но не обернулся.
На самом деле, если бы мне в моем мире кто-то на серьезных щах заявил, что теперь внутри хорошо знакомого мне тела находится душа другого, я бы тоже сразу не поверила. Поэтому возмущалась исключительно для порядка.
— Мы с леди Оливией до того, как она стала твоей женой, практически не общались, — задумчиво почесывая переносицу, произнес Гаспар, покосившись на дверь, за которой я как раз и притаилась, — но ведет она себя странно. Однако ее брат ничего не заподозрил!
— И ее жених. — В голосе Кена отчетливо прозвучали сомнения. — Но Селестина мне все уши прожужжала, что с Оливией что-то не так!
Я мысленно от души выматерилась, сурово так, по-ментовски, не выбирая выражений. Вот ведь подруженька! На два фронта трудится, гадина такая!
— На сумасшедшую моя жена не похожа, мыслит вполне разумно, действует тоже. Просто не так, как положено молодой невинной девице ее лет. Но меня все устраивает. — Подмигнув другу, Кеннет глотнул из чашки с чем-то, судя по запаху, кофеиносодержащим. Пока Гаспар налегал на пироги с сочной, вроде бы вишневой начинкой.
Пришлось смириться, что еще немного — и я буквально захлебнусь слюной. И сдаться. То есть войти в столовую, пожелать всем доброго утра и приятного аппетита, после чего усесться рядом с Кеном и ухватить самый большой кусок пирога. Уф-ф!
— А где, кстати, Селестина? — совсем не благовоспитанно, с набитым ртом поинтересовалась я, мысленно представляя, что бы я сделала с бывшей подруженькой, если бы мне не надо было втереться снова к ней в доверие и выяснить, на кого эта паразитка работает. Вера в то, что она бедная обманутая овечка, у меня резко испарилась.
— Уехала в академию. — Судя по смешинкам в глазах Кеннета, мое поведение его абсолютно не раздражало.
— Ясно. Поэтому вы так спокойно болтаете, — сразу сообразила я. — Слушайте, а поделитесь тогда, что случилось с принцем? Я же вообще ничего не знаю! А с тобой подкустов… Айдон столько раз секретничал.
Мужчины переглянулись, словно телепатически пытались решить, достойна ли я их доверия. В итоге меня все же приняли в клуб заговорщиков.
— Его величество вызвал его высочество, чтобы обсудить одно важное дело. И, судя по слухам, намечался разговор о передаче власти, — нервно покусывая губы, принялся рассказывать Кен. — Но как только принц распахнул двери кабинета, его величество покачнулся и схватился за сердце. Именно так действует мой артефакт…
— И сердечный приступ, — тут же влез с саркастическим замечанием Гаспар.
— Да, и сердечный приступ, — согласился Кеннет и жестом попросил друга не перебивать. — Принц кинулся к отцу, но упал, тоже схватившись за сердце. А потом впал в забытье. Именно так работает артефакт: вгоняет жертву в сон, все глубже и глубже. Разум постепенно ослабевает, и со временем… Со временем, даже если удастся разбудить уснувшего, он будет несколько… эм…
— Недееспособен как мыслящая личность, — снова не удержался и влез Гаспар.
— Именно. И вроде бы все указывает на то, что изначально жертвой должен был стать король. Свидетели, видевшие все происходящее, искренне в этом убеждены.
— Как мы с Селестиной? — тут уж не удержалась и влезла я. За что получила осуждающий взгляд и потом согласный кивок от Кеннета.
— Именно. Постановщик, подозреваю, у обоих спектаклей один и тот же. Но дело в том, что его величество последнее время страдал от сердечных болей и каждое утро должен был принимать магически заряженные капли, которые ему приносил его лекарь. Вот только как раз в то утро лекарь запоздал.
Естественно, я тут же сделала стойку на столь явное совпадение, и Кен, заметив, как заблестели мои глаза, понимающе улыбнулся.
— Да-да, именно эта информация чуть не стоила двоим моим друзьям жизни. Но Айдон, рискуя, сумел донести эти сведения до меня.
То, что и мы при этом рисковали, Кеннет или не осознавал, или не считал достойным упоминания. А вот меня до сих пор потряхивало после нашего приключения в баре и от воспоминаний о том, как я изощрялась у дворцовых ворот, спасая Кена от чрезвычайного уполномоченного королевской канцелярии Далтона Бонда.
Кстати, если не придираться, хороший ведь мужик вроде… ответственный. За меня, опять же, искренне переживал. Может, попытаться ему глаза раскрыть? Ну не все же они тут замешаны в заговоре против моего Кена?!
— И знаешь, кто задержал королевского лекаря?
Несмотря на загадочную полуулыбку, я чувствовала, что тема беседы моему мужу не очень нравилась. Еще бы, ведь они с принцем дружили!
Но самое страшное не то, что его обвиняют в покушении на королевских особ, а то, что принц действительно находится под воздействием заклятья. Которое, кстати, судя по описанию, очень похоже на банальную кому.
— Королева? — предположила я, даже не сомневаясь, что угадаю. Ну правда же, а ради кого еще мог задержаться королевский лекарь, спешивший к королю с каплями?
Судя по тому, как недовольно и многозначительно переглянулись мужчины, именно она.
— Младшему наследнику внезапно стало плохо. Его стошнило красноватой пеной, и ее величество запаниковала, — достаточно сухо перечислил основные факты Гаспар, пока Кен с мрачным видом цедил свой кофе. — Женщину можно понять. Она не отпустила лекаря до тех пор, пока ребенку не промыли желудок и не убедились, что малыш больше не выворачивается наизнанку.
— Понятно. — Я принюхалась и безошибочно нашла взглядом высокий кувшин, из которого пахло так же, как из мужниной чашки.
Муж заметил мой жаждущий взгляд, и через полминуты я уже наслаждалась горьковатым бодрящим напитком, вот почти точь-в-точь эспрессо, только с синим отливом.
— И что же тебе понятно? — Кен смотрел на меня внимательно и с легкой улыбкой, совсем неподходящей к теме разговора.
— Устроить легкую и безопасную тошноту маленькому ребенку проще простого. — Я поставила чашку и вздохнула. — Особенно для матери. Любое рвотное подойдет. Вы знаете какие-нибудь снадобья с таким эффектом? — И я внимательно посмотрела на Гаспара. Он ведь у нас почти доктор.
Де Бар открыл рот… и закрыл. Но по его лицу было видно, что он сходу нашел в своей голове десяток подходящих зелий, чтобы и пена красненькая, и вид страшненький, и истерика у королевы натуральная. А вреда никакого.
— Что ж, как минимум с заказчиком мы определились, — резюмировала я.
Судя по взглядам мужчин, они-то определились еще раньше меня, просто доказательств не было. И это определение их не слишком радовало. Но они оба крепились. Гаспар с отсутствующим видом жевал пирог, а Кеннет подлил мне и себе еще кофейного напитка.
Помешивая ложечкой сахар, я тоже пригорюнилась. Вроде бы привыкла к
