Пару раз мне доводилось слышать, как Мавва поёт — а пела она, когда, например, варила какую-то бурду из трав, или сжигала ветки под одной из яблонь. Это были тихие, завораживающие и какие-то потусторонние песни. Они будили во мне что-то неназываемое, что-то, что начинало тут же болезненно ворочаться внутри, и самые чёрные мысли лезли в голову. Как-то раз я не выдержала и выскользнула на улицу. Было это на закате, и в деревне царил очень тихий, неподвижный вечер, подёрнутый туманом. Опустели поля, утих ветер, солнце окрасило золотом траву, реку и тропинку, уводящую в лес. Глядя на всю эту пастораль, я чуть не взвыла в голос.
Я не могла здесь даже сосредоточиться. Не могла даже подумать о том, что мне теперь делать. Я испортилась в этой глуши, что-то пошло не так — а значит, всё нужно было срочно исправлять.
Дайте мне мой город, мысленно взывала я, стоя на берегу реки. Верните мои мостовые и стены. Моих призраков, моих дворников, моих танцующих незнакомцев. Не могу я так, когда слишком много простора, и тишина бьёт по ушам, и солнце истекает апельсиновой кровью на своём туманном ложе, и мир стоит. Не могу, теряюсь…
Воздух разрезал далёкий паровозный гудок. Вздрогнув, я обернулась, словно бы могла увидеть мчащийся по рельсам состав прямо за спиной.
Никакого поезда, конечно, не обнаружила. Зато увидела возле Маввиной калитки чью-то фигуру, скрытую тенями. Высокий человек в куртке, с рюкзаком за плечами… Очевидно, племянник моей хозяйки приехал. Только почему он так на меня пялится? Мы же не знакомы. Неужели знает всех жителей, и опознал во мне чужачку?..
***
— Тётушка, не суетись. Я сам.
Я сидела за круглым столом, невесть как впихнутом в крошечное помещение кухни, и мрачно наблюдала за тем, как Рейтег наливает себе в тарелку щей из стоящего на припёке чугунка. По правде говоря, мне куда больше хотелось лечь, но не выказывать же свою слабость перед трижды клятым Маввиным племянником.
Я всё-таки узнала его, когда мы оказались лицом к лицу на свету. Что-то знакомое, впрочем, померещилось мне ещё до того — высокая, массивная фигура Рейтега сразу всколыхнула смутные воспоминания. И неудивительно. Ведь это был тот человек, чью матушку задушил простынёй полтергейст — о чём он мне сообщил в день, когда я разбила лампу-ловушку. Переносной лампы, кстати, у него на этот раз с собой не было. Возможно, потому, что призраки собираются в городах, и встретить их в сельской местности — большая редкость. Зачем зря ценные вещи с собой таскать, действительно.
Конечно, никто из нас не стал вспоминать яркую минуту первой встречи. Мы сухо поздоровались и прошли в дом, где мало-помалу и завязалась беседа.
Мавва не сводила взгляда с племянника. Она не улыбалась, но её лицо как будто разгладилось, стало каким-то более светлым, что ли…
— Значит, тебя зовут Эстина, — проговорил Рейтег, кладя в тарелку ложку густой сметаны. — Как ты здесь оказалась?
— Попала в железнодорожную катастрофу. Меня привезли сюда… Ты знаешь, много народу погибло?
— Много, — ответил Рейтег. — Кто-то из Гильдии тоже. Я слышал краем уха…
Я опустила глаза. «Кто-то из Гильдии». Я, наверное, тоже есть в этих «кто-то». Вместе с Эризой и Тантаром. Мы — просто несколько случайных имён, которым, возможно, суждено некоторое время повисеть на стенке в чёрной рамочке. Не более того.
— Кем ты работаешь в Гильдии? — спросила я.
Рейтег усмехнулся:
— Интендантом. Так, по крайней мере, написано в документах. Как будто мы воюем. Забавно, да?
У него были неестественно ровные интонации. Словно этот человек в принципе ничего никогда не находил забавным — просто эта фраза показалась уместной в данный момент, вот он её и произнёс. Только это его спокойствие казалось мне каким-то показным. Напускное равнодушие, под которым прячется что-то опасное. Я не могла понять это своё ощущение, но Рейтег мне определённо не нравился.
— Проще говоря, — решил продолжить он, прервав затянувшееся молчание, — я человек, который отвечает за то, чтобы вы могли нормально существовать. Чтобы горели лампы, чтобы в котельной всегда доставало угля, чтобы вам было, на чём сидеть и где спать. Ну, не только студентам, конечно. Стул для Главы Гильдии я, кстати, сколотил собственноручно… Хотя это и не входит в мои обязанности. Я всего лишь поставщик.
— Зачем же ты тогда это сделал? — хмуро спросила я. Его послушать, так наш квартал и дня без него не проживёт.
— А потому что я очень уважаю господина Тормура. Дай хлебушка, пожалуйста.
Я молча поставила перед ним хлебницу. Рейтег пристально оглядел её, выбирая наименее кривой кусок, но задача оказалась слишком сложной, и он взял ближайший к себе.
Ну, извините, я не кухарка. И вообще болею.
На подоконнике стоял букет каких-то трав и мелких цветов, которые ещё вчера принесла Мавва. Их необыкновенно свежий тонкий аромат разливался по кухне, и от него почему-то становилось спокойнее, лезть на рожон не хотелось.
— На чём ты приехал? — спросила я Рейтега.
— На дилижансе.
— А когда поедешь обратно?
— Через пару недель. У меня отпуск.
Я вздохнула.
— Тогда мне нужно, чтобы ты рассказал мне, как пройти к этому тракту и дойти до станции.
— Ну, пройти туда просто… Только долго, мили две.
— Првди её, — сказала вдруг Мавва.
Рейтег поморщился. Парня можно было понять — ему совершенно не хотелось топать в такую даль.
— Не стоит, — поспешила заметить я. — Я прекрасно доберусь сама…
— Надо… надо, чтбы прводил, — сказала Мавва, внимательно глядя на племянника. — Тк бдет лчше.
Тот положил ложку и ответил ей таким же долгим, немигающим взглядом. Никакого напряжения между ними в тот момент не было — казалось, эти двое просто общаются без слов, прекрасно понимая друг друга.
— Надо — значит, надо, — медленно произнёс Рейтег.
Мавва опустила голову — печально, я бы даже сказала, скорбно.
— Всё в порядке? — спросила я у неё.
— Впрядке. — Мавва посмотрела на меня и внезапно улыбнулась. Чуть ли ни впервые за всё время нашего знакомства. Глядя в её отрешённые глаза, я на мгновенье засомневалась, что эта женщина вообще меня понимает. — Впрядке… Плхо, сли не пйдёт. Счас впрядке.
Странно это всё было. Странный дом, странные люди… Чем скорее я уйду отсюда, тем лучше. Чем скорее сяду в дилижанс, тем скорее всё вернётся в норму. Чем скорее я приеду в Морлио… В Морлио, ко всем своим проблемам…
Я вдруг с необычайной ясностью осознала, что уже послезавтра могу сидеть в тюрьме. Именно это меня, скорее всего, и ждало, потому что не прийти на исправительные работы и не попасть при этом в тюрьму я могла только в случае тяжёлой болезни (тяжесть определялась полицейским врачом), а также болезни или смерти кого-либо из ближайших родственников. Существовала в законе также расплывчатая формулировка об «особых обстоятельствах», но поверит ли суд в то, что я не сбегала в тот день от наказания, и лишь планировала отлучиться на несколько часов?.. Всё-таки катастрофа произошла далеко от Морлио. Это больше было похоже на неудавшийся побег.
Я бы не поверила самой себе, честно говоря. Но, по своему обыкновению, надеялась, что полицейские всё проверят и во всём разберутся. И правда восторжествует.
В любом случае, нужно было возвращаться, чтобы разобраться во всём. Принять то, что меня ожидало. Иначе всё могло быть ещё хуже — я знала, что могло. А если вернусь в Морлио, думала я, то… вдруг пронесёт. Вдруг мне всё-таки поверят. Вдруг я спокойно дочищу фонари, а потом буду искать работу…
Которую ещё попробуй найди, с таким-то послужным списком.
Я вздохнула — пожалуй, слишком громко и тяжело. Мавва легонько коснулась моего рукава.
— Впрядке? — спросила она.
Надо сказать, что не впервые моя хозяйка чувствовала моё настроение. Её прозорливость вызывала во мне слабое подобие интереса. Я ощущала в ней дар, хотя и какой-то странный. Дар, на самом деле, вовсе не редкость — магическая оболочка есть у многих людей, только добраться до неё жителям Гроуса практически невозможно, а управлять магией без должной подготовки — тем более. Но у меня возникало совершенно дурацкое, невозможное ощущение, что у Маввы обязательного для всех барьера с магической оболочкой нет, как и проблем с управлением… Впрочем, я ни разу и не видела её действительно колдующей (не считать же за колдовство песенки и танцы над сломанной рукой!), поэтому и не думала на эту тему. Старалась не думать.
