экипаж навсегда теряется на дальних перегонах…
Ноэль кивнула. Скрестив руки на груди, оперлась бедром о навигаторское кресло.
– Как приятно иметь дело с человеком, которые умеет задавать правильные вопросы. – Она замолчала, словно формулируя мысль. Влад понял – она его проверяет, даже почувствовал легкое касание, словно кто-то невидимый пощекотал макушку. – Во-первых, тебе придется получить адмицию [14] на работу в смешанном экипаже…
– Без проблем…
– … И нужно решить вопрос с питанием. Кое-что у нас есть на камбузе универсальное, но остальное для тебя будет не слишком… привычным.
– Да, Рин озадачила уже меня списком продуктов, до отхода со станции обещала все добыть. Но я не слишком прихотлив, так что мое питание – тоже не проблема.
Ноэль кивнула:
– Хорошо. Я рекомендую тебе присмотреться к нашему рациону. Его всегда в избытке. А уж способы приготовления и обработки блюд можно придумать…
Влад с усилием кивнул и поморщился: придумывать, как в корабельной мультиварке на орни́товом масле поджарить клириканского ужа или хмерля, занятие для экстремалов. Однако вслух согласился:
– Хорошо, капитан.
Она помолчала. Влад не торопил ее, тоже разглядывал.
– Ты неплохо справился с заданием… У тебя контракт с «Новой эрой» на год [15], верно?
– Да, но три месяца я уже отмотал перед тем, как меня отправили на «Унцию».
Ноэль кивнула:
– Осталось девять, все верно. Ты мог бы сделать для меня еще несколько заданий?
Влад медленно кивнул и посмотрел в глаза Ноэль:
– Это очередная проверка? – он прищурился.
– И да, и нет. Мне нужно, чтобы вы проверили устойчивость подключения к другому судну, находящемуся на марше. Способ подключения – стандартный транзакционный код.
– Нам нужна связь с этим судном?
– Нет, нам нужно получить доступ ко всем его системам. Стать его тенью, слышать, как работает его система воздухоочистки, как шелестят гермопереборки… Это должно быть сделано скрытно и максимально неприметно для объекта. Ясно?
У Влада неприятно закопошилось в желудке, волосы, только что чувствовавшие прикосновение чужого сознания, сейчас топорщились и будто бы шевелились. Не так давно кое-кто уже устанавливал устойчивое подключение к кораблю на марше. В результате погибло несколько тысяч человек.
– Я понял задачу, – он кивнул, опасаясь выдать свои чувства.
– Нужно подсоединиться и ничего больше, – Ноэль пристально следила за ним, будто проверяя на прочность, будто надеясь определить, понял ли он невысказанное. – Ты примешь мой входящий на тот корабль сигнал, так я пойму, что ты справился.
* * *
Влад какое-то время сидел перед сонным монитором. Он специально взял ночную вахту, чтобы в рубке его никто не отвлекал и не подсматривал через плечо. Находиться внутри клириканского экипажа оказалось тем еще испытанием – Влада не покидало ощущение, что до него постоянно кто-то невидимо касается, скользит по руке или затылку. Словно его поместили в банку с паукам, и те трогают его своими хелицерами и педипальпами, чтобы понять, на сколько он съедобен.
– А я не съедобен, – пробормотал он, обращаясь взором к объекту взлома.
Стандартный катер пожарной охраны с Фобоса, спутника Креониды. Маршрут транзитный Фобос-Пелагея, на борту три члена экипажа и оборудование для полевых испытаний. Пелагея, единственный естественный спутник Кевиа́ны, сейчас входил в сезон засухи и гроз, пожары – частые спутники и того, и другого. Перспективное оборудование по тушению лесных пожаров, торфяников – забота правительства и лабораторного коплекса Фобоса. Апробирование какого-то нового оборудования выглядело логичным и безобидным. «Почему именно это судно выбрано для моего задания?» – спрашивал себя Влад, разглядывая номенклатуру катера в кодификаторе.
«Вариант первый – меня хотят подставить: мол, вот он, преступник Влад Чайка, взломал систему безопасности пожарного катера, не позволил нормально провести испытания. – Он откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и принялся раскачиваться, привычно напевая себе под нос незатейливую мелодию. – Тут еще вопрос – нафига оно им надо, я и так со своим послужным списком особо никуда не рыпнусь и буду послушен, как барашек перед закланием…»
Но был и второй вариант. Маленький и неприметный пожарный катер имел такие же ключевые коды, что большой лайнер пожарной службы. А это доступ к информации о реагентах, зонах ЧС, сотрудниках пожарного ведомства, переписке и доступ к служебным транзакционным переходам и их кодировкам. А это уже совсем другой масштаб запроса.
Влад поймал себя на мысли, что может накидать еще парочку вариантов сверху – ну, например, нужно найти выход на конкретное лицо, которое находится на этом корабле, и особого глубинного смысла за этим не стои́т. А еще возможно, что оборудование может быть двойного назначения, или вместо оборудования на борту пожарного катера какой-то нелегальный груз. Гадать можно было бесконечно, варианты множились, как бродячий баг в апишке [16].
– Поэтому пока не вскроешь, не поймешь, – он снова пробормотал себе под нос и «оживил» рабочий монитор.
* * *
Ноэль, уже вышедшая из душа в капитанской каюте, тщательно отжала полотенцем волосы и принялась расчесывать их гребнем – золотистым, с инкрустированным изумрудом. Единственная сохранившаяся вещица – память о маме. Сверившись со списком дежурных, обнаружила, что механик Дарий Флоо, который должен был нести ночную вахту, подменился, на его место встал… Влад Чайка.
Сердце екнуло и будто бы сжалось на мгновение, а по спине, не смотря на комфортно выставленную в каюте температуру, пробежала горячая волна.
Ноэль хотела вызвать рубку по внутреннему каналу, но передумала и просто подключилась к камере видеонаблюдения. Широкие плечи землянина, слабо подсвеченные синим светом главного монитора, шея, коротко остриженные волосы на затылке. Ноэль поймала себя на мысли, что хочет узнать, какие они на ощупь – жесткие, как у всех представителей ее родной расы, или мягкие.
Она приблизила изображение, чуть прокрутила джойстик разрешения. Теперь она была прямо за его спиной, могла улавливать его движения, разве что не чувствовать биение его сердца, не видеть тонкие разноцветные линии его мыслей и чувств, внутри которых он укрывался, будто горошина внутри мотка с нитками.
Землянин сидел, спокойно развалившись в кресле, мурлыкал себе под нос какую-то песенку. Ноэль прислушалась, все больше понимая, что слышала эту мелодию, именно в таком исполнении раньше. При этом землянин то и дело отталкивался коленом от стойки панели управления и закручивался вокруг своей оси. Он ждал и валял дурака.
Каждый раз, когда он так делал, сердце Ноэль от испуга подпрыгивало в груди – его лицо оказывалось так близко, что она могла разглядеть лучики-морщинки в уголках его глаз, небольшой шрам, короткие черные – и наверняка жесткие и колючие – волоски на его щеках. Ноэль сделала стоп-кадр. На экране застыла расслабленная улыбка землянина, рассеянный взгляд скользил мимо Ноэль, не упираясь ни во что. Напряженная морщинка на переносице разгладилась. Девушка подняла руку, удивляясь интимности жеста, коснулась тыльной стороной руки застывшего лица землянина. Провела от виска к подбородку. Задержалась на ироничном изгибе губ.
Она чуть подалась вперед, будто собираясь поцеловать экран, но остановилась.
В груди будто бы расправилась пружина. Стало тепло. Оно разливалось по телу – от сердца к кончикам пальцев, медленно заполняя Ноэль. Глубоко успокаивающе вздохнула и плотно сжала губы, одернув руку от экрана.
– … пока не вскроешь, не поймешь, – услышала она и, убрав стоп-кадр, увидела, как землянин резко выпрямился, повернул рычаг, заставив кресло принять горизонтальное положение, и активировал экран. На мониторе высветилось открывшееся окно вода, замелькали цифры.
– Что ты задумал? – пробормотала наблюдавшая за ним Ноэль Ирияз.
Глава 10. Неласковое утро
Станция «Иль», жилой сектор
В то утро главного следователя транспортной прокуратуры Единой галактики Гре́ту Гаа́р разбудил грохот на кухне.
– Сема́ль, скварр тебя укуси, – простонала женщина, хватаясь за голову.
С трудом разлепив глаза, она потянулась к креонику, чтобы посмотреть на время: 5 утра 15 минут по среднегалактическому времени. Женщина откинулась на подушку и протяжно выдохнула, взъерошив короткий розово-лиловый «ежик» на голове. На пороге ее каюты появилась угловатая девочка-подросток с высокой кружкой искрящегося в полумраке спальни напитка.
– Я тебя разбудила, мам? – пропела девочка.
Не дожидаясь ответа, она стремительно пересекла порог, подошла к кровати и, поставив кружку на тумбочку,
