенками. Провел там всю ночь.
– Я недолго…
– Все в порядке. – Еще одна печальная улыбка. – Харон предложил отвезти меня домой, когда я решу, что хочу вернуться. Не волнуйся за меня.
Легче сказать, чем сделать, но она права. Впереди Эвридику ждет собственный путь. Снова обнимаю ее.
– Я всегда буду рядом, если понадоблюсь.
– Я знаю. А теперь иди за своим мужчиной. – Она слегка подталкивает меня в сторону гостиной, которой временно владеют собаки.
Аид сидит, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Щенки разлеглись на его ногах. Когда я вхожу в комнату, он открывает глаза и медленно моргает.
– Ты вернулась.
– Конечно, вернулась. – Я делаю шаг вперед, но останавливаюсь, внезапно почувствовав себя неловко и неуверенно. Складываю руки перед собой. – Прости, что ушла не попрощавшись. Я увидела выход из ситуации и воспользовалась им.
Он рассеянно проводит рукой по спине лежащего у него на коленях щенка.
– Ты могла посоветоваться со мной перед уходом. Я говорил, что ты здесь не пленница, и говорил всерьез.
– Я не могла рисковать, – отвечаю я еле слышно. – Ты пойдешь на все ради людей, которые тебе небезразличны, но совершенно не обращаешь внимания на собственную безопасность.
– Я расходный материал. – Он пожимает плечами. – Просто дополнение к территории.
– Нет, Аид. Ты совсем не расходный материал. – Подхожу к нему и осторожно опускаюсь перед ним на колени. Только сейчас мне удается толком рассмотреть его лицо. Не сдержавшись, я издаю резкий вздох и провожу пальцем по синяку, темнеющему у него на скуле и под глазом. – Что случилось?
Он все также не смотрит на меня.
– Вчера вечером ты заключила сделку со своей матерью, чтобы гарантировать, что я смогу выступить против Зевса без последствий. Каковы ее условия?
– Откуда ты… – Я замолкаю, когда до меня доходит смысл его слов. – Зевс. Это был ты? – Наверняка он, если только Аид не ввязался в драку в баре в промежутке между моим уходом и возвращением. Самый логичный ответ оказывается самым простым. Он пришел к Зевсу, и они сражались. Теперь Зевс мертв, а Аид сидит здесь и выглядит так, будто пережил автокатастрофу.
Потянувшись, нерешительно беру его за руку. Он крепко сжимает мою ладонь, а потом, будто осознав, что делает, пытается расплести наши пальцы. Я сильнее сдавливаю его руку.
– Ты пошел против него.
– Я думал, ты сдалась ему, чтобы он пощадил меня взамен. Я знал, что он сломает тебя, и не мог позволить этому случиться. – Его голос почти лишен эмоций. – Мне бы хотелось сказать тебе, что я не хотел, чтобы он упал, но… я не знаю. Я просто не знаю. Если это что-то меняет…
– Аид, остановись.
– Да, ты мне это уже говорила.
Я не сразу понимаю, что он имеет в виду.
– На мосту.
– Его я тоже чуть не убил. – Его голос звучит иначе. Он едва похож на самого себя. – Мог убить, если бы ты меня не остановила.
Прокашлявшись, я предпринимаю еще одну попытку.
– Зевс был чудовищем. Не стану делать вид, что убийство – верный способ решить
